– Вы скажете нам, когда остальные девушки будут готовы?

Губы Маюри сложились в тонкую улыбку.

– Конечно.

Хиро переступил через порог и присоединился к иезуиту.

Комната была такой же, как соседняя, за исключением того, что здесь не было крови и не было трупа. В токонома стояла чистая ваза с гортензиями. Однако в цветочной композиции было больше мастерства, чем в комнате, где произошло убийство. Хиро решил, что это работа хорошего мастера. Там же была, скорее всего, работа ученика.

Саюри стояла на коленях перед нишей, лицом к двери и спиной к вазе с цветами. Она искупалась и переоделась в кимоно из узорчатого шелка. Без косметики она выглядела моложе и гораздо красивее.

Справа от нее на полу лежал сямисэн. Отсутствие всякого рода украшений, говорило о том, что инструмент был тренировочным, чтобы скоротать время.

– Скажи что-нибудь, – сказал на португальском Хиро.

Отец Матео моментально узнал код.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Мне сказать что-то еще или я уже сказал достаточно? – Он постарался чтобы вопросы прозвучали не как вопросы, а как утверждение.

– Достаточно.

Хиро обернулся. Маюри опустилась на колени в дверном проеме, словно намереваясь там остаться.

– Я прошу прощения за иностранную речь, – сказал Хиро. – Отец Матео не знает правильных слов, чтобы задать свой вопрос.

В его религии существует ритуал, который называется "исповедь". Это когда обвиняемый доверительно говорит со своим священником. Отец Матео просит разрешения на исповедь с Саюри.

Маюри нахмурилась.

– В этом случае требуется конфиденциальность?

Хиро кивнул.

– Переводчик может остаться, но никто больше.

Маюри посмотрела на Саюри. К удивлению Хиро, девушка согласно кивнула.

– Хорошо, – вздохнула Маюри. – У меня в любом случае еще есть дела.

Хиро постоял у двери, чтобы убедиться, что ее тень исчезла.

Как только дверь закрылась, Саюри заплакала.

– Простите меня. Это моя вина. Я бы не послала за вами, если бы знала, что Нобухидэ решит вас убить.

– Не беспокойся, – сказал отец Матео. – Мы с Хиро найдем настоящего убийцу.

Саюри перестала плакать и посмотрела на него сквозь слезы.

– Вы правда думаете, что у вас получится?

Хиро боролся с желанием рассмеяться над ее попыткой манипулировать священником, пока не понял, что это сработало. Это его встревожило.

– Конечно, получится, – сказал отец Матео. – Но нам нужно, чтобы ты сказала нам правду о том, что случилось прошлой ночью.

– Так я уже все рассказала. Я проснулась, а Акеши-сан мертв.

– Не думаю, что это правда. – Неожиданная твердость отца Матео удивила Хиро. Он задался вопросом: неужели священник разгадал представление Саюри? – Ты боишься сказать правду? Кто-то тебя запугал?

– Конечно, нет, – сказала она, слишком быстро для того, чтобы это было правдой. – Наверное, его убил синоби.

– И кому нужна смерть Акеши Хидэёши? – спросил Хиро.

Саюри посмотрела на него, широко открыв глаза.

– Я не знаю. Акеши-сан был хорошим человеком. Маюри сказала, что он всегда исправно платил по счетам.

– Он был богат? – спросил Хиро.

Саюри задумалась.

– Он не покупал мне подарков, как бывает иногда у других девушек. Но он все-таки не был моим покровителем, просто постоянным посетителем.

– А гостей в чайный дом он приводил?

Саюри улыбнулась. Ее глаза сверкнули.

– Он привел своего брата, Хидэтаро.

Хиро нашел любопытным тот факт, что первая искренняя улыбка появилась на лице Саюри при упоминании брата Хидэёши. В правилах чайного дома не существовало запретов на то, чтобы развлекать и самого мужчину, и его родственников. Хотя, если девушка принимала мужчину как своего покровителя, она, как правило, отказывалась от встреч с его братьями или родственниками без его присутствия.

– Кто-нибудь еще? – спросил Хиро.

Саюри уставилась в потолок. Ее лоб прорезали морщинки. – Несколько месяцев назад он представил нам своего кузена. Он не местный. Масухидэ? Нет, но что-то типа того.

– И ты не запомнила? – уточнил Хиро. Гейши специально тренировали память, чтобы запоминать имена. Так гости чувствовали себя особенными во время своих последующих визитов.

– Нет. – Саюри заправила прядь волос за ухо, ее щеки порозовели от смущения. – У меня возникло впечатление, что они встречались всего пару раз. Они, похоже, были не слишком близки. Хидэёши сказал, что кузен здесь по делам. Я решила, что нет необходимости запоминать его имя.

– А как насчет брата Хидэёши... Хидэтаро? Он часто к вам приходил?

– Несколько раз с Хидэёши. – Лучезарная улыбка вернулась, но быстро исчезла. – Хидэтаро не может позволить себе посещение чайного дома. Но он очень приятный.

– Когда ты видела его в последний раз? – спросил Хиро.

Саюри опустила глаза в пол.

– Несколько недель назад.

– Как насчет Нобухидэ? – поинтересовался отец Матео.

– Его сюда больше не пускают. – Саюри широко распахнула глаза и понизила голос. – Он напился и силой взял одну из девушек. А у нас не такой дом. Это привело Маюри в ярость. Она сказала Хидэёши, что его сыну здесь больше не рады.

– Ты знаешь, как звали ту девушку? – спросил Хиро.

– Умеха? – Саюри покачала головой. – Мне кажется, это была Умеха, но я не уверена. Она не работает здесь уже год. Я думаю...

Зашуршав, открылась дверь, и Саюри замолчала на полуслове.

В дверном проеме опустилась на колени Маюри.

– Я приношу извинения за беспокойство, – тоном, говорившем об обратном, сказала она. – Сегодня утром девушки не могут с вами поговорить. Похоже, вы ждали напрасно.

Отец Матео начал было протестовать, но Хиро поклонился и сказал:

– Спасибо. Мы зайдем позже.

Маюри поднялась, чтобы проводить их. Отец Матео удивленно посмотрел на Хиро. Синоби слегка качнул головой и пошел следом за Маюри.

Когда они дошли до выхода, Хиро сказал:

– Поскольку другие девушки не могут с нами поговорить, может быть, вы скажете нам, где можно найти Умеху?

Улыбка Маюри исчезла. Ее губы приоткрылись от удивления, но она моментально взяла себя в руки.

– Боюсь, это имя мне незнакомо.

– Вы боитесь именно потому, что оно вам знакомо, – поправил ее Хиро. – Так что либо вы говорите нам, где ее найти, либо я проговорюсь нашим друзьям у входа, что у нее есть некая информация насчет убийства Хидэёши, а вы ее тщательно скрываете. Вот тогда и увидим, как много времени у них займет ее поиск.

– Они и так уже знают, где ее искать. – Улыбка исчезла с губ Маюри. Выражение ее лица стало жестким, когда она посмотрела мимо Хиро на досинов, стоящих во дворе. – Вы найдете ее в доме Плавающих Слив в Понто-тё.

Пока они не дошли до моста, отец Матео хранил молчание. Переходя реку, он спросил:

– Почему мы ушли? Нам нужно было поговорить с другими женщинами. Кто-то наверняка что-нибудь да слышал.

– Думаешь, они сказали бы нам правду? – Хиро не ждал ответа. – Маюри что-то скрывает, а ее девушки поддержат ее в любом случае. По крайней мере до тех пор, пока мы не узнаем достаточно, чтобы их переубедить.

– Ну, Маюри хотя бы помогла нам с поиском Умехи, – сказал священник. – Хотя я и не понимаю, зачем тебе это.

– Если наследник покойного склонен к насилию, полезно узнать, насколько далеко он может зайти. 

* * * 

Дом Плавающих Слив лежал в самой глубине Понто-тё. Крошечный двухэтажный домик был зажат по бокам двумя борделями. Верхние этажи зданий нависали над земляной дорогой, почти скрывая ее в своей тени, отчего было достаточно трудно прочитать, что написано на вывесках. Закат же в свою очередь превращал грязные переулки в сияющий рай бумажных фонариков, шелковых кимоно и раскрашенных лиц. Однако в дневное время Понто-тё напоминал Хиро престарелую проститутку без макияжа.

– Это он? – спросил отец Матео, когда они остановились у двери.