Обхватывая руками ее лицо, я вытираю слезы и целую ее мягкие щеки. Она снова сопит.

— Так могу я остаться на выходные… с тобой.

— Нет.

Она становится еще больше неуверенной. Я улыбаюсь.

— Ты можешь остаться навсегда.

— Что? — она морщит лоб.

— Переезжай ко мне.

— Что?

— Ты слышала меня. Переезжай ко мне, — смеюсь я.

Ее глаза бегают по моему лицу, будто она пытается разгадать загадку.

— Ты серьезно?

После этих двух слов до меня доходит. Нет, я несерьезно. Значимость моего предложения начала проникать в мое сознание. Откуда это взялось? О чем, черт возьми, я думал? Навсегда? Переехать? Дерьмо!

Широко раскрыв глаза, она задерживает дыхание… я задерживаю ее дыхание.

— Да, я серьезно.

Она обнимает меня и визжит.

Затем ее губы атакуют мои, в то время как рука скользит в мои боксеры спереди.

— «Бостон Крем», Оли, — шепчет она шаловливым соблазнительным голосом.

Ладно, в конце концов, это может сработать.

Вивьен

Я не знаю наверняка, что такое «мечта», но вполне уверена, что моя осуществляется. Предложение Оливера о переезде к нему навсегда развеяло все мои сомнения по поводу нас. Доктор Джекил не может просить кого-либо переехать к нему, если только не намеревается разоблачать мистера Хайда. Приглашение Оливера можно рассматривать как обещание — обещание поделиться со мной всем, может не сразу, но в скором времени.

— Какова половина суммы твоих затрат на аренду и коммунальные услуги?

Оливер смотрит на меня искоса, пока везет нас к его родителям.

— Зачем тебе?

— Хочу выяснить, сколько мне нужно будет зарабатывать, когда я начну учиться осенью.

— Я не арендую квартиру, — смеется он.

— Тогда какова сумма ипотечного взноса?

— Ты не будешь платить мою ипотеку, — он качает головой.

— Тогда я буду оплачивать все коммунальные платежи и покупать продукты.

— Нет.

— Оли!

— Я попросил тебя переехать ко мне, потому что хочу быть с тобой, потому что люблю тебя, — он сжимает мою ногу. — Я не искал соседку по квартире.

Я переплетаю свои пальцы с его.

— Я не собираюсь переезжать к тебе и жить за твой счет. Я хочу делать свой вклад.

— Ты можешь вернуть мне долг, когда создашь свою империю после окончания учебы.

— Я не буду жить с тобой бесплатно.

Он ухмыляется, не отрывая взгляд от дороги.

— Я уверен, что есть кое-что, чем ты могла бы оплатить свое содержание.

— Не говори, что это секс. Это заставит меня чувствовать себя проституткой.

— Ммм, нам бы этого не хотелось. Может, ты могла бы массажировать мои разболевшиеся мышцы каждый вечер, после окончания длинного, трудоемкого рабочего дня. Голая, конечно же.

— И это не приведет к сексу? — смеюсь я.

— У меня никогда не было секса с моим массажистом.

— Приятно знать, но сколько из них были голыми, делая тебе массаж?

— Верно подмечено.

— Кроме того, я, вероятно, не буду так хороша в этом. Мне никогда не делали массаж, поэтому я не знаю, как это происходит.

— Тебе никогда не делали массаж? Никогда? — он хмурит брови.

— Нет, — я пожимаю плечами. — Я не думаю, что многие подростки посещают сеансы массажа, и потом…

— Шрамы, — он вздыхает.

— Да, шрамы. Но это не такое уж большое дело. Я сомневаюсь, что кто-то из моих родителей когда-либо делал массаж.

— Тогда это еще один пункт, который тебе следует добавить в свой список дел, после того, как ты заработаешь свои миллиарды.

— Ты же понимаешь, что весь мой замысел не из-за денег.

— Нет?

— Конечно, нет, — я закатываю глаза. — Это для того, чтобы внести изменения в жизнь таких людей, как мои родители. Люди, которые будут работать на меня, будут трудиться не больше тридцати часов в неделю. У них будет щедрая оплата, медицинская и пенсионная страховки, уход за детьми, пока они на работе. Будут также фитнес-центры, здоровое питание, перерывы на сон с целью увеличить продуктивность труда, и кто знает… может, даже массажные кресла. Людям будет нравиться работать у меня, а как результат — их энтузиазм и качество работы сделают мои компании лучшими в мире.

Усмешка Оливера просто громадная.

— Чему ты улыбаешься?

— Тебе. Когда я думаю, что ты не можешь восхитить меня еще больше, ты это делаешь. Мне нравится слушать, как ты рассказываешь о своем будущем. Ты полна вдохновения, и я не сомневаюсь, ты достигнешь всего, что задумала, даже в сто крат больше.

— Спасибо. Это для меня много значит.

Он подмигивает мне.

— А что насчет тебя? Ты собираешься до пенсии быть просто совладельцем «Ловкого самца»?

— Я не владелец, просто бедный работник. В конце концов, я оставлю эту очаровательную работу и буду двигаться дальше.

— Практикуя юриспруденцию?

— Может быть, — он пожимает плечами.

— Гм, я не видела тебя в костюме, но буду скучать по тем кожаным рабочим ботинкам.

— Ботинкам? — ухмыляется он. — Тебе нравятся мои ботинки.

Я киваю, впиваясь зубами в нижнюю губу.

— Знаешь, как некоторые мужчины любят, когда женщина на каблуках… просто в одних туфлях на каблуках? Ну, точно так же и ты для меня в тех ботинках. Я фантазирую о тебе лишь в одних рабочих ботинках.

Он заезжает на подъездную дорожку его родителей.

— В ботинках, да? — усмехается он.

— Да, только в ботинках.

— Можно испачкать простыни.

— Мы не в постели… — я краснею, — … по крайней мере, не в моей фантазии.

— Нет? — его брови взлетают вверх.

— Мы на заднем погрузочном дворе в «Зеленом горшке», — я качаю головой. — Я в сарафане и шлепанцах, без трусиков, а ты трахаешь меня возле грузовика твоего брата… одетый только в ботинки.

Оливер тяжело сглатывает, пока поправляет себя.

— Черт возьми, Вивьен. Я войду в дом своих родителей со стояком.

— Прости, встретимся внутри.

— Подожди! Ты оставляешь меня?

Я киваю и открываю дверь.

— Даю тебе немного личного пространства, чтобы позаботиться о себе.

— Просто дай мне минуту, и все само собой пройдет.

— Сомневаюсь в этом.

— Почему ты говоришь…

Я становлюсь задом к двери и поднимаю платье сзади.

— Потому что я не надела трусики сегодня.

— Дерьмо! Что, черт возьми…

Закрываю дверь и хохочу всю дорогу до дома.

— Вивьен! — Джеки обнимает меня.

— Джеки, рада снова вас видеть.

— Где Оливер?

— О… он все еще в машине. Ему нужно эм… отрегулировать что-то, перед тем как зайти.

— О, надеюсь, все в порядке.

— Уверена, ничего серьезного, — улыбаюсь я.

— Ну, тогда иди во двор. Хью и Ченс там.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Нет, если ты, конечно, не хочешь порезать овощи на салат.

— С удовольствием.

Джеки ведет меня на кухню и показывает на дуршлаг с морковью, перцами и помидорами.

— Нож в верхнем ящике, а разделочная доска на островке, — она надевает свой фартук с цветочным рисунком и смешивает что-то в форме для запекания.

— Что вы делаете?

— Клубнично-ревеневый коблер.

— Ням. Я почти попробовала его вскоре после того, как познакомилась с Оливером.

— Почти? — Джеки смотрит на меня.

— Я не поужинала, а он предложил мне остатки, которые вы передали ему домой, кроме коблера. Он съел его у меня на глазах, но предложил облизать контейнер.

— Что? Где его манеры?

— Если собираешься рассказывать историю в мое отсутствие, то не упускай важных деталей, — говорит Оливер, подходя ко мне сзади. — Я предложил ей последний кусочек, но она отказалась, а затем практически отгрызла мне руку, после того как я засунул ложку в рот.

Я бью его локтем в живот.

— Я не откусывала тебе руку.

Джеки смеется и, когда я поднимаю взгляд, вижу искорки в ее глазах, когда она наблюдает за нами и нашим игривым подшучиванием. Оливер обнимает меня и зарывается носом мне в шею, пока я продолжаю нарезать овощи.