Темноволосый кудрявый парень с кипой на голове, которому на вид было не более тринадцати лет, пытался всех успокоить.

– Это раввин Даг, новый помощник раввина, – сказала Джесс.

Миранда села рядом с Джесс, когда мы нашли свободное место на полу. Понадобилось немного времени, чтобы всех угомонить, и уже вскоре все обратили внимание на раввина Дага.

– Все готовы построить суккат для нашей игры?

Если бы год назад меня спросили, что такое суккат, я бы не смогла ответить. Теперь я знаю, что это небольшая постройка, куда приглашают своих друзей и семью, чтобы съесть «мучной урожай». Обычно евреи строят суккаты ближе к октябрю на праздник Суккот, но молодежная группа ставит спектакль для школьников к празднику, и поэтому суккаты строят сегодня.

Раввин Даг распределил нас по группам. Я попала в группу, где никого не знаю. Парня, который назначил себя лидером, я видела в коридоре. В мою группу попала девушка с вьющимися густыми волосами и еще несколько девушек и парней. Сев рядом с мисс Густые Брови, я улыбнулась ей.

– Я Никки, в моем имени две «к».

О Боже, я сразу вспомнила об отчиме – Марке – с одним «к».

– Я – Эми, через «и», – парировала я в ответ.

– В какую школу ты ходишь?

–Чикагскую Академию, а ты?

При упоминании Чикагской Академии Никки дважды моргнула. Да что такое со всеми сегодня? Клянусь, можно подумать, что Чикагская Академия синоним «школы для хулиганов»

– В математическую.

– Круто.

После того, как я сказала, что учусь в Чикагской Академии, Никки перестала быть такой дружелюбной.

К счастью, классный парень в черном свитере с капюшоном, сидевший напротив меня, решил завести разговор:

– В чем дело? Я Уэс.

– Я Эми.

– Никогда не видел тебя прежде, – сказал он, осматривая меня. Этот парень смахивает на игрока.

– Я из команды девственниц.

На удивление, его это не повергло в шок, а наоборот рассмешило.

– Круто. Ты, наверное, не захочешь гулять со мной. Я не девственник, я могу отпугнуть тебя.

– Я учусь в Чикагской Академии, я могу отпугнуть тебя.

Но вместо того, чтобы испугаться, Уэс заинтересованно наклонился вперед.

– Ооу, одна из богатеньких детишек. Правда, что твои родители устраивают вечеринки с выпивкой и травкой?

– Конечно, – солгала я. – На что же еще потратить кучу денег?

Засмеявшись, он самоуверенно улыбнулся.

–Ты мне нравишься, Эми.

Раввин Даг начал оглашать наше задание:

– Ребята, вам нужно украсить ваши суккаты фруктами. Корзины, крючки и веревки в кладовке. Побольше креатива, ребята.

Я проследовала за остальными ребятами в кладовку. Мы с Уэсом мгновенно подружились. Я узнала, что он ходит в математическую школу и поет в группе Lickity Split. Никки тепло посмотрела на меня, хотя, быть может, она просто неравнодушна к Уэсу, и поэтому старается быть милой.

– У тебя есть парень? – спросил Уэс, когда мы пытались сплести вместе бананы.

Я посмотрела в сторону группы Джессики. Ребята пытались установить суккут.

– Вроде того.

– Что значит «вроде того»? – вмешалась Никки в наш разговор.

Почему всех это так волнует?

– У меня есть парень, но он в Израиле.

Уэс воткнул иголку с ниткой в кожуру банана.

– Он там живет?

– Да.

– Как он может быть твоим парнем, если находится за миллионы миль от тебя?

Я перестала нарезать бананы. Как будто каждому нужно сказать вслух то, что в последнее время занимало все мои мысли. Бесит. Поговорив с моей израильской кузиной, я переосмысливаю наши с Эйви отношения. Очевидно, я для него не на первом месте. Тогда почему он должен быть всем для меня?

Не ответив Уэсу, я прошла мимо молодежной группы и остановилась вдали, чтобы посмотреть на озеро Мичиган. Вид с заднего двора синагоги выходит на озеро и небоскребы. Уверена, мой отчим хотел бы урвать кусок такого аппетитного пирога. Я представила, что нахожусь сейчас на песчаном берегу.

Образ Нейтана всплыл в моей голове, прерывая мысли об Эйви. Не знаю почему, но… Нейтан напоминает мне Эйви. Не внешностью, но что-то в нем есть. Эйви божественно-великолепен и напоминает модель bercrombie. Нейтан же совсем другой. Он выглядит так же неуклюже, как и его поступки, но его совсем не волнует, что он одинок. У Эйви же полно преданных друзей.

Эйви и я влюбились после того, как ненавидели друг друга большую часть лета. В начале лета мы сорились всякий раз, когда находились в двух шагах друг от друга. Когда он поцеловал меня, это было так страстно и совершенно невероятно, что затмило все предыдущие мои поцелуи.

Уверена, поцелуи Нейтана ничто по сравнению с поцелуями Эйви.

Я положила руки на виски и зажмурила глаза. Как я могу думать о поцелуях Нейтана? Фу-у.

Ладно, признаю, у него невероятные зеленые глаза с коричневато-золотистыми искорками, и каждый раз, когда я смотрю в его глаза, я ищу эти искорки.

У такого парня, как он, не должно быть таких великолепных глаз.

– Эй, Эми, ты в порядке?

Это Джессика. Сейчас я не хочу говорить даже с моей лучшей подругой. Я, вроде как, в депрессии.

– Я в порядке.

– Ты думаешь, что молодежная группа – слабовольные неудачники, не так ли? Мне жаль, что я втянула тебя в это.

– Они не слабовольные неудачники.

– Тогда почему ты такая хмурая? –лучшая подруга закатила глаза, вы можете в это поверить? – Серьезно, у тебя с Эйви все будет хорошо. В последнее время ты ведешь себя как затворница, и это действует всем на нервы, особенно мне. Ты не можешь двигаться дальше? Я гарантирую тебе, что Эйви не хандрит и не делает всех окружающих несчастными.

Я в шоке широко раскрыла глаза, не в силах поверить, что моя подруга отчитывает меня. Она никогда не делала этого. Мы всегда поддерживали друг друга, несмотря на прыщи, парней, родителей и школу.

– Полагаю, попросить подругу поддержать меня в самый трудный момент жизни – слишком много.

– Знаешь что, Эми? Я думаю точно так же, – сказав это, она, топая, пошла обратно строить суккут.

Что, черт возьми, это было? Я слишком растеряна, чтобы думать об этом прямо сейчас. Я всего лишь хочу вернуться домой. И ничего более. Хуже всего то, что именно Джессика привезла меня сюда. Я вернулась обратно к своей группе и плюхнулась рядом с Уэсом из Lickity Split.

– Эми, ты села на банан, – сообщил мне Уэс, а после разразился смехом.

Никки и остальная группа наблюдали за мной. Все взоры направлены на меня, в ожидании моей ответной реакции.

Я могла бы заплакать – для этого не нужно прикладывать усилий. Честно говоря, я уже чувствую, как на глазах наворачиваются слезы. Закрыв глаза, я сфокусировалась на мокрой кашице на моих джинсах, которые придется замачивать не менее полтора часа. И на тираде Джессики. И на беременности мамы.

На Эйви и Нейтане, на катастрофическом свидании папы. И неуемном пристрастии Мутта обнюхивать каждую промежность.

В случае, если Вы не заметили, заявляю – моя подростковая жизнь официально испорчена.

Однажды раввин Глассман сказал, что осознал, что хочет учиться на раввина еще будучи учеником средней школы. Честно говоря, я думаю, Бог выбрал его предназначение среди тысячи всевозможных путей. Он слишком беспристрастен и мудр, чтобы быть обычным человеком.

Да, мне было суждено провести остаток ночи с прилипшей банановой кашицей на моих джинсах. И нет, Джессика все еще не разговаривает со мной. В отличие от Миранды.

– Это была очень весело, не так ли? – задорно спросила Миранда, когда мы сели в машину Джессики в конце вечера.

Джесс завела двигатель, а я, прежде чем сесть, подложила полиэтиленовый пакет на сиденье, чтобы не испачкать его

Джессика фыркнула себе под нос.

– Да, все было чудесно, – ответила я. Словами не передать, как я люблю, когда надо мной смеется целая группа школьников, да и в придачу к этому, я пахну как детское пюре. Где мне можно записаться на следующую встречу?