Подарки были завернуты в красную и зеленую гофрированную бумагу, и Молли выложила их на пианино, готовясь забрать с собой в Ирландию вместе с коробкой конфет и шоколада для своих племянников и племянниц — вот уже несколько месяцев она приберегала талоны на сладости специально для этой цели. Теперь ей оставалось лишь купить что-нибудь для Ирен.

Лили предложила скинуться и купить свекрови общий подарок от всех невесток.

— Давайте подарим ей какое-нибудь ювелирное украшение, — сказала она. — Ему она обрадуется больше, чем пудре, туалетному мылу и коробке носовых платков от каждой из нас.

Молли, Паулина и Глэдис склонны были согласиться с ней. За несколько дней до Рождества они встретились в городе и прошлись по ювелирным магазинам, остановив свой выбор на цепочке и золотом медальоне с изображением Святого Христофора. Испытывая удовлетворение от покупки, они отправились в «Кардому»[75] выпить кофе. Женщины пребывали в хорошем настроении. Война сблизила людей. Лили и Паулина теперь редко ссорились и без труда находили общий язык со свекровью. Глэдис с гораздо большим терпением относилась к членам семьи своего супруга.

Именно Глэдис предложила им всем вместе сходить в кино.

— В «Форуме» идет фильм «До свидания, мистер Чипе» с Робертом Донатом. Это будет здорово; мы впервые вышли в город все вчетвером.

Лили сразу же засомневалась.

— А что, если начнется воздушный налет?

— Да их не было уже целую вечность, — отозвалась Глэдис. — Мне лично кажется, что налетов вообще больше не будет.

— Ирен будет беспокоиться, если я приду домой поздно, — сказала Молли, но Паулина в ответ заявила, что Молли уже взрослая женщина и имеет право на личную жизнь.

— Кроме того, ты задержишься совсем ненадолго. Еще нет четырех часов. — Глэдис поднялась на ноги. — Давайте зайдем в «Форум» и хотя бы посмотрим, в котором часу начинается фильм.

Еще через несколько минут они уже изучали анонс в фойе кинотеатра. Второй фильм[76] заканчивался только через полчаса, после чего шел выпуск новостей «Пате»[77] и наступал перерыв. Сама же картина «До свидания, мистер Чипс» начиналась без пяти пять и заканчивалась без четверти семь.

— Так что к семи ты будешь уже дома, Молл, — заявила Глэдис.

— Ну, ладно.

Ирен ждала, что она вернется до наступления темноты, и Молли надеялась, что свекровь не слишком расстроится из-за ее опоздания. В конце концов, Молли — уже не маленькая девочка, которая должна на все спрашивать разрешения у мамы. В последнее время в ее жизни было так мало радости и развлечений — собственно говоря, их вообще не было, — и поход в кино был тем более кстати.

Фильм оказался невероятно трогательным. Носовой платочек Молли насквозь промок от слез. Она получила огромное удовольствие от просмотра. До этого она никогда не видела Роберта Доната, обладателя доброго, нежного лица и самого красивого голоса, который она когда-либо слышала. Картина уже близилась к концу, когда на экране появилась надпись, извещающая о начале воздушного налета. Аудитория разочарованно застонала, несколько зрителей заторопились к выходу, и Молли среди них, не обращая внимания на просьбы своих невесток остаться и досмотреть фильм до конца.

Затемнение снаружи застало ее врасплох. Так бывало всегда. Молли всегда оказывалась не готовой к непроницаемой темноте, иногда не видя ничего перед собой на расстоянии вытянутой руки. Ей казалось, что ее похоронили под толстым слоем черной ваты.

Каким-то образом ей удалось отыскать дорогу к трамвайной остановке, где она и стала ждать, молясь про себя, чтобы трамвай пришел побыстрее. Только от вагоновожатого зависело, продолжать ли движение или остановиться после начала налета. Большинство предпочитали ехать по маршруту; это было ничуть не опаснее, чем стоять на месте. На остановке было еще несколько человек. Какой-то мужчина зажег спичку, чтобы взглянуть на часы. А одна из женщин заявила:

— Что-то я не вижу никаких признаков налета, а вы?

Не успели эти слова слететь с ее губ, как над головами раздался тяжелый гул приближающихся самолетов. Молли затошнило от страха. Еще никогда во время налета она не находилась на улице. В это время к остановке подкатил трамвай и кондуктор весело прокричал:

— Залезайте, карета подана!

Все дружно последовали его совету, кондуктор дал звонок, и трамвай покатил дальше.

Они не проехали и минуты, как разразился настоящий ад и земля вздрогнула, как будто все самолеты сбросили бомбы одновременно. Трамвай покачнулся.

— Похоже, нас ждет беспокойная поездка, — пошутил кондуктор.

Кое-кто из пассажиров засмеялся.

Трамвай, скрипя и раскачиваясь, продолжил свой путь по Байром-стрит — по крайней мере, Молли полагала, что это Байром-стрит; сквозь закрашенные окна ничего не было видно. Кондуктор выкрикивал названия остановок, так что проехать свою она не могла. Время от времени до нее доносился вой сирен пролетавших мимо пожарных машин. Но тут заскрежетали тормоза и трамвай остановился. Кондуктор вышел и отправился к вагоновожатому. Он вернулся через несколько минут.

— Прошу прощения, дамы и господа, — сказал он, — но провода впереди оборваны. Боюсь, вам придется сойти и дальше двигаться на своих двоих. Или можете оставаться в вагоне и ждать отбоя. Решайте сами. Трамвай никуда не пойдет, но мы с Бертом собираемся заглянуть в «Виноградную лозу» на углу и пропустить по кружечке пивка.

Молли вышла вместе с остальными пассажирами, большинство из которых в полный голос рассуждали о том, что сделали бы с Гитлером, попадись он им в руки.

— Мой муж очень расстроится, если не выпьет чай вовремя, — пожаловалась какая-то женщина.

Кондуктор подмигнул ей.

— Что ж, он знает, кого в этом винить, не правда ли, миссис? — Его непробиваемая жизнерадостность начала действовать Молли на нервы.

Сойдя с трамвая, она оказалась в мире, подсвеченном огнями пожаров и мигалками карет «скорой помощи», и побежала по улице. Вскоре она достигла места, где упавшая бомба оставила воронку на проезжей части от одного тротуара до другого. На самом ее дне лежал столб с обрывками скрученных трамвайных проводов. В магазинах по обеим сторонам взрывная волна выбила окна и двери. Осторожно перебравшись через груду камней и щебня, Молли снова побежала вперед, миновав цветочный магазин, в котором работала Меган. Это означало, что до Тернпайк-стрит осталось совсем недалеко. Вокруг появились и другие бегущие люди — налет застал всех врасплох. Он начался необычно рано, и, подобно Глэдис, они, очевидно, думали, что их больше не будет вовсе. Молли продолжала надеяться на лучшее, уже не веря в него.

Вот наконец и Тернпайк-стрит! Молли свернула за угол и, задыхаясь, из последних сил побежала по улице. Вдруг впереди упала бомба и взрывная волна опрокинула ее на спину. Окружающий мир померк, и женщина потеряла сознание.

Придя в себя, Молли поняла, что лежит на земле, а ее глаза и нос запорошены пылью. Она с трудом подняла голову и увидела, что с полдюжины маленьких домиков ленточной застройки превратились в руины. Один из них принадлежал ее свекрови.

Два дня спустя, накануне Рождества, Лили и Майк посадили Молли на паром до Ирландии. На другой стороне пролива ее встретил Финн и привез в Дунеатли. Голова Молли была забинтована, а рука висела на перевязи — впрочем, это был всего лишь вывих, который должен был скоро пройти.

Тело Ирен нашли, и ее сыновья занялись организацией похорон. Молли хотела остаться, но они и слышать не пожелали об этом.

— Тебе и так изрядно досталось, милая, — заявил ей Энох накануне, когда все трое братьев пришли забрать Молли из больницы, в которой она провела ночь. — С тебя хватит. Ты ухаживала за нашей матерью десять долгих лет, а с ней нелегко было находить общий язык, уж кому как не нам знать об этом, хотя мы любили ее всем сердцем. А ты возвращайся к своим детям в Ирландию.