Итак, это был он — тот самый человек, который украл Амулет Самарканда и исчез без следа, тот самый, который перерезал горло хранителю Амулета и оставил его валяться в луже крови. Наёмник Лавлейса.

Он был здоровенный — для человека, конечно, — на голову выше среднего обывателя и шире в плечах. На нём были длинная тёмная куртка и белые брюки восточного фасона, заправленные в ботинки с высокими голенищами. Угольно-чёрная борода, широкий нос, пронзительные голубые глаза под густыми бровями. Для своих габаритов он двигался на редкость грациозно, небрежно помахивая одной рукой и заткнув большой палец другой за пояс.

Наёмник обошел капот и подошёл к кабине с моей стороны, ни на миг не сводя с нас взгляда. Подойдя поближе, он махнул рукой. Я заметил краем глаза, как сопровождавшие нас гули умчались обратно в поля.

Я высунулся в окно и весело поздоровался с ним, надеясь, что мне достаточно правдоподобно удаётся воспроизвести лондонский выговор.

— Доброе утро! Эрнест Скволлс и сын, доставка бакалейных товаров.

Мужчина остановился и несколько мгновений молча созерцал нас.

— Скволлс и сын…

Голос у него оказался низким и тягучим; голубые глаза будто видели меня насквозь. Честно признать, это смущало. Мальчишка невольно сглотнул. Я молча понадеялся, что он не впадет в панику.

— Скволлс и сын… Да, вас ждут.

— Да, начальник.

— Что вы везете?

— Бакалею, начальник.

— А именно?

— Э… — Я понятия не имел, что сказать. — Самую разную, начальник. Не желаете ли взглянуть?

— Мне хватит списка. — Проклятье!

— Ну, как хотите. У нас там коробки, консервные банки — множество консервных банок, сэр, — пакеты, бутылки…

Наёмник сощурился.

— Как-то это чересчур расплывчато.

Тут рядом со мной послышался чей-то высокий голос — это Натаниэль высунулся у меня из-за спины.

— Он не составлял список, сэр. Это делал я. Мы везем балтийскую икру, яйца ржанки, свежую спаржу, вяленую салями по-болонски, сирийские оливки, черешковую ваниль из Центральной Америки, свежайшие макароны, желе с язычками жаворонка, гигантские улитки, замаринованные в раковинах, свежемолотый чёрный перец и каменную соль, уиррелские устрицы, страусиное мясо…

Наёмник вскинул руку.

— Довольно! Вот теперь мне действительно хочется на это взглянуть.

— Да, начальник.

Я мрачно выбрался из кабины и поплелся к заду фургона. Приспичило же этому мальчишке демонстрировать своё богатое воображение! О том, что произойдет, когда наёмник обнаружит в фургоне совсем другие товары, я старался не думать. Но тут уже ничего нельзя было поделать. Наёмник бесстрастно нависал надо мной. Я открыл заднюю дверь.

Наёмник несколько секунд изучал содержимое фургона.

— Отлично. Можете ехать дальше.

Сам себе не веря, я оглядел груз. На глаза мне попался деревянный ящик с бутылочками. Сирийские оливки. Из-за ящика выглядывали небольшая коробка жаворонковых язычков, пакеты с макаронами… Я захлопнул дверь и вернулся в кабину.

— Куда ехать-то, начальник?

Наёмник положил руку на край моего открытого окна. Тыльную сторону руки пересекали тонкие белые шрамы.

— Впереди будет развилка. Вам — направо, к чёрному ходу. Там вас кто-нибудь встретит. Занесете ваши товары и езжайте обратно. Да, и должен вас предупредить: вы вступили во владения великого волшебника. Если дорожите жизнью, не вздумайте забираться куда не полагается. Кара будет скорой и ужасной.

— Да, начальник.

Наёмник кивнул, отступил на шаг и жестом велел нам проезжать. Я включил зажигание, и мы медленно въехали под арку. А потом — под защитные купола; мою сущность пробрала дрожь. Потом мы оказались внутри и поехали между деревьями, по усыпанной песком извилистой дороге.

Я взглянул на мальчишку. Лицо его было невозмутимо, но по виску ползла капля пота.

— Откуда ты всё это узнал? — спросил я. — Ты же смотрел назад не больше пары секунд.

Мальчишка слабо улыбнулся.

— Меня кое-чему учили. Я быстро читаю и хорошо запоминаю. Ну, а о нём ты что думаешь?

— Об этом наёмнике Лавлейса? Любопытный тип. Он — не джинн и даже, скорее всего, не волшебник. От него не разит тухлятиной, как от вас[98]. Но мы знаем, что он сумел завладеть Амулетом, а значит, он обладает некой силой… И от него просто-таки исходит ощущение уверенности в собственных силах. Ты обратил внимание, как его слушаются гули?

Мальчишка наморщил лоб.

— Если он не демон и не волшебник, какой силой он может обладать?

— Не занимайся самообманом, — мрачно сказал я. — Есть и другие силы.

Мне вспомнилась та девчонка из Сопротивления и её приятели.

От дальнейших вопросов меня избавила дорога: она повернула и вынырнула из-под деревьев. И перед нами предстал Хедлхэм-Холл. Мальчишка тихо ахнул.

На меня усадьба особого впечатления не произвела. После того как поучаствуешь в возведении нескольких самых величественных зданий мира и сумеешь дать архитекторам несколько полезных советов[99], уже не станешь восхищенно присвистывать при виде второразрядного викторианского поместья, стилизованного под готику. Ну, вы наверняка знаете такие постройки: куча всяких завитушек, украшений и башенок[100].

Здание окружала широкая лужайка; по ней разгуливали павлины и кенгуру[101].

Посреди лужайки стояли два полосатых шатра, а по террасе уже сновали слуги, разнося подносы с бутылками и бокалами. Перед домом возвышался массивный древний тис; рядом с ним, под его раскидистыми ветвями, дорога раздваивалась. Левое ответвление изящно изгибалось перед фасадом, а правое скромно сворачивало за дом. Мы поехали к чёрному ходу, как и было велено.

Мой хозяин всё ещё продолжал жадно пожирать взглядом открывшуюся ему картину.

— Забудь свои трогательные грёзы, — сказал ему я. — Если ты хочешь дожить до их исполнения, нам сперва нужно пережить сегодняшний день. Итак, мы проникли внутрь. Теперь нам нужно сформулировать наш план. Что мы собираемся делать?

Мальчишка мгновенно подобрался.

— Исходя из того, что сказал нам Лавлейс, — сказал он, — можно предположить, что он намеревается каким-то образом нанести удар по министрам. Но каким именно, нам неизвестно. Произойдет это сразу же, как только гости прибудут — пока они расслаблены и беспечны. И Амулет жизненно важен для плана Лавлейса, каков бы ни был этот план.

— Да. Согласен. — Я побарабанил пальцами по рулю. — Ну а как насчёт нашего плана?

— У нас две задачи: отыскать Амулет и вычислить, что за ловушку готовит Лавлейс. Вероятно, Амулет он будет держать при себе, чтобы при любом повороте событий быть уверенным в собственной безопасности. Нам полезно будет знать, где Амулет, но незачем отбирать его у Лавлейса, пока не прибудут все приглашенные. Нужно показать министрам истинное лицо Лавлейса. Доказать, что он предатель. Если при этом мы ещё и сможем разоблачить заготовленную им ловушку — тем лучше. Мы получим все требуемые доказательства.

— Тебя послушать — так всё это проще простого. — Я подумал про Факварла, Джабора и всех прочих рабов, которых Лавлейс наверняка держит под рукой, и вздохнул. — Ладно, первым делом нам нужно отделаться от фургона и этой маскировки.

Дорога внезапно закончилась круглой, усыпанной гравием площадкой у задней части дома. На площадке уже стоял фургон цветочницы. Неподалеку виднелись несколько открытых белых дверей; на крыльце стоял человек в тёмной ливрее. Он жестом велел нам подъехать к краю площадки и остановиться.

— Ладно, — сказал мальчишка. — Разгружаем фургон и хватаемся за первую же подвернувшуюся возможность. Жди моих приказаний.

— А разве я когда-нибудь поступал иначе? — Я едва не въехал в декоративный кустарник, но каким-то чудом сумел остановить фургон. Лакей подошёл к нам.