Чтобы раздавить старого Мака.

Я почувствовала какое-то жжение в кармане джинсов. Что-то обжигало мне бедро прямо через ткань. Прервавшись, я сунула руку в карман и вытащила лунный камень. Он ярко засветился у меня в руке, и этот свет помог мне опомниться и понять, что я делаю.

Я хотела причинить зло старому Маку, и, черт побери, он это заслужил! Он заслужил этого куда больше, чем люди, которым я, намеренно и ненамеренно, причиняла зло в течение своей долгой жизни. Что же остановило меня сейчас? Лунный камень, сиявший у меня в ладони, вдруг стал таким горячим, что мне было больно его держать.

Неужели это он удержал меня?

Инки сломал позвоночник таксисту. Боз убил мальчишек в машине.

Ривер... разочаруется? Разозлится? Нет, она разочаруется. Может быть, даже прогонит меня из Риверз Эдж. И куда я пойду? Солис и Эшер вряд ли разочаруются, скорее, разозлятся. Наверное, они не сомневаются, что я способна на что-то похожее, и только ждут, когда это случится. А Нелл? Вот уж кто будет на седьмом небе от счастья! Она будет прыгать и хлопать в ладоши, когда узнает, что я так позорно срезалась.

У меня не было никаких сомнений в том, что в Риверз Эдж все узнают. Они унюхают исходящую от меня ауру магической энергии, почуют вибрацию моих пальцев. Но сейчас я была не в Риверз Эдж, где магия более-менее скрыта от посторонних глаз. Я была в городе, в магазине. Если я сделаю это, если прибегну к магии, то неизбежно оставлю отпечаток своей магической энергии.

Раньше я никогда об этом не задумывалась — то ли не замечала, то ли просто не размышляла на эту тему. Но теперь я отчетливо вспомнила, что каждый раз, входя в классную комнату Ривер, я могла с точностью сказать, занимались тут магией или нет. Иногда я даже узнавала, кто именно производил заклинания. Так что нет никаких сомнений в том, что я тоже оставлю свой легко узнаваемый след здесь, в Уэст Лоуинге, в аптеке Макинтера.

Пошатнувшись, я резко села на пластиковый бак для мусора. Сердце тяжело забилось в груди, в ушах запищало.

Я едва все не погубила. Я чуть не выдала себя, едва не оставила свой след всякому, кто хочет меня найти. Бозу. Инки. Конечно, Ривер и учителя укрыли городок защитными заклинаниями, чтобы спрятать меня от посторонних глаз, но если бы я применила магию... Признаюсь честно, эта мысль была еще ужаснее, чем страх перед разочарованием Ривер.

Но я остановилась. Остановилась в самый последний момент.

Меня прошиб холодный пот. Старый Мак и Мериуизер все еще препирались между собой через два прохода от меня. Встав, я на подгибающихся ногах подошла к полке, взяла упаковку «Тампакс перл» и пошла на шум голосов, словно только что прибыла из Тимбукту и не слышала криков.

— Скажите, кто-нибудь знает... — начала я, с притворным замешательством глядя на обоих. Лицо Мериуизер пошло красными пятнами, по щекам у нее текли слезы. Старый Мак был такой красный, что я испугалась, не хватил ли его удар. Еще грохнется тут, прямо посреди магазина!

— Ой, простите. Я не хотела вам мешать, — с напускным смущением пролепетала я. — Но я просто хотела узнать, — тут я протянула им коробку «Тампаксов», действовавших на старого Мака, как крест на вампира. — У нас есть эта же модель, но побольше?

Мериуизер, у которой, наверное, сейчас голова шла кругом, не сразу сообразила, что к чему.

— В смысле, коробки по семьдесят восемь штук?

— Нет, — отрезала я, провожая глазами старого Мака, который, свирепо ворча и не поднимая глаз, начал удаляться прочь. — Смотри, это — подростковый размер. Потом идет нормальный. А бывает супер или гигантский размер? Ну, скажем, для ночи или... для крупных людей?

Мериуизер отчаянно старалась сосредоточиться, но у нее ничего не получалось, и из-за этого я еще больше разозлилась на ее тупоголового папашку.

— Кажется, да, — еле слышно пролепетала она. — Ты смотрела на задних полках?

— Точно! — воскликнула я, словно получив озарение. — Там не смотрела! Уже бегу искать. Кстати, сейчас уже почти полдень. Я пока не проголодалась, так что сходи, пообедай первая, а я пойду после тебя. Идет?

Мериуизер закусила губу, потом молча схватила свою куртку и выбежала за дверь.

Старый Мак копошился в аптеке, громко шурша коробками и сердито ворча себе под нос. Сейчас я купила Мериуизер получасовую передышку. Этого было мало. Мне бы очень хотелось по-настоящему исправить ее жизнь. Ее и Дрей.

Они были мне не безразличны. Я о них заботилась. Я хотела, чтобы они были счастливее, чтобы их жизнь стала лучше. И тут до меня вдруг дошло, что заботясь о них, я одновременно забочусь о себе. Я тоже хотела, чтобы моя жизнь стала лучше. Заботясь о себе, я получила возможность помочь другим. Выходит, Ривер снова оказалась права.

Просто зла не хватает.

И еще я знала, что в последний момент удержалась от черной магии. Я сама решила не делать этого. Вот это был уже настоящий прогресс. Определенно.

Этим вечером я должна была убираться после ужина, поэтому изо всех сил сосредоточилась на настоящем, из чего вы легко поймете, насколько сильно я ненавижу мыть посуду.

— Вам никогда не хотелось приобрести посудомоечную машину? — спросила я у Ривер, когда она принесла мне очередную груду грязных тарелок. — Между прочим, современные машинки перемыли бы всю эту кучу за две минуты. — Пошваркав ручной щеткой по тарелке, я опустила ее в горячую мыльную воду. Поскольку я забыла надеть резиновые перчатки (давайте хором скажем: Опять! Три-четыре, все вместе!), то мои руки покраснели и сморщились. Теперь это были руки шведского рыбака. Мужчины. Старого. Тьфу! Я подумала о белых девичьих ручках Нелл, всегда нежных и с идеальным маникюром, и почувствовала новый прилив желчи.

Ривер с улыбкой потрепала меня по спине.

— Я знаю, насколько для тебя важно беречь время, — проговорила она. — У тебя ведь его так мало!

Я застонала, а она рассмеялась.

Но если говорить серьезно, то вся эта неделя была сплошным кошмаром. Нелл объявила мне открытую войну. Я не могла заставить себя не думать о Рейне, и с маниакальным упорством снова и снова оживляла в памяти самые ужасные воспоминания о нем — о том, как он разрушил мое детство, и о том, как нарушил мой покой. Я вспоминала наши жадные поцелуи и то, с каким ужасом он смотрел на меня, когда узнал. Могу себе представить, как он перепугался! Его ужасала не только «плохая девочка», грозившая вновь сбить его с правильного пути, но и то, какую роль он и его семья сыграли в ее жизни. Выходит, его миры тоже сшиблись друг с другом.

Старый Мак был невыносим. Я жутко переживала за Дрей и Мериуизер. Наступила зима, самое ненавистное мне время года, когда солнце поздно встает и рано заходит, когда постоянно холодно, и кругом лед со снегом. Почему Ривер не обосновалась, к примеру, на Багамах? Разве она не могла бы врачевать заблудшие души под пальмами и теплым солнышком? Еще как могла бы. Но приняла другое решение.

— Возможно, это просто не по мне, — забывшись, вслух пробормотала я, и даже вздрогнула, когда Ривер переспросила:

— Что?

Ладно, с меня довольно. Злобно орудуя щеткой, я выложила все, что у меня наболело:

— Я мою посуду, меня клюет чокнутая курица и травит двуличная стерва, я вожу дружбу с девчонками, жизнь которых еще ужаснее моей, и в довершение всего этого должна якшаться с маньяком, убившим моих родителей. Как вам кажется, может быть еще хуже?

Ривер молча смотрела на меня.

— Я не создана быть бессмертной пай-девочкой, — устало продолжала я. — Все это обучение, все эти тренинги по примирению с собственным прошлым, вдумчивое изучение своего внутреннего мира, раскладывание души по полочками и всеобщая дружба — это все не для меня.

Ривер ничего не сказала, а когда я подняла глаза, готовясь прочесть в ее лице разочарование, то увидела лишь... Даже не знаю, что это было. Может быть, сочувствие?

— Чего ты хочешь? — тихо спросила она.

— Хочу, чтобы мне стало лучше, — ответила я то же, что и раньше. — Перестать страдать.