Если он сам еще не отыскал их. Мысль о том, что мальчишка был подослан с целью отвлечь ее от поисков, внезапно болезненно поразила ведьму, но она отмахнулась от нее. Вероятность того, что друид добрался до древних сокровищ, пока она занималась поисками мальчишки, была реальной. Если это произошло, ведьма Ильзе сразу покончит с друидом. Но это было маловероятно. Его отряд был наголову разбит охранниками Погребенного Замка, а о самом Страннике не было никаких известий с тех пор, как он исчез в подземелье. Следовательно, друид сам попал в ловушку, возможно, он ранен, а то и убит. В противном случае он бы уже давно появился. Он бы стал разыскивать мальчишку или ее саму. Бек и оборотень не могли продолжать полет, но должны были бы появиться хоть какие–то признаки активных действий. Ее мвеллреты прочесали все окрестности, но никого не обнаружили.

Если бы даже друид сумел избежать встречи с ее охраной, что он мог предпринять? Неважно, владел он древней магией или нет, он все равно попался. Ведьма завладела обоими кораблями. У нее в руках был мальчишка и меч Шаннары. А друид остался один, или почти один. Имей он хоть малейшую возможность, он бы давно пришел к ведьме. И она к этому готова.

Ведьма пожала плечами. Что бы ни произошло, она решит участь друида, как только завладеет волшебством, заключенным в древних книгах. А если он окажется на месте раньше нее, она доверится своим чувствам.

Подобно безмолвному привидению, ведьма Ильзе в своем сером одеянии скользила сквозь темноту наступающей ночи. Впереди нее волшебная сила пронзала тьму в поисках невидимых глазами препятствий. Но на пути никого не было. Как будто специально для ведьмы Ильзе весь мир превратился в пустыню. Ей нравилось такое ощущение. Она всегда больше любила ночь, особенно когда оставалась одна. Ведьма никогда не беспокоилась по поводу ожидавших ее опасностей. Она знала достаточно со слов Кри Беги и, что более важно, обладала сведениями, почерпнутыми из мыслей умирающего Каэля Элессдила. Ведьма знала об огненных лучах и железных собаках, но не считала их опасными для себя. Она знала о древних книгах и том, кто их охранял. Антракс. Это имя он получил несколько столетий назад. Ведьма знала, что это такое и как с ним справиться. Об Антраксе она знала больше, чем он о ней. Он недооценил информацию, хранившуюся в мозгу Каэля Элессдила. Ведьма была уверена, что при необходимости сможет справиться и с Антраксом.

Но это не входило в ее планы. Ведьма хотела заполучить волшебные книги, и, хотя пока ей неизвестно, как много этих книг и где они спрятаны, она была уверена, что сумеет разыскать их и завладеть магической силой, а это все, что ей нужно от машины. Она собиралась забрать только те, что сделают ее более могущественной, а другие оставить до следующего случая. Она использует свое волшебство, чтобы обойти защиту Погребенного Замка, скрывая свое присутствие и похищение книг, и так же незаметно убраться оттуда. Если все пройдет благополучно, Антракс даже не поймет, что произошло.

А потом она разберется с мальчишкой.

С тем, кто выдает себя за Бека.

Даже одно воспоминание о нем разозлило ведьму. Его слова скакали и резвились в ее мозгу, подобно маленьким диким зверькам. Даже пытаясь сосредоточиться на ближайшей проблеме, она не могла забыть о них. Или о нем. Несносный мальчишка! Его навязчивый образ доводил ведьму чуть ли не до безумия. Смешно, что его слова так сильно запали ей в память! Ведьма Ильзе довольно легко справилась с ним, не раз перехитрила его, похитила голос и талисман, захватила его в плен и разбила всякую надежду доказать свою правоту.

И все же…

И все же она не может избавиться от звуков его голоса, его лица и его присутствия! Он как землекоп острой лопатой перепахивал ее сознание, своей непоколебимой уверенностью разбивал всякое заграждение. Как он мог добиться такого результата, когда никому больше этого не удавалось? Многие пытались пробиться через ее оборону, убедить в своей правоте, заставить ее отказаться от своих мыслей. Никому из них не удалось добиться и сотой доли такого успеха с тех пор, когда она была еще маленькой девочкой, когда Моргавр…

Ведьма Ильзе прогнала опасные мысли, не желая в очередной раз проходить по этому пути. Мальчишке далеко до Моргавра, но он уже доказал, что опасен ничуть не меньше. Его мастерство в управлении магической силой было не отработано, но это легко исправить. Когда он научится, то станет опасным противником, а ведьме Ильзе совсем не хотелось получить еще одного врага.

Ведьма Ильзе внезапно остановилась, пораженная догадкой, которая раньше не приходила ей в голову. Его магия, несмотря на неопытность мальчишки, все же затронула ее. Заразила ее. Именно поэтому ей никак не удавалось избавиться от звука его голоса, изгнать его слова из своих воспоминаний. Ведьма резко выдохнула, охваченная приступом ярости. Как она могла быть такой глупой! Ведь она сама не раз прибегала к этой уловке — спокойно разговаривала и одновременно подчиняла себе сознание собеседника. Она опрометчиво позволяла мальчишке говорить, так как не придавала значения его словам. И упустила самое главное. Неважно, что он говорил, важно, как он это делал! Она сама предоставила ему возможность, которой мальчишка тут же воспользовался.

Ведьму затрясло от злости. Она оглянулась назад. Хотела было немедленно вернуться и покончить с ним. Он слишком похож на нее, чтобы оставлять его без присмотра. Слишком похож. Это тревожило ее. Мальчишка заслуживал большего внимания, чем она уделяла ему до сих пор. Довольно долго ведьма Ильзе простояла в нерешительности. Но вот она отбросила сомнения. Впереди ее ожидала более важная проблема. Мальчишка беспомощен. До ее возвращения он не сможет причинить никаких хлопот. Все, что он мог, — это сидеть и ждать.

Ведьма Ильзе поправила на плече меч Шаннары, согнала сердитые морщинки с бледного лица, поглубже опустила капюшон и продолжила свой путь.

Странник бежал по коридорам Погребенного Замка сквозь вихрь огненных вспышек и лязг стали. Со всех сторон его беспрестанно атаковали — то огненные смерчи из скрытых отверстий и щелей, то членистоногие, целыми толпами бросавшиеся ему навстречу. Всего несколько мгновений назад он шел по казавшемуся совершенно пустым коридору, а сейчас эти твари уже окружили его со всех сторон. Он удерживал их на расстоянии при помощи друидского огня, но опасался слишком часто пользоваться своим оружием, и круг все сужался, пока Странник старался проложить себе путь сквозь туннели и коридоры, бесконечные камеры и комнаты, устремляясь к каждой лестнице, ведущей наверх, почти отчаявшись выбраться на поверхность и обрести свободу. Он уже не надеялся отыскать волшебные книги. Друид отказался от первоначального плана. Его решение было вызвано отчаянием и усталостью. Он уже не помнил, когда в последний раз спал. Казалось, прошла не одна неделя с тех пор, как он что–то ел. Он продолжал идти только благодаря своему упорству и потому, что это было необходимо; стоило ему остановиться, он бы погиб.

Прислонившись к стене, Странник смотрел вперед на сноп огненных лучей, преградивших ему путь. Он не мог ничего понять. Что бы он ни предпринимал, становилось только хуже. Как бы осторожно он ни пробирался по проходам, он не мог избавиться от преследования. Казалось, они раньше него знали, куда он направится. Но это невозможно. Он позаботился окутать себя магией друида, скрывающей его от посторонних глаз. Преследователи не могли видеть, где он находится и куда идет. Он должен был уже давно оторваться от погони. Но они все же здесь, за каждым поворотом, в каждом помещении, поджидают его, нападают, не дают пройти.

Странник метнулся назад через проем, который вел в более широкий коридор. Огненные лучи остались позади. Друид глубоко вдохнул живительный воздух пересохшим от долгого бега ртом. Он старался осмыслить, что делать дальше, но разум ему не подчинялся. Его мысли, всегда такие ясные и определенные, стали вдруг вялыми и расплывчатыми. Это случилось не только от усталости и крайнего напряжения, что–то еще мешало ему думать. Странник не мог собраться с мыслями, не мог здраво рассуждать. Он мог сосредоточиться только на бегстве и защите от врагов, но ни на чем больше. Бесследно исчезли все воспоминания о прошлом и причины, которые привели его в это ужасное место. Все это превратилось в смутные, неясные образы. Ничто не имело значения. Осталось только неугасимое желание остаться в живых.