Дыхание девушки участилось, и взгляд Саймона упал на ее вздымающуюся под курткой грудь. Вид мужской одежды должен был бы возродить его негодование, однако еще больше возбудил. Сейчас всего лишь несколько пуговиц удерживали его — несколько пуговиц, с которыми легко можно было бы справиться, оставив ее в одной полотняной рубашке. А потом он мог бы вытащить ее из бриджей и…

Тут он заглянул ей в лицо и замер на мгновение. С лица ее бесследно исчезли вызов и самодовольство, сменившись чувством, тотчас узнаваемым, — неприкрытым желанием.

И Саймон вдруг понял, что может вновь овладеть ситуацией. Усмехнувшись, он произнес:

— Думаю, вы хотели, чтобы я последовал за вами.

— Я… — Она осеклась, и он почувствовал головокружительный триумф охотника, заметившего добычу. — Мне было все равно.

— Лгунья. — Он потянул за локон, привлекая ее к себе.

Она тотчас приоткрыла губы и тихонько вздохнула. И когда он увидел эти чуть приоткрытые сочные губы, призывающие его, то не сопротивлялся. Даже и не пытался.

«У нее вкус весны», — промелькнуло у него, когда он прильнул губами к губам девушки. Взяв ее лицо в ладони, Саймон привлек ее еще ближе, прижимая к себе, и она с готовностью прильнула к нему и ответила на его поцелуй. А потом она медленно провела ладонями по его плечам и наконец обвила руками шею Саймона. Пальцы ее тотчас зарылись в волосы у него на затылке, и она еще крепче прижалась грудью к его груди. «Какое удовольствие!» — мысленно воскликнул Саймон. Взяв девушку за бедра, он прижал ее к своей пульсирующей плоти:

С тихим стоном он прервал поцелуй, когда она шевельнула бедрами, — эти ее движения возбудили его до крайности.

— Вы колдунья… — пробормотал герцог. В эту минуту он был невинным юношей, волочившимся за первой юбкой. Желание, возбуждение… и что-то еще, гораздо более глубокое, бурлили в его груди, вызывая смятение чувств и ощущений.

Ему ужасно хотелось раздеть ее и уложить на траву прямо здесь, у тропинки, в центре Гайд-парка. И наплевать, если их кто-нибудь увидит!

Он легонько прикусил мочку ее ушка, и она тихо прошептала:

— О, Саймон…

Звуки его имени, прозвучавшие в рассветной тишине, вернули герцога к реальности. Он резко отстранился от девушки — будто обжегся — и отступил на шаг, тяжело дыша.

Джулиана взглянула на него в замешательстве и покачнулась, так внезапно лишившись опоры. Саймон схватил ее за руку, чтобы поддержать. Восстановив равновесие, она тут же высвободила свою руку и сделала шаг назад. Затем отвернулась и направилась к своей лошади, по-прежнему стоявшей посреди дорожки. С необычайной легкостью забравшись в седло, она взглянула на него сверху вниз — взглянула с благосклонностью королевы.

«Мне следует извиниться, — подумал Саймон. — Ведь я целовал ее посреди Гайд-парка. И если бы кто-нибудь наткнулся на нас…»

Прервав его мысли, девушка проговорила:

— Похоже, вы не так уж невосприимчивы к страсти, ваша светлость.

Щелкнув поводьями, Джулиана сорвалась с места и унеслась, скрылась из виду. И только стук копыт свидетельствовал о том, что она совсем недавно находилась на этой дорожке.

Маркиз Нидэм тщательно прицелился в красную куропатку и нажал на спусковой крючок своего ружья. Выстрел прозвучал громко и сердито в полуденном воздухе.

— Проклятие! Промахнулся!

Саймон воздержался от напоминания о том, что маркиз промахнулся все пять раз, что стрелял после того, как предложил поговорить вне дома «как мужчины».

Тучный маркиз прицелился и сделал еще один выстрел. Саймон же в раздражении нахмурился. Ведь никто не охотится среди дня! И конечно же, не следовало такому плохому стрелку заниматься дневной охотой.

— Вот дьявольщина! — воскликнул Нидэм. — Еще один промах!

А Саймон уже начал опасаться за свое здоровье. Да, конечно, если человеку хочется стрелять в саду своего обширного имения на берегу Темзы — это его дело. Но находиться рядом с таким стрелком было опасно.

К счастью, маркиз наконец-то передал ружье стоявшему рядом слуге и, заложив руки за спину, зашагал по длинной извилистой тропинке в сторону от дома.

— Что ж, Лейтон, можно теперь поговорить о деле. Значит, вы хотите жениться на моей старшей?

— Я полагаю, такой союз будет выгоден обеим нашим семьям, — ответил герцог, подстраиваясь под шаг собеседника.

— Без сомнения, без сомнения… — С минуту они шли молча, затем маркиз продолжил: — Из Пенелопы выйдет отличная герцогиня. Лицо у нее не лошадиное, и она знает свое место. Не будет предъявлять неразумных требований.

Это были именно те слова, которые Саймон хотел услышать. И они подтверждали правильность его выбора. Но почему же тогда он не обрадовался?..

А маркиз тем временем продолжал:

— Прекрасная, благоразумная девочка, готовая выполнять свой долг. Хорошая английская порода. Не будет никаких проблем с рождением наследников. Не питает никаких иллюзий в отношении брака и не думает о глупостях, как другие девушки.

Например, о страсти. И тут же возникло видение — Джулиана Фиори, с усмешкой заявляющая: «Даже герцог не может жить без страсти».

Чушь! Он будет держаться своего мнения: страсти нет места в хорошем английском браке. И похоже, что леди Пенелопа с этим согласна.

Что делает ее идеальной кандидаткой ему в жены.

Она исключительно подходит.

Именно то, что ему нужно.

«Нам всем нужна страсть» — эти слова тихим шепотом прошелестели в его сознании, причем голос был насмешливый, а акцент — итальянский, мелодичный.

Герцог скрипнул зубами и, коротко кивнув, сказал:

— Счастлив слышать, что вы одобряете наш союз.

— Ну конечно же, одобряю! Прекрасный союз! Два знатнейших британских рода! Равных по репутации и происхождению! — Стащив с правой руки перчатку, маркиз протянул руку Саймону.

Пожимая руку будущему тестю, герцог гадал: «Интересно, скажет ли маркиз то же самое, когда тайны дома Лейтонов выйдут наружу, когда род Лейтонов уже больше не будет иметь незапятнанную репутацию?»

И все же Саймон надеялся, что этот брак придаст ему достаточно веса и он сумеет пережить скандал.

Они снова повернули к дому, и маркиз, бросив на будущего зятя быстрый взгляд, проговорил:

— Пенелопа сейчас дома. Можете поговорить с ней сейчас.

Саймон понял, что скрывалось за этими словами. Маркиз хотел, чтобы брак был заключен как можно скорее. Что ж, герцоги, которые ищут себе жену, на дороге не валяются…

Да и не было причин откладывать неизбежное. Вот только…

А как же две недели? Ведь он дал Джулиане две недели…

Нелепый поступок с его стороны. Он мог бы использовать эти две недели иначе. Мог бы готовиться в это время к свадьбе. И мог бы уже жениться к концу этого срока. Но вместо этого он потратит время на их с Джулианой глупую игру. Как будто у него есть время на подобные глупости…

Саймон вздохнул и покачал головой.

— Вы не согласны? — Вопрос маркиза прервал его размышления.

Герцог откашлялся и проговорил:

— Я бы хотел должным образом поухаживать за ней, если вы позволите.

— Это ни к чему, вы же знаете… Ведь у нас не брак по любви. — Маркиз громко рассмеялся своим словам, и его объемистый живот затрясся. Отсмеявшись, он добавил: — Ведь все же знают, что вы не из тех, кто ищет каких-то глупых чувств. Пенелопа не будет ожидать от вас ухаживаний.

— И тем не менее…

— Мне все равно, Лейтон, — перебил маркиз. — Можно и поухаживать немного. Только советую особенно не тянуть. Женами гораздо легче управлять, когда они знают, чего ждать от брака.