Женщины дружно рассмеялись, и Люсинда почувствовала некоторое облегчение.

— Но вот о твоем герцоге — тут игра более серьезная, — сказала Шарлотта, без предисловий возвращаясь к прежней теме разговора.

— Но как же Царь Соломон…

— Ты готова рисковать своим сердцем ради лошади? — осведомилась тетя, и по ее недоверчивому тону Люсинда отчетливо поняла: Шарлотта на самом деле думала о такой возможности.

— Ну… я вовсе не планировала ничего из того, что происходит, поэтому…

— Конечно, не планировала! И ни одна женщина такого не планирует! — Шарлотта аккуратно расправила юбки своего дорожного платья.

— Но разве это так плохо — влюбиться?

— Значит, ты признаешься, что любишь его? — По глазам Шарлотты было видно, что она очень обеспокоена.

Люсинда поморгала, прогоняя набежавшие слезы. Какое облегчение!.. Можно, наконец, признаться и сбросить с себя тяжесть этой тайны!

— Да, люблю.

Тетя тяжело вздохнула и посмотрела в окно — на Уилла.

— А он тебя?

— Да, — решительно ответила Люсинда. Не стоило говорить тете, что эти три слова — «я люблю тебя» — Уиллу еще только предстояло произнести. Но его поведение ясно свидетельствовало о его чувствах.

— И ты собираешься выйти за него замуж?

Люсинда пожала плечами:

— Во всяком случае, он дал понять, что собирается сделать мне предложение. Полагаю, что это только дело времени. Кроме того… Ну… есть строгие правила, которым нужно следовать. И есть еще три заботливые тетушки, которых ему нужно уговорить.

— Значит, ты знаешь, что у него на сердце?

— Думаю, на свете нет другой женщины, которая бы лучше знала сердце мужчины, чем я — сердце Уилла, — заявила Люсинда, ни секунды не задумываясь.

Шарлотта взяла племянницу за руку и крепко сжала ее.

— Я могу без колебания дать вам мое благословение, дорогая. Я считаю герцога человеком достойным, и я надеюсь, что он такой и есть. Так что теперь… Теперь дело только за тем, чтобы убедить Бесси и Викторию.

— Я надеялась, что ты возьмешь это на себя, тетя.

— Негодная девчонка! — вскричала Шарлотта, радостно подмигивая племяннице.

Возвращение в Лондон прошло без происшествий — как и надеялся Уилл со своими друзьями-коринфянами. Он все время скакал рядом с каретой, держась по возможности подальше от Люсинды.

Когда же они остановились на ночь, герцог убедил хозяина постоялого двора «Роузмонт инн» поместить Люсинду в одной комнате с тетей. А уже в Лондоне Уилл проводил женщин до их дома и тотчас отправился в Клермон-Хаус, где его встреча с матерью и братом прошла, мягко говоря, натянуто (рассказы Шарлотты о его родителях по большей части не пропали даром, как не забылось и то, какой хаос они вызвали в его сердце, но Уиллу еще предстояло разобраться с этими новыми чувствами).

Что касается Майкла, то с ним они спорили в последний раз в герцогских покоях перед его отъездом в Бэмптон, и отношения между братьями оставались такими же напряженными.

Поэтому Уилл чуть ли не подпрыгнул от радости, когда ему представился случай покинуть дом, — до него дошел слух, что Люсинда собирается пройтись по магазинам. Бедный Сол едва успел как следует подкрепиться, — а герцог уже выводил его из стойла и направлял в сторону Бонд-стрит.

Уилл с удивлением наблюдал, как Люсинда со служанкой прогуливаются по фешенебельной улице — ее не было в Лондоне всего лишь несколько дней, а она, казалось, вознамерилась опустошить все модные магазины. И гора пакетов, которую тащила Мэри, могла рухнуть в любой момент.

В конце концов, земное притяжение подействовало, и круглая шляпная коробка у самого подбородка Мэри зашаталась и упала на тротуар. Коробка тотчас открылась, и из нее выпала бледно-розовая шляпка. Женщины засмеялись и поспешили подобрать шляпку, а вместе с ней и остальные коробки, которые тоже рассыпались по тротуару.

И тут неизвестно откуда появились двое крупных мужчин; причем их модные костюмы сидели на них так, что было очевидно: они никогда раньше подобным образом не одевались.

— Черт побери… — пробормотал Уилл, отходя от стены на противоположной стороне улицы. Он поспешно направился к женщинам.

Благодаря своим габаритам герцог быстро прокладывал себе дорогу в толпе, но неизвестные мужчины все же опередили его. Они подошли к женщинам сзади, и Мэри от неожиданности снова уронила несколько пакетов, которые успела перед тем поднять. Мужчины, похоже, извинялись и предлагали свою помощь, а женщины, если судить по их жестам, отказывались, указывая в сторону ждущего их экипажа.

Уилл вышел на проезжую часть и побежал. Уворачиваться от проезжающих мимо экипажей было даже проще, чем пробираться через поток людей на тротуаре, но все-таки он опять опоздал… Один из незнакомцев схватил за руку Люсинду, а другой — Мэри, и они повели женщин к своему экипажу. Затем втолкнули их туда, и карета тут же исчезла среди других экипажей.

— О Господи! — Уилл пустился бежать и чуть не столкнулся с двухколесным экипажем, который несся вниз по Бонд-стрит. В щеку ему пахнуло горячее дыхание пары лошадей, и их копыта едва не задели его. Уилл уклонился и снова побежал, охваченный страхом.

Он обогнал экипаж, который увозил Люсинду, и ринулся навстречу ему. Кучер увидел Уилла и вытаращил в удивлении глаза. Он щелкнул кнутом, и его гнедые понеслись так, как будто копыта им лизали языки адского пламени.

И Уилл не сомневался: голыми руками ему не удастся остановить этот экипаж. Выбора не оставалось, и он, отскочив в сторону, подпрыгнул и ухватился руками за деревянную декоративную рейку на крыше экипажа. Тут же подтянувшись, он принялся колотить ногами по откидной лестнице, пока она не опустилась.

— Убирайся! Будь ты проклят! — Кучер замахнулся кнутом и ударил Уилла по руке.

Герцог едва не сорвался, но все же ему удалось удержаться. Снова подтянувшись, он всем телом навалился на стенку экипажа. Невзирая на боль в спине, Уилл по-прежнему удерживался правой рукой за резную рейку. Изловчившись, он с силой рванул на себя дверцу экипажа.

А внутри его уже поджидал противник, зажавший в руке нож. Встретившись взглядом с Уиллом, он не проявил страха, хотя тотчас же понял: перед ним — наемный убийца.

Едва удерживаясь на ступеньке и рискуя каждую секунду свалиться, он отвлек противника, ударив его по запястью и выбив нож из его руки. Тот не успел прийти в себя, — а Уилл уже схватил его за волосы, подтащил к дверце и вышвырнул из экипажа.

Осмотревшись, герцог тут же заметил Уэстона, мчащегося навстречу экипажу на своем гнедом. А за ним следовали еще четверо всадников.

Теперь уже Уилла этот бандит больше не интересовал: он знал — им займутся агенты. Вскочив в открытую дверь экипажа, герцог упал на вздымающийся пол.

Люсинда же находилась у дальней стенки. Волосы ее были растрепаны, а один рукав платья оторван. А Мэри в ужасе прижималась к хозяйке.

— Люсинда! — крикнул Уилл. — Не бойтесь! Все в порядке!

Она протянула к нему руки и закричала:

— Что это были за люди?!

— Позже объясню, — ответил герцог. — Нам нужно поторопиться.

Люсинда посмотрела на него с изумлением.

— Но мы и так… летим как бешеные.

— Да, конечно. — Герцог выглянул в распахнутую дверь экипажа.

Уэстон, скакавший рядом с их каретой, утвердительно кивнул, давая понять, что он готов.

— Ты же не хочешь сказать, что мы… — Люсинда в страхе поежилась.

У герцога не было времени на объяснения. И он предпочел действовать неожиданно. Резко развернув Люсинду, так что ее спина прижалась к его груди, он свободной рукой обхватил ее за талию.

— Уэстон тебя поймает, — сказал он. — Осторожнее, дверь.

Она не успела ничего возразить — герцог тут же поднял ее и вместе с ней встал на ступеньку лестницы. Не обращая внимания на ее отчаянный крик, он, балансируя на ступеньке, передал девушку Уэстону.

Почувствовав, что друг перехватил Люсинду, Уилл вернулся к Мэри. Он тотчас же вытащил ее из экипажа и передал в руки второго всадника-коринфянина.