– И вы провели там целый год, ни с кем не видясь? – Девушка молча кивнула, не сводя с него глаз, сомневаясь и прикидывая, что конкретно стоит ему рассказать. – Ужасно долго. Помогло?

– Не уверена, – вздохнула она, честно ответив. – Сейчас кажется, что помогло. Хотя после такого уединения очень трудно возвращаться к обычной жизни. Вот почему мы приехали сюда.

– Европа – отличное место, чтобы начать все сначала. – Он улыбнулся, решив не углубляться в дальнейшие расспросы, поскольку боялся напугать Сару или причинить ей боль. Он влюблялся в Сару и меньше всего на свете хотел потерять ее. – Я рад, что вы здесь.

– И я, – тихо ответила она, и это было правдой.

– Поужинаете со мной сегодня?

– Я… не уверена… кажется, мы собирались в театр… – Но она знала, что не хочет смотреть пьесу – «Кукуруза зелена» по пьесе Эмлина Уильямса. – Нужно уточнить у родителей.

– Тогда завтра?

– Уильям… – казалось, она собиралась сказать что-то важное, но замолчала и посмотрела на него в упор. – А зачем вы хотите со мной увидеться?

Если он счел вопрос грубым, то не подал виду.

– Я думаю, вы особенная девушка – никогда такую не встречал.

– Но я уеду через пару недель. В чем смысл этих отношений для нас обоих? – На самом деле Саре хотелось сказать ему, что у них нет общего будущего. Зная это, Саре казалось глупым продолжать их дружбу.

– Смысл в том, что вы мне нравитесь… Очень… Почему бы нам не подумать о вашем отъезде, когда придет время? – Это была его философия: жить сегодняшним днем, сейчас и не тревожиться заранее о будущем.

– А сейчас? – Ей хотелось гарантий, что никому не будет больно, однако этого не мог обещать даже Уильям, как бы сильно она ему ни нравилась. Он не знал ни ее истории, ни того, что приготовила им судьба в будущем.

– Почему бы просто не пустить все на самотек… Так вы поужинаете со мной?

Она замялась, глядя на него снизу вверх, но не потому, что ей не хотелось, а потому, что хотелось слишком сильно.

– Да, – медленно произнесла она.

– Благодарю.

Уильям молча смотрел на нее целую вечность, потом они поднялись с места, и портье за стойкой регистрации отметил про себя, как же они красивы и как хорошо смотрятся вместе.

– Заеду за вами в восемь.

– Подожду вас внизу, – улыбнулась Сара, пока Уильям провожал ее к лифту.

– Лучше я поднимусь в номер. Не хочу, чтобы вы сидели здесь в одиночестве. – Он постоянно пытался защитить девушку, всегда осторожно и предусмотрительно.

– Хорошо. – Она снова улыбнулась, и Уильям поцеловал ее еще раз в щеку, когда приехал лифт, после чего широким шагом направился к выходу, махнув на прощание, а девушка поднималась наверх, стараясь не замечать, как сердце колотится в предвкушении.

Звонок в их номере раздался ровно в пять минут девятого, Сара не могла знать, что Уильям последние десять минут прождал внизу. Родители не стали возражать, чтобы она не пошла с ними в театр, особенно узнав, что она собиралась ужинать с Уильямом.

Она открыла дверь в черном атласном платье, которое облегало стройную фигурку словно слой темного льда с тонкой каемкой из горного хрусталя.

– Боже мой, Сара, вы выглядите изумительно!

Она зачесала волосы высоко, а кудри ниспадали каскадом, колыхавшимся при каждом движении, создавая впечатление, что если вытащить одну шпильку, то темная масса волос прольется водопадом на плечи.

– Именно – красивы необыкновенно! – Уильям сделал шаг назад, чтобы полюбоваться, а Сара смущенно засмеялась. Впервые она оказалась по-настоящему наедине с ним, если не считать поездки в замок, когда они познакомились, но даже там вокруг них было полно людей.

– Вы – не хуже.

Уильям облачился в один из многочисленных смокингов и надел красивый жилет из черного шелка, некогда принадлежавший отцу, к жилету была прикреплена узкая цепочка с часами, украшенная бриллиантами – подарок его дяде от русского царя Николая. По дороге в ресторан он поведал историю цепочки. Оказалось, великая княгиня зашила ее в подоле платья и вывезла из России.

– Вы в родстве со всеми! – изумилась Сара, заинтригованная историей, в ее воображении возникла целая вереница королей, царей и членов монаршей семьи.

– Да, это правда, – сказал он с довольным видом, – и уверяю вас, некоторые из них просто ужасны.

Он сам вызвался вести автомобиль, поскольку хотел побыть с Сарой наедине, без водителя, и выбрал тихий ресторан, где их уже ждали. Метрдотель отвел их за тихий столик в дальнем конце зала, не переставая называть Уильяма «ваша светлость», после чего с легким поклоном оставил их. Тут же подали шампанское, а ужин Уильям заказал, когда бронировал столик: икра на крошечных тостах с долькой лимона, семга в нежном соусе, затем фазан, салат, сыр, знаменитое суфле «Гран Марнье» и крошечные французские печеньица.

– Боже, я не могу пошевелиться, – пожаловалась Сара, с улыбкой глядя на Уильяма.

Это был чудесный ужин и дивный вечер. Уильям рассказал ей о своих родителях, о том, как много они для него значили и как огорчилась его мать несколько лет назад, когда он не проявил никакого интереса к женитьбе.

– Боюсь, я сильно разочаровал ее, – заметил он без примеси раскаяния. – Но я отказываюсь жениться на первой попавшейся женщине в угоду родителям или ради продолжения рода. Думаю, из-за того что я так поздно родился, создалось ощущение, что я могу делать все, что захочу, еще долго, а потом наверстать упущенное.

– Это так. Вы правы в том, что не позволяете себе допустить ошибку. – При этих словах он увидел в ее глазах ту же загадочную грусть.

– А вы, Сара? Вас еще не торопят замуж? – Она уже успела рассказать Уильяму о Питере и Джейн и их детях.

– В последнее время – нет. Мои родители все понимают. – Ее ошибку… Ее горе… Ее бесчестье. Она отвела взгляд, говоря о родителях, а Уильям протянул руку и сжал в своих сильных пальцах ее пальчики.

– Почему вы так никогда не рассказываете, что причиняет вам такую боль? – Оба уже забыли, что знакомы только два дня. Казалось, что они знают друг друга целую вечность.

– Почему вы думаете, что мне больно? – Она пыталась обхитрить Уильяма, но он не купился на уловку и по-прежнему сжимал ее пальцы твердо, но нежно.

– Потому что я вижу: вы что-то скрываете, – хотя и не могу рассмотреть, что именно. Это нечто скрывается в засаде, словно призрак, всегда в тени, ожидая подходящего момента, чтобы накинуться на вас. Неужели это нечто столь жуткое и дикое, что вы не можете поделиться со мной?

Сара не знала, что ответить, не осмеливалась сказать правду, а глаза ее увлажнились при этом вопросе.

– Простите… меня… – Она высвободила руку, чтобы промокнуть глаза салфеткой. Официант тихо удалился. – Просто это… так безобразно… Вы никогда не сможете относиться ко мне по-прежнему. Я ни с кем не встречалась с тех пор… как это случилось…

– Боже, о чем вы? Вы совершили убийство? Обокрали родственника или друга? Но даже тогда это наверняка несчастный случай. Сара, вы не должны так изводить себя. – Он сжал ее руки, и девушка почувствовала себя защищенной. – Извините, я не хочу вмешиваться, но мне больно видеть, как вы страдаете.

– Такое может быть? – Она недоверчиво улыбнулась сквозь слезы. – Вы меня даже не знаете.

Это была правда, хотя оба понимали, что он достаточно хорошо изучил ее. За два дня знакомства они узнали друг друга лучше, чем иные люди – за всю жизнь.

– Я совершила ужасную ошибку, – призналась она, крепко держа его за руки, а он дрогнул и не отдернул их.

– Не верю. Думаю, вам лишь кажется, что это катастрофа, но готов поспорить, больше никто так не считает.

– Ошибаетесь, – с грустью сказала она, потом вдохнула и посмотрела на Уильяма, но убрала при этом руки. – Два года назад я вышла замуж. Бездумно и отчаянно ошиблась, но попыталась как-то жить с этим. Хотела порвать с ним, металась, искала выход из положения. Я все испробовала. Безрезультатно. Тогда решила остаться с мужем до гроба, если так суждено.