Медовый месяц прошел тоже почти идеально. Фредди одолжил у друзей дом и небольшую яхту на Кейп-Код, и первые четыре недели после свадьбы молодые провели наедине. Сара поначалу стеснялась мужа, но он был нежен и добр, и с ним всегда было весело. Вдобавок Фредди был умен, когда позволял себе становиться серьезным, что случалось нечасто. Сара обнаружила, что он превосходный яхтсмен. Фредди пил куда меньше, чем раньше, и Сара испытала облегчение. Перед свадьбой она уже начала было беспокоиться по поводу обильных возлияний, однако Фредди объяснил, что это было лишь ради забавы.

Медовый месяц был таким чудесным, что Саре претила перспектива в июле ехать обратно в Нью-Йорк, однако хозяева дома приезжали из Европы. Сара и Фредди поняли, что пора перебраться в собственную квартиру. Они нашли подходящее жилье в Нью-Йорке, в Верхнем Ист-Сайде, но остаток лета решили провести у ее родителей в Саутгемптоне, пока маляры, архитектор-декоратор и рабочие не доведут их гнездышко до ума.

Однако осенью, когда они вернулись в Нью-Йорк после Дня труда[4], Фредди был снова слишком занят, чтобы подыскивать работу. Вообще-то вся его занятость сводилась к бесконечным встречам с друзьями. Он снова очень много пил. Сара заметила это еще летом, в Саутгемптоне, поскольку он всегда возвращался из города навеселе. Когда они перебрались в собственную квартиру, закрывать на это глаза уже было нельзя. Фредди приходил домой пьяным в стельку поздно вечером, проведя весь день с друзьями. Временами он возвращался лишь под утро. Иногда он брал Сару с собой на вечеринки или балы, где всегда был душой компании. Он был всеобщим любимцем, все знали, что в компании Фредди ван Диринга скучно не бывает. Все, кроме Сары, которая к Рождеству совсем приуныла. Об устройстве на работу речь больше не шла, Фредди отметал все деликатные попытки супруги обсудить эту проблему. Такое впечатление, что у него не было других планов на жизнь, кроме развлечений и пьянства.

К январю Сара заметно осунулась и побледнела, и Джейн пригласила сестру на чай, чтобы выяснить, что происходит.

– Все нормально.

Девушка изобразила удивление тем, что сестра обеспокоена, но, когда подали чай, Сара стала белее мела и не могла выпить ни капли.

– Дорогая, что происходит? Расскажи мне! Ты должна рассказать!

Джейн беспокоилась о младшей сестре еще с Рождества, когда Сара показалась ей нетипично тихой во время рождественского обеда в доме родителей. Фредди тогда очаровал присутствующих рифмованными тостами обо всех членах семьи, и даже о слугах, работавших на Томпсонов много лет, и Юпитере, их псе, который заливался лаем, пока все аплодировали стихотворным опусам Фредди. Это было забавно, и тот факт, что Фредди слегка перебрал, вроде как остался незамеченным.

– Правда. Все нормально, – упрямо твердила Сара, а потом расплакалась.

Кончилось все тем, что она рыдала в объятиях сестры и призналась, что все вовсе не нормально. Она несчастна. Фредди никогда нет дома, он постоянно где-то шатается, проводит время с друзьями, причем Сара не сказала сестре о своих подозрениях – возможно, некоторые из его «друзей» на самом деле женского пола. Она пыталась заставить мужа больше времени проводить с ней, но он не желал. Фредди стал пить еще больше обычного. Первый стаканчик он пропускал прямо с утра, иногда сразу после пробуждения, причем он убеждал Сару, что это не проблема. Он называл ее «своей правильной маленькой девочкой» и беззлобно отмахивался от нее. Что еще хуже, она только что узнала, что ждет ребенка.

– Но это же чудесно! – воскликнула обрадованная Джейн и прибавила: – Я тоже!

Сара улыбнулась сквозь слезы, не в состоянии объяснить старшей сестре, насколько она несчастна. Жизнь Джейн сложилась совсем иначе. Она вышла замуж за серьезного и надежного человека, который был заинтересован в браке, тогда как Фредди ван Диринг определенно семьей не дорожил. Он обладал многими достоинствами: был очарователен, забавен, остроумен, но чувство ответственности было напрочь чуждо ему, словно такое слово отсутствовало в его родном языке. Сара начала подозревать, что муж никогда не остепенится. Он намерен веселиться и дальше, до конца жизни. У отца Сары тоже появились подобные подозрения, однако Джейн все еще не сомневалась, что все изменится в лучшую сторону, особенно после появления ребенка. Девушки выяснили, что малыши должны появиться на свет почти одновременно – с разницей всего в пару дней, – и эта новость немного развеселила Сару перед тем, как она вернулась в свою одинокую квартиру.

Фредди дома не оказалось, как обычно, в ту ночь он вообще не вернулся. На следующее утро, когда он явился в полдень, то покаялся, объяснив, что до четырех часов играл в бридж и остался ночевать у друзей, поскольку боялся разбудить Сару.

– Больше ничем не занимался? – Впервые она напустилась на Фредди после объяснений, и муж был ошарашен злостью в ее голосе. Раньше она всегда сдерживалась, когда речь шла о его поведении, но сейчас была явно рассержена.

– Ради всего святого, о чем ты? – Вопрос, казалось, шокировал Фредди, невинные голубые глаза широко распахнулись, а светлые волосы придавали сходство с Томом Сойером.

– Чем конкретно ты занимаешься по ночам, когда шляешься где-то до двух часов ночи? – Теперь в голосе звучал настоящий гнев, а еще боль и разочарование.

Он по-мальчишески улыбнулся, не сомневаясь, что, как и всегда, сможет обмануть жену.

– Иногда я правда чуть перебарщиваю с выпивкой. И все. И тогда легче остаться там, где я нахожусь, чем возвращаться домой, когда ты спишь. Не хочется огорчать тебя, Сара.

– Но ты это делаешь! Тебя никогда нет дома. Ты все время где-то с друзьями, а домой каждую ночь возвращаешься пьяным. Так не ведут себя женатые люди. – Она вся кипела.

– Да что ты? Ты говоришь про своего зятя или же про нормальных людей, у которых чуть больше храбрости и joie de vivre[5]? Прости, милая, но я не Питер.

– А я никогда и не просила тебя становиться Питером. Но в таком случае – кто ты? За кого я вышла замуж? Я никогда тебя не вижу, кроме как на вечеринках, а потом ты куда-то идешь со своими друзьями, играешь в карты, рассказываешь истории, пьешь или вообще одному богу известно, где ты проводишь время, – с грустью сказала Сара.

– А я должен торчать дома с тобой? – Ее слова позабавили Фредди, впервые она заметила, как что-то нехорошее промелькнуло во взгляде мужа, что-то подлое, но Сара сейчас загнала его в угол: она открыто требовала его кардинально изменить образ жизни. Она напугала его и даже всерьез угрожала его попойкам.

– Да. Я бы предпочла, чтобы ты проводил время дома со мной. Это так возмутительно?

– Нет, не возмутительно, просто глупо. Ты ведь вышла за меня замуж, поскольку со мной не соскучишься, не так ли? Если бы ты хотела в мужья такого зануду, как твой зять, то, думаю, без труда нашла бы подходящую партию, но ты этого не сделала. Ты захотела быть со мной. А теперь хочешь превратить меня в кого-то наподобие Питера. Что ж, милая, могу пообещать, что из этого ничего не выйдет.

– А что вообще может выйти? Ты пойдешь работать? Ты еще в прошлом году говорил папе, что собираешься, но так и начал!

– Мне не нужно работать, Сара. Ты наводишь на меня такую скуку, аж плакать хочется. Ты должна радоваться, что мне не приходится горбатиться, как какому-то дураку, на скучной работе, пытаясь свести концы с концами.

– Отец считает, что это пошло бы тебе на пользу. И я тоже. – Это было самое смелое, что она говорила мужу, но накануне вечером Сара долго лежала без сна, думая, что скажет мужу. Ей хотелось улучшить их жизнь и чтобы у нее обязательно появился настоящий муж до рождения ребенка.

– Твой отец – другое поколение. – Его глаза блеснули. – А ты просто… дура.

Когда он произнес эти слова, Сара осознала то, что стоило понять сразу, как он вошел. Фредди напился. Сейчас только полдень, а он уже на ногах не держится, и, глядя на мужа, она испытала отвращение.