На Саре было старое простое, но красивое черное платье от Шанель и нитка огромных жемчужин, которую она практически не снимала и при виде которой у знатоков перехватывало дыхание. Это ожерелье принадлежало ей со времен Второй мировой войны, продай Сара его сейчас – выручила бы больше двух миллионов долларов, но она никогда и не думала расставаться с ожерельем, носила его просто потому, что жемчуг ей нравился, принадлежал ей, а еще потому, что Уильям когда-то настоял, чтобы жена оставила ожерелье себе: «Герцогиня Уитфилдская просто обязана иметь такие жемчуга, любимая». Так он дразнил Сару, когда она впервые примеряла ожерелье прямо поверх его старого свитера, который надела, чтобы поработать в саду. «Черт побери, жемчуг моей матери кажется дешевкой по сравнению с этим», – заметил он. Сара в ответ рассмеялась, а Уильям наклонился поцеловать ее. Сара Уитфилд жила в окружении красивых вещей и провела прекрасную жизнь. Она и сама была поистине необыкновенным человеком.

Когда Сара отвернулась наконец от окна, сгорая от нетерпения в ожидании родных, то услышала, как первый автомобиль миновал последний поворот подъездной дороги. Это был длинный черный «Роллс-Ройс» с такими темными стеклами, что Сара не могла рассмотреть, кто же сидит внутри. Однако она отлично знала, чья это машина. Она стояла с улыбкой, наблюдая за происходящим. Автомобиль остановился перед входом в шато, почти под окнами, водитель поспешно открыл дверцу, и Сара с удивлением покачала головой. Ее старший сын выглядел импозантно, как и обычно, как истинный англичанин, в то же время он пытался скрыть тревогу, когда вслед за ним из машины появилась женщина. На его спутнице было белое шелковое платье и туфли от Шанель, ее волосы были коротко подстрижены и уложены просто и стильно, а блестевшие на летнем солнце бриллианты мерцали везде, где только можно было их прицепить. Сара вновь улыбнулась, отходя от окна. Это лишь начало… череды сумасшедших интересных дней! С трудом верится… Она не могла отделаться от мысли: а что бы думал по этому поводу Уильям? Вся эта суматоха по поводу ее юбилея… Так много лет, и так быстро… Казалось, с тех пор как все началось, прошли лишь мгновения…

Сара Томпсон родилась в Нью-Йорке в 1916 году. Она была младшей из двух дочерей, чуть менее удачливой, но исключительно безбедной и респектабельной кузиной Асторов и Биддлов[3]. Ее сестра Джейн вышла за одного из Вандербильтов, когда ей исполнилось девятнадцать. Два года спустя, на День благодарения, Сара обручилась с Фредди ван Дирингом. Ей тогда тоже исполнилось девятнадцать, а у Джейн с Питером только что родился первенец, очаровательный мальчик по имени Джеймс с рыжеватыми кудряшками.

Помолвка Сары и Фредди не стала неожиданностью для ее семьи, поскольку они знали ван Дирингов много лет. С Фредди семья была знакома чуть меньше, поскольку он провел долгое время в пансионе, но ее родители часто видели его в Нью-Йорке, пока он готовился к поступлению в Принстон. В июне того же года, как состоялась помолвка, Фредди окончил Принстон и пребывал в расслабленном приподнятом настроении после этого замечательного события. Тем не менее он продолжал ухаживать за Сарой. Это был веселый живой парень, постоянно разыгрывающий друзей и развлекающий всех и всегда, особенно Сару. Он редко становился серьезным и беспрестанно шутил. Сару трогало внимательное отношение и нравилось видеть его в таком хорошем настроении. С Фредди было легко проводить время и разговаривать, а его смех и жизнерадостность были такими заразительными. Все любили Фредди, и пусть даже ему не хватало амбиций для ведения бизнеса, никто не имел ничего против женитьбы, кроме разве что отца Сары. Правда, было понятно: даже если Фредди не начнет работать, он все равно сможет жить на широкую ногу, проматывая семейное состояние. И все же отец Сары считал, что молодому человеку важно заниматься делами вне зависимости от величины его состояния и того, кем были его родители. Сам мистер Томпсон владел банком и непосредственно перед помолвкой серьезно побеседовал с Фредди о его планах. Фредди заверил будущего тестя, что намерен остепениться. На самом деле ему предложили замечательное место в фирме «Морган и Компания» в Нью-Йорке и даже еще лучшее – в Банке Новой Англии в Бостоне. После Нового года молодой человек собирался принять одно из этих заманчивых предложений, чем немало обрадовал мистера Томпсона, и тот не стал противиться официальной помолвке.

В том же году Сара провела каникулы очень весело. Они состояли из бесконечных вечеринок, каждый вечер они с Фредди выходили в свет, веселились, встречались с друзьями и пропадали на вечеринках до утра. Они катались на коньках в Центральном парке, обедали и ужинали вне дома, танцевали до упаду. Сара обратила внимание, что Фредди много пьет, но при этом он всегда был умен, вежлив и в высшей степени очарователен. Все в Нью-Йорке обожали Фредди ван Диринга.

Свадьбу назначили на июнь. К весне Сара погрузилась в предсвадебные хлопоты, отслеживая подарки, примеряя платье и посещая все новые и новые вечеринки, которые устраивали друзья. У нее голова шла кругом. В тот период они с Фредди практически не оставались наедине и встречались исключительно в шумной компании. Остальное время он проводил со своими приятелями, которые «готовили» его к тому, чтобы с головой окунуться в Серьезную Семейную Жизнь.

Сара понимала, что ей вроде как положено получать удовольствие от происходящего, но, как она призналась Джейн в мае, на самом деле все было не так. Сплошная суматоха, все выходило из-под контроля, а Сара чувствовала себя ужасно уставшей. В итоге она разрыдалась после финальной примерки подвенечного платья, а сестра тихо протянула ей свой кружевной платок и нежно погладила по длинным черным волосам, ниспадавшим на плечи.

– Все в порядке, дорогая. Перед свадьбой все так себя чувствуют. Предполагается, что это чудесная пора, но на самом деле это трудное время. Столько всего и сразу происходит, у тебя нет ни минутки, чтобы спокойно обдумать перемены, посидеть, побыть в одиночестве… Я чувствовала себя отвратительно перед нашей свадьбой.

– Правда? – Сара обратила взгляд огромных зеленых глаз на старшую сестру, которой только что исполнился двадцать один год и которая казалась Саре бесконечно мудрой. Было большим облегчением узнать, что кто-то еще накануне свадьбы испытывал аналогичное замешательство.

Сара не сомневалась в одном – Фредди ее любит, знала, что он за человек и как счастливы будут они после свадьбы. Пока что казалось, что их окружает слишком много «веселья», слишком много суеты и вечеринок, сплошная неразбериха. А Фредди, по-видимому, думал лишь о выходах в свет и развлечениях. Они не разговаривали на серьезные темы уже много месяцев. Он все еще не поделился с Сарой своими планами касательно работы, лишь повторял, что беспокоиться не нужно. В начале года он отказался от места в банке, поскольку предстояло много предсвадебных хлопот, а новая работа отвлекала бы его. Эдвард Томпсон к этому времени был настроен уже довольно пессимистично, однако ничего не говорил дочери. Он обсудил положение дел с супругой, но Виктория Томпсон была очарована и не сомневалась: после свадьбы Фредди наверняка остепенится и найдет работу. В конце концов, он ведь учился в Принстоне!

Свадьбу отмечали в июне, и приготовления оправдали себя. В церкви Святого Фомы на Пятой авеню устроили роскошную церемонию, а прием – в отеле «Сент-Реджис». На свадьбу пригласили четыреста гостей, весь вечер играла изумительная музыка, подавали восхитительные яства, а все четырнадцать подружек невесты выглядели просто прелестно в платьях из тонкой кисеи персикового цвета. Сама Сара надела сногсшибательное платье из белого кружева и французской тонкой кисеи с двадцатифутовым шлейфом и белой кружевной фатой, доставшейся от бабушки. Она выглядела очень утонченно. Весь день ярко сияло солнце. Фредди тоже был неотразим. Свадьба получилась просто идеальной.