На Уильяма новость, казалось, не произвела впечатления, хотя Сара ожидала, что это станет для него ударом.

– Вы все еще замужем за ним? – тихо спросил он, все еще протягивая Саре руки, но она не захотела взять их, понимая, что теперь уже нельзя. После этих слов она ему больше не нужна. И все же Сара обязана была сообщить ему.

– Мы больше года живем врозь. В ноябре я получу развод. – Она произнесла это таким тоном, словно речь шла о смертном приговоре за убийство.

– Мне жаль, – сказал он серьезно. – Жаль вас, Сара. Могу лишь представить, как трудно вам было и как вы страдали весь этот год.

Ему было интересно, оставил муж ее ради другой женщины и что вообще случилось между ними.

– Вы его сильно любили? – после некоторой заминки спросил Уильям, вмешиваться не хотелось, но ему нужно было узнать. Он хотел понять, связана ли боль с тоской по мужу или же это просто сожаление, но Сара в ответ покачала головой.

– Честно говоря, я вообще не уверена, что любила его. Да, мы общались всю жизнь, тогда мне это казалось правильным. Он мне нравился, но я по-настоящему не знала его. А когда мы вернулись после медового месяца, все рассыпалось, и я осознала, что совершила ошибку. Он хотел лишь гулять сутками напролет, играть в карты с приятелями, волочиться за другими женщинами и пить.

Ее горестный тон говорил красноречивее слов. Сара не упомянула о ребенке, которого потеряла, или о проститутках, которых Фредди притащил в дом родителей на вечеринку по случаю годовщины свадьбы. Но Уильям по глазам понял, что Сара страдала куда сильнее, чем рассказывает. Она отвернулась, а он снова коснулся ее рук и дождался, когда она осмелится взглянуть на него. Глаза Сары были полны воспоминаний и вопросов.

– Мне жаль, Сара, – повторил Уильям. – Наверное, ваш муженек был законченным придурком.

Сара улыбнулась и снова вздохнула, почувствовав облегчение, но не искупление. Она понимала, что всегда будет чувствовать вину за развод, но дальнейшая жизнь с Фредди просто разрушила бы ее, и это она тоже осознавала.

– Этот ужасный грех вы от меня скрывали?

Она кивнула, а Уильям улыбнулся.

– Как можно быть такой наивной? Сейчас же не прошлый век, Сара! Люди разводятся. Вы бы предпочли оставаться с ним и мучиться?

– Нет, но я ужасно виновата перед родителями. Это было так унизительно для них! Они повели себя невероятно тактично. В нашей семье никто никогда не разводился. Знаю, что им наверняка стыдно, но я никогда не слышала ни единого слова упрека. – Она смолкла под его пристальным взглядом.

– Они были с самого начала против развода? – в лоб спросил Уильям.

– Нет. – Она покачала головой. – На самом деле это они подтолкнули меня к разводу. – Она вспомнила семейный совет в Саутгемптоне на следующее утро после ужасной вечеринки. – Папа сделал все. Они ведут себя чудесно, но им, наверное, мучительно стыдно смотреть в лицо своим друзьям в Нью-Йорке.

– Это они так сказали?

– Нет, они слишком добры, чтобы упрекать меня.

– А вы встречались с их друзьями и своими приятельницами и были наказаны за преступление?

Она покачала головой и улыбнулась подобной формулировке.

– Нет. – Она вдруг рассмеялась, и смех был снова юным, а на сердце стало легче впервые за несколько лет. – Я пряталась на Лонг-Айленде.

– Глупышка. Я совершенно уверен, если бы вам достало смелости вернуться в Нью-Йорк, то вам аплодировали бы за то, что вы расстались с этим подлецом.

– Не знаю. – Она снова вздохнула. – Я не общалась ни с кем… до сих пор… до вас…

– Как мне повезло, мисс Сара Томпсон! Какой неразумной девочкой вы были! Поверить не могу, что целый год вы носили траур по человеку, которого даже не любили. Сара, правда… – Уильям смотрел на нее одновременно с негодованием и изумлением, – как вы могли?

– Для меня развод – это не пустяк, – защищалась она. – Меня волнует, что меня будут сравнивать с той ужасной женщиной, которая вышла за вашего кузена.

– Что? – Уильям был потрясен. – Закончить, как Уоллис Симпсон? С драгоценностями на пять миллионов долларов, домом во Франции и мужем, который, каким бы болваном ни был, обожает ее. Боже, Сара, какая ужасная судьба, не приведи господь! – Он явно подтрунивал над ней, но лишь отчасти, и они рассмеялись.

– Я серьезно, – проворчала она, не переставая смеяться.

– И я. Вы действительно считаете, что для нее все плохо кончилось?

– Нет. Но послушайте, что о ней говорят. Я не хотела бы стать притчей во языцех. – Она снова посерьезнела.

– Так ничего бы и не было, дурашка! Уоллис заставила короля отречься от трона. А вы честная женщина, которая совершила ужасную ошибку, выйдя замуж за идиота, но исправила ее. Кто бы сказал хоть слово против? Ох, разумеется, в один прекрасный день найдется проклятый глупец, которому нечем будет заняться, кроме как тыкать пальцем. Ну и черт с ним. Мне на вашем месте плевать было бы на развод. Когда вы вернетесь в Нью-Йорк, стоит прокричать об этом на весь мир. Я бы стыдился не развода, а брака с таким мужчиной.

Сара улыбнулась его взгляду на вещи, но подумала, что Уильям в чем-то прав. Возможно, развод не столь ужасен, как ей казалось весь последний год. Может, он прав, и все будет не так плохо, как она боялась. Сара рассмеялась:

– Послушайте, так нельзя! Если вы заставите меня относиться к моей участи спокойнее, как я вернусь к своему заточению на ферме?

Уильям налил бокал шампанского, Сара улыбалась, а он долго смотрел на нее с серьезным видом.

– Об этом тоже придется поговорить. Не уверен, что нахожу эту перспективу такой привлекательной, как когда вы впервые рассказали.

– Почему нет?

– Вы слишком молоды, чтобы бежать от жизни. С таким же успехом можно уйти в монастырь. – Он закатил глаза, делая глоток шампанского. – Непозволительная трата времени, даже не упоминайте при мне об этом, иначе я и впрямь рассержусь.

– О монастыре или о ферме? – пошутила она. Уильям сделал ей небывалый подарок. Он первый, которому она сказала о разводе, причем он не был шокирован, не ужаснулся и даже не испугался. Для Сары это стало первым шагом к свободе.

– О том и о другом. Давайте не будем больше вообще об этом. Хочу пригласить вас на танец.

– Отличная идея. – Сара не танцевала целый год, если не считать пары танцев на корабле, и внезапно эта мысль показалась ей очень притягательной. – Если я не разучилась.

– Я вам напомню, – предложил он, подписывая чек.

Через несколько минут они уже мчались в «Кафе де Пари», где появление герцога с Сарой наделало шуму, поскольку все сотрудники забегали в разных направлениях, лишь бы угодить ему: «Да, ваша светлость», «Конечно, ваша светлость», «Добрый вечер, ваша светлость». Уильям всем видом показывал, как ему это наскучило, и Сару удивило выражение его лица.

– Вряд ли это так страшно. Постарайтесь быть милым, – утешала она его по пути к танцевальной площадке.

– Вы понятия не имеете, как это надоедает. Думаю, это здорово, когда тебе девяносто, но в моем возрасте просто ужасно. Хотя, если подумать, мой отец в восемьдесят пять тоже жаловался, что ему скучно.

– Такова жизнь, – широко улыбнулась Сара, когда они начали танцевать под мелодию «То старое чувство», популярную с прошлой зимы. Сначала Сара держалась напряженно, но через некоторое время они уже двигались по танцполу так, будто танцевали в паре годами, а Сара обнаружила, что Уильям особенно хорош в танго и румбе.

– Вы превосходно танцуете, – сделал он комплимент. – Правда прятались целый год? Или все-таки брали уроки танцев на Лонг-Айленде?

– Очень забавно, Уильям. Я же только что наступила вам на ногу.

– Пустяки! Всего лишь на палец. Прогресс!

Они смеялись, болтали и протанцевали до двух утра: когда Уильям вез Сару обратно, она зевала и сонно улыбалась, а потом положила голову ему на плечо.

– Я так замечательно провела время сегодня, Уильям. Большое вам спасибо.

– А я провел время отвратительно, – заявил он, и голос его звучал уверенно, но лишь на мгновение. – Понятия не имел, что когда-нибудь выйду в свет с падшей женщиной! Я-то думал, что вы милая юная девушка из Нью-Йорка, а что в итоге? Подержанный товар! Господи, какой удар! – Он трагически покачал головой, а Сара ударила его сумочкой.