Она поверить не могла, что приходится общаться с такими людьми.

– Я просто сказал, что мы тебя привезем. А дальше уж они сами интерпретировали. Мне кажется, они пытаются проявить гостеприимство, приглашая для тебя кавалеров. Если тебе не по душе их родственники или друзья, мне жаль.

– А нельзя наврать, что я обручена? Или что у меня заразная болезнь? Сказать что-нибудь такое, чтобы меня не пытались сосватать? Это. Правда. Невыносимо. Услышьте же меня! Я отказываюсь ходить на все эти светские рауты и чувствовать себя дурой весь вечер. – Она сдерживалась, но уже готова была сорваться, и все происходящее ей явно надоело.

– Прости, Сара, – тихо произнес отец. – Они не хотели ничего плохого. Постарайся не расстраиваться.

– Да я не беседовала ни с одним вменяемым (не говоря уже умным) человеком с момента, как мы покинули Нью-Йорк. Кроме тебя, конечно, – укоряла она отца, а тот не смог сдержать улыбки: по крайней мере дочь наслаждалась его компанией так же, как он – ее. Это уже прогресс!

– Прости мое любопытство, но с кем ты вела умные беседы, пока пряталась на Лонг-Айленде?

– По крайней мере, там я и не ожидала встретить достойных собеседников.

Молчание было миролюбивым.

– Что ж, не рассчитывай на многое. Принимай все как есть. Новое место, возможность познакомиться с новыми людьми.

– Тут даже женщины скучные.

– Не могу согласиться, – возразил Эдвард, а жена приподняла бровь. Он с виноватым видом похлопал ее по руке, но Виктория знала, что это лишь шутка.

– Их интересуют исключительно мужчины. – Сара заняла оборонительную позицию. – Не думаю, что они когда-нибудь слышали о политике. Все как одна считают, что Гитлер – новый повар их матери. Как можно быть настолько тупыми?

Отец расхохотался и покачал головой.

– С каких это пор ты стала политическим и интеллектуальным снобом?

– С тех пор, как оказалась наедине с собой. На самом деле это было чертовски приятно, пап.

– Может, даже слишком. Пора вспомнить, что мир полон разных людей, умных и не очень, и даже совсем глупых, порой интересных, а часто очень даже скучных. Но так устроен мир! Ты определенно слишком долго провела в одиночестве, Сара. Я счастлив, как никогда, что ты приехала с нами.

– А вот я в этом не уверена, – проворчала она, но, по правде говоря, ей тоже нравилась поездка. Да, общение с окружающими не доставляло удовольствия, но в остальном путешествие стало ее своеобразным приключением, да и с родителями побыть она была искренне рада. Они снова сблизились. Несмотря на все жалобы, Сара казалась счастливее, чем за долгие месяцы. По крайней мере, к ней вернулось чувство юмора.

На следующий день Сара заупрямилась и ни в какую не хотела ехать с ними за город. Но отец настоял на своем, решительно заявив, что выбора нет, загородный воздух пойдет ей на пользу. Кроме того, он хорошо знал имение, куда они собирались отправиться, и его определенно стоило посетить. Хотя бы раз в жизни. Сара стонала, садясь в автомобиль, большую часть пути ворчала, но вскоре согласилась, что природа живописна, а день выдался необычно жарким и солнечным для Англии.

Когда они добрались до места, Сара признала, что отец был прав: имение было уникальное. Замок четырнадцатого века, обнесенный рвом, с красивым парком и фермой, которую семья, обитавшая здесь, полностью восстановила. Сотням гостей, прибывших на званый обед, разрешили бродить повсюду, даже спуститься вниз по холму, где ждали слуги, готовые подать напитки или же помочь устроиться в одной из множества гостиных или прямо в парке. Сара подумала, что в жизни не видела более очаровательного и занятного места! Она была в полном восторге от фермы, даже задержалась там, задавая вопросы, и умудрилась потерять родителей. Так и застыла на месте, любуясь соломенными крышами построек, величественным огромным замком, маячившим вдали. С холма открывался удивительный вид, и она тихонько присвистнула, ощущая уют, умиротворение и дыхание старины. Люди вокруг, казалось, исчезли. На самом деле к тому моменту большая часть и правда разбрелась в разных направлениях. Одни – вернулись в замок на обед, другие – наслаждались прогулкой по саду.

– Впечатляет, не правда ли? – раздался голос за ее спиной. Сара отшатнулась от неожиданности, краем глаза увидев высокого мужчину с темными волосами с голубыми глазами, стоявшего прямо за ней. Незнакомец словно бы нависал над хрупкой фигуркой Сары, он показался ей очень высоким. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что у него к тому же была приятная улыбка. На первый взгляд Сара и незнакомец были похожи как брат с сестрой. – Всякий раз, когда я прихожу сюда, кажется, что соприкасаюсь с историей. И если прикрыть глаза, то веришь, вот-вот появятся крестьяне, а еще рыцари и их дамы сердца.

Она улыбнулась, поскольку чувствовала абсолютно то же самое.

– Я как раз думала, что не могу заставить себя вернуться в город после посещения фермы. Захотелось остаться, чтобы ощутить то, что вы только что так живо описали.

– Это место мне нравится таким, как есть. Я в ужасе, когда пытаются навести лоск, лишь бы придать старине налет современности.

Она кивнула, поразившись тому, что и как он сказал. Глаза незнакомца блестели, пока он говорил с ней. Казалось, что все его по-настоящему восхищало, с ним приятно было обсуждать даже пустяки.

– Позвольте представиться, меня зовут Уильям Уитфилд. Попал в плен на уик-энд, – представился он. – Белинда и Джордж – мои кузина и кузен, они немного ку-ку. Но в целом хорошие люди. А вы американка, не так ли?

Она кивнула и протянула руку, немножко смущаясь.

– Да, американка. Я – Сара Томпсон.

– Рад знакомству. Вы из Нью-Йорка? Или из более захватывающего места, типа Детройта или Сан-Франциско?

Сару рассмешило такое понимание «захватывающего», и она призналась, что в первый раз он угадал.

– Поездка по Европе?

– Снова в точку. – Сара улыбнулась, а собеседник внимательно рассматривал ее, не сводя пронзительных синих глаз.

– Дайте угадаю. С родителями?

– Да.

– Какой кошмар! Они надоедают вам до слез со своими музеями и церквями в течение дня, а вечером знакомят с сыновьями всех своих друзей, большинство из которых несут чушь несусветную, а многие и вовсе не говорят по-английски. Я снова прав? – Он явно наслаждался нарисованной им картиной.

Сара от души расхохоталась, не в силах отрицать.

– Думаю, вы за нами следили или кто-то рассказал вам, что мы делаем.

– Не могу представить ничего хуже, разве что медовый месяц с кем-то поистине ужасным.

Но стоило ему произнести эти слова, как ее глаза погрустнели, и она даже несколько отстранилась, что не ускользнуло от его внимания.

– Простите, это было бестактно. – Он казался открытым и прямолинейным, и рядом с ним Саре было очень спокойно.

– Вовсе нет. – Ей хотелось объяснить, что это просто больная тема, но она промолчала. – Вы живете в Лондоне? – Она решила, что нужно сменить тему разговора, чтобы он снова вел себя непринужденно. Хотя, кажется, ее новый знакомый, казалось, не слишком-то и расстроился.

– Это так, – признался он. – Когда не торчу в Глостершире, латая старые изгороди. Но нет ничего подобного этому замку, уверяю. У меня нет такого воображения, как у Белинды и Джорджа. Они много лет приводили это место в порядок. А я провел годы, чтобы мой особняк не превратился в груду камней. Но это все-таки случилось. Ужасное место, вы себе даже не представляете. Там полно чертежей, паутины и страшных звуков. Моя бедная мама по-прежнему живет там. – В его устах все преображалось, и, беседуя, они начали медленно двигаться в сторону замка. – Думаю, нам следует вернуться на обед. Не то чтобы кто-то заметил наше отсутствие. В такой толпе гостей Белинда ничего не усмотрела бы, даже если бы мы сбежали в Лондон. Однако думаю, что ваши родители потеряют вас и явятся по мою душу с ружьем наперевес.

Сара снова рассмеялась, понимая, что родители скорее заставили бы его подойти поближе, угрожая ружьем.