— Опустите оружие! — крикнул он на хорошем итальянском. — Если вы хоть немного пошевелите пистолетом, я стреляю.

В течение нескольких мгновений никто не сдвинулся с места.

— Выбирайте, — кричал Бронсон, не сводя глаз с оружия в руках у итальянца. — Вы забираете чертов свиток и убираетесь отсюда, и мы все остаемся живы. В противном случае один из вас умрет.

В тот момент, когда Бронсон взял на прицел итальянца с оружием, стоявшего на расстоянии пятнадцати футов от него, другой, в сером костюме, ловким кошачьим движением схватил Анджелу за волосы, стащил со стула и прикрылся ею, как щитом.

— Крис! — крикнула Анджела, но он ничего не мог сделать, чтобы помешать итальянцу.

Если тот выстрелит, то, несомненно, заденет ее.

В считанные секунды итальянец вытащил сопротивляющуюся Анджелу из комнаты.

Бронсон остался один на один с вооруженным бандитом. Пару секунд они просто смотрели друг на друга, потом итальянец что-то пробормотал и поднял пистолет. У Бронсона не оставалось выхода. Он прицелился и нажал на спуск. Браунинг вздрогнул в руке, в закрытом пространстве комнаты звук выстрела показался оглушительным, гильза отлетела в сторону.

Итальянец вскрикнул и отпрянул назад, его левое плечо вдруг стало красным. Он схватился за рану, выронив пистолет.

Бронсон рванулся вперед и подобрал пистолет, в котором мгновенно узнал девятимиллиметровую «беретту». Раненый больше не занимал его. Теперь Бронсона интересовали только судьба Анджелы и то, что происходило за закрытой дверью в гостиную.

Тут сказалась военная подготовка Бронсона — если бы он сейчас распахнул дверь и вышел в соседнюю комнату, то стал бы легкой мишенью для второго итальянца, при том условии, конечно, если бандит вооружен. Что Анджеле, конечно, никак не помогло бы.

Поэтому Бронсон начал действовать с крайней осторожностью: сделал несколько шагов, прислонился к каменной стене рядом с дверью, медленно повернул ручку и через щель заглянул в гостиную. Итальянец не собирался его дожидаться, он находился уже почти у противоположной двери, которая вела в коридор. Обхватив толстой рукой шею Анджелы, он тащил ее по полу.

Бронсон распахнул дверь, вошел в гостиную, быстро прицелился и выстрелил в каменную стену рядом с дверью в коридор. Итальянец повернулся, на лице у него читались изумление и почти страх, и в это мгновение начала действовать Анджела.

Когда итальянец остановился, она подняла правую ногу и резким движением провела туфлей по его левой голени, а затем изо всей силы ударила каблуком по верхней части ступни.

Он взвыл от боли, отпрянул и выпустил Анджелу. Она откатилась в сторону, оказавшись вне зоны возможной перестрелки, а итальянец, хромая, бросился к двери.

Бронсон направил на него оружие, но тот уже скрылся где-то в коридоре, и через несколько мгновений Бронсон услышал стук захлопнувшейся входной двери. Бронсон подбежал к окну и увидел, как человек в сером костюме, слегка прихрамывая, поспешно удаляется от дома.

Бронсон повернулся к Анджеле.

— Ты в порядке? — спросил он.

Анджела кивнула. Волосы у нее были спутаны, лицо раскраснелось от напряжения.

— Спасибо аэробике и туфлям, — сказала она. — Мне они всегда нравились. А что со вторым?

— Я его ранил, — ответил Бронсон. — Он в столовой, кровью залил весь пол.

— Они хотели нас убить! Ты всего лишь оборонялся.

— Конечно, но мы отнюдь не в безопасности. Нужно как можно скорее убираться отсюда, ведь итальянец в сером костюме в любую минуту может вернуться с подкреплением.

— А что будем делать со вторым? — спросила Анджела, кивнув в сторону двери в столовую, из-за которой доносились стоны и вопли. — Мы должны отвезти его в больницу.

— Он хотел убить нас, Анджела. И меня не интересует, выживет он или умрет.

— Ты не можешь просто так бросить его. Это бесчеловечно. Мы обязаны как-то помочь.

Бронсон глянул на дверь в столовую.

— Ладно. Поднимайся наверх. Забирай вещи. А я что-нибудь придумаю.

Анджела пристально взглянула ему в глаза.

— Не убивай его, — сказала она.

— У меня такого и в мыслях не было.

Бронсон прошел в туалет, нашел там пару полотенец и вернулся в столовую, держа наготове браунинг. Впрочем, в пистолете не было никакой нужды. Итальянец лежал на полу в луже крови и стонал, пытаясь правой рукой остановить поток крови из раны в плече.

Бронсон положил оба пистолета на стол подальше от раненого, затем наклонился, приподнял его и усадил. Снял с него ветровку и кобуру, которая была под ветровкой. После чего сложил полотенце и поместил его на рану, затем уложил парня так, чтобы тяжесть тела помогла уменьшить кровотечение.

— Держи, — сказал Бронсон по-итальянски, прижимая другое полотенце к окровавленной правой руке парня над тем местом, куда вошла пуля.

— Спасибо, — пробормотал итальянец, тяжело и шумно дыша. — Мне нужен врач.

— Знаю, — ответил Бронсон. — И я вызову «скорую помощь», но прежде ты должен будешь ответить на несколько вопросов, и чем скорее ты на них ответишь, тем скорее приедут медики. Кто ты такой? На кого работаешь? И кто твой напарник в сером костюме?

Намек на улыбку скользнул по лицу парня.

— Его зовут Грегорио Мандино, и он глава римской коза ностры.

— Мафии?

— Название неправильное, но смысл верный. А я просто один из picciotti, солдат, один из телохранителей нашего шефа. Я делаю то, что мне говорят, иду туда, куда скажут. И я не знаю, зачем мы сюда приехали. — Он произнес это настолько убедительно, что Бронсон почти поверил. — Позволь мне дать тебе один совет, англичанин. Мандино беспощаден, а его люди еще страшнее. На твоем месте я бы бежал отсюда без оглядки и больше никогда и не думал возвращаться в Италию. Никогда! У коза ностры хорошая память.

— Зачем такому человеку, как Мандино, свиток двухтысячелетней давности? — спросил Бронсон.

— Я же сказал, что ничего не знаю.

Со времен службы в армии Бронсону был хорошо знаком закон «все знает только старший», и он предположил, что организации, подобные мафии, действуют по тому же самому принципу. Раненый парень, скорее всего, действительно ничего не знал. Его привлекли к этому делу только из-за умения обращаться с оружием — каковое было, как выяснилось, не столь уж и идеальным — и сообщили только то, что было абсолютно необходимо для выполнения задания.

— Ладно, — пробормотал Бронсон. — Сейчас я вызову тебе врача.

Он быстро обыскал куртку парня, нашел горсть девятимиллиметровых патронов, вынул их, после чего осмотрел пол, отыскал там гильзу от браунинга и подобрал ее. Пуля, попавшая в итальянца, прошла плечо насквозь и застряла в косяке двери, но Бронсон без труда извлек ее оттуда при помощи одной из отверток, которой он некоторое время назад поднимал половицу.

Это, пожалуй, было все, что он мог сделать, чтобы скрыть улики.

В завершение он взял кобуру, два пистолета — а подумав, также и скифос — и вышел из комнаты. Анджела ждала его в коридоре с обеими сумками.

— Я попытался остановить кровотечение с помощью пары полотенец, — объяснил ей Бронсон, — а сейчас собираюсь позвонить и вызвать «скорую помощь». А ты иди в машину.

Минут через пятнадцать они уже сидели в автомобиле, кузов которого был пуст, так как Бронсон без малейшего сожаления оставил все оборудование для ванны рядом с гаражом Хэмптонов.

Теперь они держали путь на запад, подальше от злосчастной виллы.

«Рено» мчался по шоссе, когда Бронсон глянул на Анджелу и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в ярости, — отозвалась она.

Бронсон понял, что то, что он поначалу принял за дрожь, вызванную страхом, было спровоцировано сильнейшим возмущением. Все мышцы в теле Анджелы напряглись от с трудом сдерживаемого гнева.

— Я понимаю, — начал Бронсон подчеркнуто спокойным голосом, — как обидно, что нам не удалось по-настоящему изучить свиток, но ведь взамен мы получили жизнь. А она, как известно, самое важное.