Фашистские «искусствоведы»* «Трофейной» бандой Риббентропа Была ограблена Европа, Ее музеи и дворцы. Набравшись опыта, фашистские злодеи Пустились оголять советские музеи. Картины, статуи, колонны, изразцы, Культурных ценностей редчайших образцы – Все, что копили наши деды, Что завещали нам отцы, В местах, где временной добился враг победы, Фашистские «искусствоведы» Разворовали, подлецы. Среди фарфоровой посуды, тонкой, ломкой, Средь древней утвари, средь драгоценных ваз Они плясали дикий пляс, Орудуя ножом и фомкой. Чего не увезли с собой, То превратили в лом и в бой. Но близок грозный час расплаты – За разоренные старинные палаты, За каждый наш музей, дворец культуры, храм Придется воем выть, попавши в наши руки, Организованным ворам, «Профессорам и докторам» Фашистской подлой «грабь-науки», – И первым пред судом свой воровской ответ Даст Риббентроп-«искусствовед»! Легенды сложатся о нем!*
Он пал. Но честь его – жива. Герою высшая награда – Под именем его – слова: Он был защитник Сталинграда! В разгаре танковых атак Пал краснофлотец Паникак. Им – до последнего- патрона – Держалась крепко оборона. Но не под стать морской братве Врагу показывать затылки. Уж нет гранат. Остались две С горючей жидкостью бутылки. Герой-боец схвдтил одну: «В передний танк ее метну!» Исполненный отваги пылкой, Стоял он с поднятой бутылкой: «Раз, два… Не промахнусь небось!» Вдруг пулей в этот миг насквозь Бутылку с жидкостью пробило! Героя пламя охватило, Но, ставши факелом живым, Не пал он духом боевым, Не дрогнул волею могучей. С презреньем к боли острой, жгучей, На вражий танк боец-герой С бутылкой бросился второй. Удар! Огонь! Клуб дыма черный! Огнем охвачен люк моторный, В горящем танке дикий вой: Команда взвыла и водитель. Пал, совершивши подвиг свой, Наш краснофлотец боевой. Но пал, как гордый победитель! Чтоб пламя сбить на рукаве, Груди, плечах, на голове, Горящий факел, воин-мститель, Не стал кататься по траве, Искать спасения в болотце: Он сжег врага своим огнем! Легенды сложатся о нем, Бессмертном нашем краснофлотце! Народная сила* Неслись вдоль полянки Немецкие танки. Им пушка за горкой была не видна. Была эта пушка советской чеканки. Их – тридцать, она – Одна. Громила танки она знаменито: И в хвост и в гриву – ив тыл и в фасад. Четырнадцать танков было разбито, Шестнадцать – подрали назад. Вот это работа была так работа! А сила – с виду – была не равна: Немецких танков – сбиться со счета, Их – тридцать, она – Одна. Одна расправилась с танковой бандой, Потому что была грозной силой сильна: Семь отважных бойцов было с ней под командой Лейтенанта Ильи Шуклина. Восьмерка героев с пушкой за горкой – А немцев взяла в какой оборот! Потому что за этой геройской восьмеркой Стоял могучий советский народ! Залог победы* Жизнь примерами богата: Фронт и тыл – родных два брата, У обоих мать одна – Вся Советская страна. Наш рассказ начнется с тыла. Жизнь в нем, ясно, не застыла, А совсем наоборот: Взбудоражен весь народ. Все в горенье, все в движенье, Все в геройском напряженье, Тыл в работе день и ночь – Фронту силится помочь. Кизел – город есть, слыхали? Предки кизелцев пахали И частенько в год худой Хлеб жевали с лебедой. Нынче там кипит работа, Уголь-главная забота, Лишь про уголь всюду речь: «Надо, братцы, приналечь! Мы докажем: наши копи Не последние в Европе. Нам страна дала наказ – Мы ее послушны кличу! – Угля прежнюю добычу Перекрыть во много раз!» Мы нуждаемся в нем крайне. Почему? Для всех не в тайне. Вместе с фронтом вся страна Уголь требует: война! Для заводов оборонных, И литейных, и патронных, Всех, любого образца, Нужен уголь без конца! Ну, так в Кизеле вот в этом Объявились нынче летом Два – не знаю их с лица – Машиниста-молодца: «По понятным всем причинам Нашим врубовым машинам Мы дадим такую прыть, Чтоб рекорд свой перекрыть Достиженьем нашим новым. Нас, Кошкарова с Жирновым, Просим снайперов-стрелков Всех дивизий и полков Поддержать своим вниманьем, Боевым сорезнованьем. На своих постах бои Проведем мы беззаветно. Присылайте нам ответно Обязательства свои!» Как прочли бойцы в газете Это, значит, письмецо, Стали думать об ответе: Братский вызов налицо. «Нет у нас таких законов Избегать крутых высот! – Молвил снайпер Номоконов, Покосясь на вражий дзот. – Фрицам пулек мы подбросим! Чтобы снайперский мой счет Довести мне до двухсот, Сбить мне надо – двадцать восемь Цифра все ж! Но сладить с ней Обязуюсь в десять дней!» «А вот мне, – сказал Санжеев, – Сбить четырнадцать злодеев, Будет – сто. Зарок даю: В десять дней я их набью!» «Фрицам» есть все основанья Русских «снайперского званья» Ненавидеть зверски-зло. «Фрицам» крепко не везло: Новый вид соревнованья Поубавил их число. Показался «фриц» и – спекся, Сразу в землю нос зарыл. Номоконов так увлекся, Что заявку перекрыл. Сверх «двухсотенной» заявки Дал четырнадцать надбавки! Сто Санжеев объявил? Но так метко бил и часто, Что уже до срока за сто Далеко перевалил! Наш народ и смел и ловок. Спарил – доблестный почин! – Меткость снайперских винтовок С мощью врубовых машин. Перед нами в виде чистом Дня победного залог: Там куется смерть фашистам, Где так кровно с машинистом Спаян меткий наш стрелок! |
