Демьян Бедный Собрание сочинений в пяти томах Том 5. Стихотворения 1941–1945. Статьи 1941 Степан Завгородний* Героическим бойцам, защищающим наш великий Советский Союз, украинскому народу и всей моей украинской родне посвящаю эту повесть. Подлинные факты, приведенные в первой и второй частях этой повести, взяты из книги приват-доцента Александра Вилкова «С немцами по России», Варшава, 1912 г. Описание продолжавшейся с 25 мая по 10 июня 1912 г. экскурсии по России большой группы немцев. Я, конечно, не стану отрицать, что многие из немцев желали бы отодвинуть Русь за Волгу и Урал, я не однажды слышал это из уст очень интеллигентных немецких людей – писателей, журналистов. М. Горький (см. «Красный архив», т. 45). Почва средней и южной России, в особенности знаменитая черноземная полоса (insonderheit das berahmte, Schwarzerdegebiei), значительно плодороднее, чем почва германской империи. (Рудольф Мартин. «Будущность России».) На чужой каравай рта не разевай: по зубам получишь. (Русская народная пословица.) Часть первая Жрать! жрать! жрать! Все это было в точности И все запротоколено, О чем в начале повести Рассказ я поведу. И время тоже точное, Былое, досоветское: Все в девятьсот двенадцатом Случилося году. Жандармами усатыми С глазами тупо-рачьими Просмотрены, проверены, Из поезда из прусского На пограничной станции Сошедши на перрон, В буфет для чистой публики Толпою стоголовою, Как шумный эскадрон, Ввалились немцы тощие, Подтянутые, чванные, Все сто, как на подбор – С военной прусской выправкой, Лишь касок не хватало им, Недоставало шпор. На стойку на буфетную Они – все сто – накинулись, Вплотную к ней придвинулись, Всю выставку съедобную, И пышную и сдобную, В пучину стоутробную Заглатывая сплошь, – Жевали, сочно чавкали, Давились бутербродами Со всякой вкусной всячинкой, Особенно со свежею, Лежавшей влажной горкою, Зернистого икоркою. «Еще з икра, пажалюйста!.. Мит кавьяр, битте нох!» Икре они, разнежившись, Чуть не кричали «гох!» Разморенные русскою Обильною закускою И – особливо ходкою – Казенной русской водкою, Назад пошли – шаталися, В вагонах отдувалися: «Закузка зер карош!» В Варшаве немцы шустрые. Пока вагоны прусские Менялися на русские, Подзакусили тож, – Подзакусив, немедленно По городу рассыпались, Рассыпались, понюхали, К герр-консулу немецкому На пять минут наведались. Герр-консул знал заранее Прямое их задание, Их подлинную роль. Он им сказал напутственно: «Наш долг…» «Исполним в точности!» «Ди унзре пфлихьт…» «Яволь!» От царского правительства К туристам любознательным Приставлен был «беглейтером», То-бишь, сопровождающим, Прямою связью связанный С жандармским отделением, Мужчина представительный, Пред немцами почтительный, Знаток трех языков, Махрово-монархический – Приват-доцент Вилков. Был дан Вилкову списочек, В котором точно значилось, Что гости – немцы видные, Почтенные, солидные, Чины-администраторы, Средь них есть губернаторы, Регирунгсраты важные, Ландраты, полицмейстеры, Судебные чины, Директора, советники Различных департаментов, А также и ученые Большой величины, Наук экономических. Наук агрономических Большие знатоки. Цель этой всей экскурсии – Прогулка двухнедельная, Однакож не бездельная, А с мыслью основной, С желанием естественным Поближе ознакомиться С соседнею, великою Славянскою страной. Нюх потеряв критический, Вилков, сопровождающий, Держась традиционного, Штампованно-казенного, Одобренного мнения Насчет высокой честности Почтеннейших гостей, Не видел, а и видевши, Тож не придал значения, С чего бы это штатские Особы, не военные, А, проезжая Брест, На крепость брест-литовскую, На лагери солдатские Все гости до единого Глаза усердно пялили, Привскакивая с мест, Иные же пустилися Биноклями обшаривать Дороги и тропиночки, Пригорки и ложбиночки, Лежавшие окрест. При этом всем, однакоже, Буфет вокзальный немцами Был осажден и тут. Вагоны вновь загрохали, Пред сном все немцы охали: «Закузка рузкий… гут!» В дороге за ночь выспавшись, Наутро очутилися Туристы наши в Киеве. Таков их был маршрут. Устроились в гостинице, Где местные встречатели, Казенные врали, Гостей кормили завтраком На денежки народные: Ешь, брюхо завали! Отсюда на извозчиках, В пролетках перекошенных, Облупленных, ободранных, С железным звоном, грохотом, По рытвинам, колдобинам, По выбитым камням Туристы-немцы, крякая, От непривычки охая, – Раз гость, терпи, не злись! – До лавры до прославленной, До крепости монашеской, За часик добрались. Их встретил всех приветливо, Рукою белой, пухлою Наперсный гладя крест, Монах слащаво-благостный, Сановный сибарит, Печерско-лаврский, стало быть. Отец-архимандрит. С ним гости любопытные Все темные и душные Пещеры обошли. На свежий воздух выбравшись, О чем-то с переглядкою Хихикая украдкою, Жужжали, как шмели. Пред ними – Днепр серебряный, За ним – просторы синие, Леса, поля бескрайные Раскинулись вдали. Отсюда с подобающим К туристам уважением, С умильным выражением На лике сладком, тающем Отец-архимандрит Повел гостей в гостиницу – Не в грязную, народную, А в чистую, «дворянскую», Где был для них уж празднично Огромный стол накрыт. За выдержанно-постную, За икряную, рыбную, Грибную и фруктовую Монашескую снедь, За сахарно-цукатные За сладости плодовые, За нежно-ароматные За соты за медовые, За квас хмельной, разымчивый, За крепкие наливочки, Вишневочки, сливяночки, За вкусные селяночки Казенно-провожатому Вилкову тароватому Уж не пришлось краснеть. У разварной стерлядочки, У балыка, севрюжины, Икры – не меньше дюжины Отборнейших сортов! – Все немцы осовевшие, Как будто год не евшие, Пыхтели час, не менее. Особое умение! Сказать по справедливости, Старались без стыдливости: Ешь, пей, коли дают, – Из-за стола стыдливые Голодными встают. Пилося немцам, елося На славу, да имелося К тому еще в виду, Что к вечеру от города В их честь банкет готовится С оркестром симфоническим И ужином отменнейшим В великолепном киевском «Купеческом» саду. Со всякой точки зрения Он стоил одобрения, Невиданно-диковинный – Другого слова нет! – Банкет, организованный Красноречиво-лаковым «Градским главою» Дьяковым. Да, это был банкет! Но мне его в подробностях Описывать охоты нет: У самого, мне боязно, Вдруг слюнки потекут. Недаром поздно, за полночь, Когда в утробах вспученных У них, едой измученных, Плескалося, варилося, Черт знает что творилося, Гостями сонно-вялыми Уже под одеялами Не то что говорилося, А бесперечь икалося, Утробно выкликалося: «Зак… кузка… рузкий… гут!!» Весь день второй естественным Был продолженьем первого: Приятные слова, Серьезное, курьезное, Диковинно-забавное, И то и се, а главное – Жратва, жратва, жратва! Зашли в собор Софиевский, Зашли в собор Владимирский, А в самую жару На флагами расцвеченном Колесном пароходике Опять с банкетом, с музыкой, С застольным красноречием Катались по Днепру. Наевшися, напившися, Банкетных слов наслушавшись, Туристы стали спрашивать Вилкова с нетерпением: «Не опоздаем к поезду?» Вилков ответил вежливо: «Да, на вокзал пора, Переночуем в поезде. И завтра же с утра Согласно расписанию И вашему желанию Крестьянские показаны Вам будут хутора». |
