Боевой зарок* Лик этот скорбный, слезы эти И обездоленные дети, Врагом сожженный дом родной, От обгорелого порога Одна осталася дорога – Искать норы в глуши лесной, Покинув прах отцов и дедов, Таков, Россия, жребий твой В мечтах немецких людоедов! Но – в испытаньях ты тверда. Уже не раз, не два чужая Остервенелая орда Шла на тебя, уничтожая Твои деревни, города. Но на кровавых именинах Умела ты принять гостей: О, сколько на твоих равнинах Истлело вражеских костей! Ты отстоять себя сумела, И слава о тебе гремела: «Все, кто искал на Русь пути, Ее природу знали скудно: В Россию вторгнуться – нетрудно, Трудней – назад живым уйти!» Уроки прошлого не учат Ослов: таков ослиный рок. Им нужен новый, свой урок. Так пусть они его получат! Бойцы, дадим святой зарок: «Разбить врага – в ближайший срок!» Русская женщина*
В «двенадцатом году» – кавалерист-девица И в «Крымскую войну» – отважная сестрица, Она в дни Октября в «семнадцатом году» Шла в Красной Гвардии в передовом ряду. Да, русской женщине недаром мир дивится! И не читали ль мы о немцах в эти дни, Как напоролися они На героиню-сталинградку. Она, взамен того, чтоб указать пути Врагам, как дом – для них опасный – обойти, Их вывела на тесную площадку Под самый наш огонь и крикнула бойцам: «Стреляйте, милые, по этим подлецам!» Пусть стала жертвою она немецкой мести. Она пред миром всем раскрыла, как велик Дух русской женщины и как прекрасен лик, Суровый лик ее, готовой каждый миг На подвиг доблести и чести! Боец-герой* Подросток-девочка. Она Бойцом-героем спасена, У пса фашистского отбита. Смертельной корчей сведена Рука сраженного бандита. Родной боец наш – невредим, Неустрашим, непобедим – Исполнен мощи сверхударной. На грозный лик его глядим Мы все с любовью благодарной. Народный ответ* Да, наш народ породы стойкой: Свой фронтовой крепя заслон, Врагу ответил он постройкой Колхозных танковых колонн. Колхозным боевым ответом Ошеломлен фашистский сброд. Как он сказался в деле в этом – Весь осиян победным светом – Наш удивительный народ! Это – то, что нужно!* Недостаток кожи и ее заменителей вынудил советское командование выпустить обувь для войск – из сукна. Можно себе представить, как тяжело сражаться русским в мороз в этой обуви! (Римское радио от 19/XII 1942 г.) Ай да Бенито! Влип знаменито! (Новая итальянская пословица.) Муссолини – речь о нем! – Разболтался дуче, Мол, у русских с каждым днем Положенье круче, Что дела их, видит бог, Никуда не гожи: Русский фронт насквозь продрог, Потому что нет сапог: Не хватает кожи! В довершение всех бед При заторе с кожей Никакой замены нет, На нее похожей. Но у русских – к их стыду, – Чтоб смягчить свою беду, Сыскан в нынешнем году Выход их исконный: Так – у них в большом ходу Стал сапог… суконный! – Жалко дуче русских ног? Нет, он зло смеется. Он, болван, узнать не мог, Что суконный наш «сапог» Валенком зовется! Брех понес о нем сплошной, Брех нелепый и смешной, Муссолини злобный. Русский валенок родной, Легкий, теплый, шерстяной До чего хорош зимой, До чего удобный! Он в морозы и в снега Серо пусть – на взгляд врага Выглядит наружно, Да согрета в нем нога! Вот чем обувь дорога! Стало быть, что нужно! Верный друг наш, он вдвойне Нам дороже на войне Зимней да морозной. До чего ж охота мне Городской вскричать родне И родне колхозной: Марья, Дарья, Митрофан, Сашенька с Феклушей, Епифан и Селифан, Тетя Феня, слушай, Слушай, дядя Ферапонт: Шлите валенки на фронт! Шлите срочно, дружно! Это – то, что нужно! Любая кара им мала!* Вот до чего дошли фашистские бандиты: Они дают своим собакам имена. А человеку русскому – гляди ты! – Иная в их глазах цена: Покамест он от мук и голода не помер, Фашисты на него навешивают номер! Не человек он вроде, нет, А вещь, хозяйственный предмет – Последнего к тому же сорта. Жалеть его – какого черта! Пускай работает в мороз полунагим. Начнет дерзить? Фашист убьет его бессудно И «номер» выбывший – все это так не трудно! – Заменит «номером» другим. Фашистских извергов мы привлечем к ответу. Но как нам их карать? За все их за дела Любая кара им мала. Их преступленьям – меры нету! |
