Ярость* В работе яростно-кипучей Юг, запад, север и восток. Все полноводней, все могучей Соревновательный поток. Пласты глубокие взрывая, В народных недрах открывая Ключи энергии живой, Вступила ярость трудовая В соревнованье – с боевой. В строю и молодость и старость, Все – в напряженье, все – в бою. Страшней нет ярости, чем ярость В борьбе за родину свою! Стремительный поток* Быть всем героями: бойцам – на поле боя, Нам – на своих местах. И клятва сдержана: и здесь и на фронтах Мы дали родине не одного героя! Товарищи, вперед! Быть всем, как на войне: Порядок строгий, дисциплина! Ни одного пустующего клина! Пахать вовсю по целине! Прибавить площади к полям и огородам! Мы дать должны сырье заводам, Хлеб, мясо – фронту и стране! Все силы напряжем, приложим все старанья, Чтоб ни один совхоз от соцсоревнованья Не оставался в стороне! – И не останется, сомненья нету в этом. Работники совхозов всей страны, Я обращаюсь к вам с приветом. Не потеряли вы весны, Успехи ваши всем ясны, Вы перекроете их летом! Призывный клич гремел по шахтам и заводам, Он был подхвачен всем народом, Забыто слово: «тяжело»! Невиданным досель, сверхбогатырским ходом Соревнование рабочее пошло. Стремительный, могучий, грозный Поток энергии бурлит в родном краю. И вот уже идет большой отряд совхозный В соревновательном строю. Он трудовой отвагой налит. Соратникам своим совхоз «Лесной» сигналит: «Товарищи! На боевых фронтах, Где все еще сильна фашистская угроза, Есть люди лучшие и нашего совхоза. Их подвиги у всех в совхозе на устах. Был час торжественный – прощанье, Когда мы клятвою скрепили обещанье: На фронтовых и тыловых постах». Чем ты фронту помогла?* Сестры: Нина, Валя, Ната! За отца, за друга, брата, За подбитого орла Сердцем раненым страдая, Спросит пусть себя любая: «Чем я фронту помогла?» Вас – отважных, стойких, честных, Чьи глаза огнем горят, – Ждет для подвигов совместных Санитарниц краснокрестных Героический отряд! Мы не останемся в долгу*
В борьбе с врагом наш фронт окреп, Но враг для нас еще опасен. Зверь, тяжко раненный, свиреп, На рев его ответ наш ясен. В печах, где плавится металл, Рабочий гнев заклокотал. Звуча по-новому, сирены. Зовут на подвиг трудовой, И вдохновляет все три смены Единый лозунг боевой: – Защита родины, культуры! Разгром смертельного врага! – Глаза сверкают, лица хмуры. Не час – секунда дорога! В соревнованье пил, рубанков Включился каждый молоток. Растет и ширится поток Аэропланов, пушек, танков, Боеприпасов – без конца! Побольше в брюхо ей свинца – Змее фашистской подколодной! Поддержим мощью всей народной Родного нашего бойца! Огонь!* Враг на пути, ему знакомом: В Ростов уже вбивал он клин. Тогда фашистский первый блин Весьма крутым свернулся комом: Враг был отпотчеван – разгромом! Донцы, шахтеры, казаки, Красноармейские полки, При вашем яростном отпоре Пусть будет так – врагу на горе – Донская печь раскалена, Чтоб вражья лопнула спина, Чтоб почернели вражьи хари, Чтоб от повторного блина Зарвавшейся фашистской твари Остался только запах гари, Чтоб враг наш видел смерть одну За каждым кустиком и горкой, Чтоб стало вечной поговоркой: «Погиб, как немец на Дону!» Ночной «гость»* Ночь. В полевом колхозном стане Уснули все, чтоб встать поране. Не спит лишь сторож, дед Нефед. Вдруг всполошился старый дед: Над станом ночью гул мотора! Дед смотрит. Точно: самолет. С него Нефед не сводит взора. «Как он чудно себя ведет: Кружит почти над самым лесом… Взмыл вверх… Как не было! Исчез! Кружил он за каким тут бесом? – Так думал дед, шагая в лес. – Авось что-либо запримечу». Ан глядь, пыхтя, ему навстречу Верзила несуразный прет. Нефед к нему: «Ты кто? Откеда?» Верзила, выпучась на деда, Незнамо, врет или не врет: «Я, – говорит, – бежал из плену. Подбил я немца на измену, Подкуплен летчик мною был, Чтоб свез меня в советский тыл; Где здесь на станцию дорога?» У старика в душе тревога, Но речь умильна и хитра: «У нас останься до утра. Поешь, попей, сосни с устатку. А утром… Господи прости, Тебя на станцию свезти В колхозе сыщем, чай, лошадку!» В колхозном стане гость ночной. Все окружили гостя тесно. «Страдал в плену?» – «Ах ты, родной!» «Ну расскажи, нам интересно!» А дед стряпухе шепотком: «Гость явно треплет языком. „Страдал в плену“. А брюхо – вона! Лети стрелой в район, Матрена. Так, мол, и так: в ночи тайком К нам притесалася ворона. Мне этот „гость“ не по нутру: Вертляв, и рожа – на шпиона». Все разъяснилось поутру. Отряд, прибывший из района, Разоблачил врага в момент: Немецкий к нам проник агент! Осталось от него наследство – Его фальшивый документ, Оружье, взрывчатое средство И толстый денежный пакет. Сам получил он, по закону, Что причитается шпиону, Как говорится: был – и нет! Предупредивший крупный вред, Еще внимательней, чем ране, Относится к ночной охране Колхозный сторож, дед Нефед. Все говорят ему: «Спасибо!» «Пускай, – в ответ смеется дед, – Еще к нам сунется кто-либо! Мы и его – за первым вслед – Спровадим к черту на обед!» |
