— Это скорее дело для Петры, — посетовал Тед. — Если бы она не была занята весь полдень с Предсказаниями и Рунами, то мы бы справились гораздо лучше.

Джеймс просмотрел записи:

— Кажется, у нас есть все, что нам нужно, так?

— Кажется, да, — беззаботно ответил Тед, переворачивая несколько огромных страниц. Минуту спустя он поднял взгляд на Джеймса. — Тебе было очень нелегко попросить о помощи, не так ли?

Джеймс посмотрел на Теда и, встретившись с ним глазами, перевел взгляд на ближайшее окно.

Тед нахмурился.

— И это всё? — подтолкнул он.

— Что ж… — начал Джеймс, затем остановился. Он повозился со своим пером. — Нет, я думаю, нет. Просто это казалось чем-то… чем-то, что я должен был сделать в одиночку. Я имею в виду, с помощью Зейна и Ральфа, конечно. Они присутствовали при всем этом с самого начала. Но все равно. Я вроде как представлял, что мы втроем смогли бы. Мы бы справились с этим. Это было немого как… — Он остановился, понимая, что собирался сказать, удивленный этим.

— Как что? — спросил Тед.

Джеймс вздохнул.

— Как провал. Как будто, если бы мы сами не справились втроем, то мы бы потерпели неудачу, как бы то ни было.

— Втроем. Ты имеешь в виду, как твой папа, Рон и Гермиона.

Джеймс быстро взглянул на Теда.

— Что? Нет… нет, — сказал он, но вдруг понял, что не уверен в этом.

— Я просто имею в виду, — ответил Тед, — что в этом есть смысл. Как обычно поступал твой отец? Он считал себя способным нести ответственность за весь мир и не делил этот груз ни с кем другим. Он, Рон и Гермиона. Вокруг всегда было много людей готовых и желающих помочь, и иногда они помогали, но не раньше, чем они сами не навязывали себя, — пожал плечами Тед.

— Ты говоришь прямо как Снейп, — сказал Джеймс, сдерживая голос. Внезапно он почувствовал себя уязвленным.

— Ну, возможно, Снейп иногда бывает прав, — спокойно сказал Тед, — даже если большую часть времени он просто сальный старый обманщик.

— Да, ну, будь он проклят, — ответил Джеймс, с удивлением чувствуя выступающие слезы. Он сморгнул их. — Возможно, его помощь была бы в тягость? Он шнырял повсюду, работал на две стороны, никогда не давая четко понять, на какой именно он, пока не становилось слишком поздно. Можно ли винить отца, что он никогда ему не доверял? Я тоже ему не доверяю. Возможно, мой отец и делал все только с тетей Гермионой и дядей Роном. Но может, только они и были ему нужны? Они побеждали. Он нашел двух людей, которым мог доверять во всем. Что ж, я тоже нашел таких людей. У меня есть Ральф и Зейн. Возможно, я думал, что смогу быть так же хорош, как и отец. Я не смог, похоже. Мне нужна помощь, — Джеймс хотел сказать больше, но остановился, не уверенный, что стоит продолжать.

Тед задумчиво посмотрел на Джеймса, а затем наклонился вперед, уперев локти в стол.

— Жесть — жить в тени своего отца, правда?

Джеймс не ответил, мгновение спустя Тед продолжил:

— Я никогда не знал своего отца. Он умер прямо здесь, на территории школы. Он и мама, оба, во время битвы за Хогвартс, ты знаешь. Думаешь, тяжело почувствовать обиду на людей, которых никогда не знал, но это возможно. Я обижен на них за их смерть. Иногда я обижен на них за то, что они вообще были здесь. В смысле, о чем они думали? Оба умчались на серьезную битву, бросив ребенка дома. Назовешь это ответственностью? Я не уверен, — Тед посмотрел в окно, как Джеймс минутой ранее.

Потом он вздохнул.

— На самом деле, большую часть времени я горжусь ими. Кто-то однажды сказал, если тебе не за что умирать, значит ты не жил по-настоящему. У мамы с папой было за что умирать, и они сделали это. Я потерял их, но у меня осталось их наследие. Наследие — это уже что-то, правда? — он посмотрел Джеймсу в лицо через стол. Джеймс кивнул, не зная, что сказать. Наконец, Тед слегка пожал плечами. — Причина, по которой я рассказываю тебе это — мой отец, на самом деле он оставил мне кое-что еще.

Тед умолк почти на минуту, по-видимому, мысленно споря с самим собой. Наконец, он снова заговорил:

— Отец был оборотнем. Думаю, это так же просто. Ты ведь не знал?

Джеймс постарался сохранить выражение лица неизменным, но он был слишком шокирован. Он знал, что существовал какой-то секрет, касающийся Ремуса Люпина, что-то, что никогда не обсуждалось при нем и даже никогда не упоминалось вскользь. Все, что Джеймс знал точно, так это то, что Люпин был близким другом Сириуса Блэка, Джеймса Поттера-старшего и человека по имени Питер Петтигрю, который в конечном итоге предал их всех. Джеймс знал, что Люпин преподавал в Хогвартсе, когда его отец учился там, и что Люпин научил его отца вызывать Патронуса. Джеймс думал, что тайна прошлого Ремуса Люпина не могла быть особо ужасной. Он думал, что, возможно, отец Теда отсидел в Азкабане, или что он был связан с темными искусствами в молодости. Джеймс никогда не предполагал, что Ремус Люпин мог быть оборотнем.

Несмотря на то, что Джеймс пытался скрыть свой шок, Тед увидел его лицо и кивнул.

— Да, секрет так секрет. Твой отец сам рассказал мне всю историю несколько лет назад, когда я стал достаточно взрослым, чтобы понять. Бабушка никогда не говорит об этом, даже теперь. Я думаю, она боится. Не столько того, что было, сколько того… того, что может быть.

Джеймс немного боялся, задавая вопрос:

— Что может быть, Тед?

Тед пожал плечами:

— Знаешь как это бывает у оборотней. Есть только два пути стать одним из них. Либо тебя укусит один из них, либо ты одним из них родишься. Конечно, никто на самом деле не знает, что будет, если только один из родителей был оборотнем. Твой отец сказал, что папа был очень расстроен, когда узнал, что мама ждет ребенка. Он был напуган, понимаешь? Он не хотел, чтобы ребенок был таким как он, рос изгоем, проклинаемый и ненавидимый. Он думал, что никогда не сможет жениться на маме, потому что она хотела детей, но он боялся передать им проклятие. Так что, когда я родился, полагаю, все с облегчением вздохнули. Я был нормальным.

Но я получил способности моей матери-метаморфа. Мне говорили, я часто менял цвет волос, когда был ребенком. Не было конца шуткам по этому поводу, говорит бабушка. Я до сих пор могу это делать, и еще пару вещей тоже. Но обычно не делаю. Как только ты становишься известным из-за чего-то подобного, трудно прославиться чем-нибудь другим, если ты понимаешь о чем я. В общим, я думаю, отец умер, чувствуя себя немного лучше из-за того, что у него был я. Он умер, зная, что я нормальный, более или менее. Я рад этому, — Тед опять повернулся к окну. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Джеймса.

— Гарри рассказал мне, как твой дедушка Джеймс, Сириус Блэк и Петтигрю следовали за моим отцом, когда он менялся, как они превращались в животных и сопровождали его в окрестностях во время полнолуния, защищая его от мира и мир от него. Я даже начал думать, что это было нечто вроде приключений и романтики, как у тех туповатых маглов, которые читают истории про оборотней, где все оборотни красивые, загадочные и мистические. Я почти хотел стать оборотнем, а затем… — Тед остановился и, казалось, боролся сам с собой мгновение, затем он понизил голос и продолжил:

— Ну, никто ведь не знает как работают все эти оборотнические штуки, так ведь? Я никогда не допускал такой мысли, но в прошлом году… в прошлом году у меня началась бессонница. Ничего страшного, верно? Только это не обычная бессонница. Я не могу спать, но не потому, что я не устал. Я… я… — он снова прервался и откинулся на спинку стула, пристально глядя на стену рядом с окном.

— Эй, — сказал Джеймс, нервничая и смущаясь непонятно почему, — ты не обязан мне говорить. Забудь. Нет проблем.

— Нет, — сказал Тед, переводя взгляд на Джеймса. — Я должен сказать тебе, не столько для тебя, сколько для себя. Потому что я никому еще не говорил, даже бабушке. Я думаю, если я никому не скажу, я сойду с ума. Понимаешь, я не мог спать, потому что я был голоден. Я умирал с голода! Я лежал в постели, когда это случилось в первый раз, и говорил себе, что это просто безумие. У меня был прекрасный сытный ужин и вообще я нормальный. Но пока я говорил себе это, мой желудок требовал еды. И не просто чего-нибудь. Он желал мяса. Сырого мяса. Свежего мяса на костях. Чуешь, к чему я клоню?