— Спасибо, — серьезно сказал Ральф.

— Не благодарите меня, — сказал Мерлин, вскинув брови. — Она ваша, мистер Дидл. Вы сами это сделали.

— Итак, волшебник дал трусливому льву его храбрость, — сказал Зейн, ухмыляясь. — Когда же Джемс получит хоть какие-то мозги?

Мерлин приподнял брови еще выше, переводя взгляд с Зейна на Джеймса.

— Не обращайте на него внимания, — сказал Джеймс, усмехнувшись и ведя всех к лестнице. — Это магловские штучки. Нам не понять.

— Пойдемте! — позвал Ральф, взбегая по лестнице. — Я хочу показать Теду и остальным Гремлинам, что вернул свою палочку обратно! Табита Корсика может и дальше сторожить свою тупую метлу.

Трое мальчиков устремились вверх по движущимся лестницам, более спокойно за ними последовали Мерлин и вновь рожденный Дэннис Долохов.

— С ним все будет хорошо с этой штукой? — слегка нахмурившись, спросил Мерлина Дэннис.

Мерлин только улыбнулся, стуча посохом по ступеням, пока они поднимались. Незаметные лимонно-зеленые искорки вылетали из-под его конца, кружась и сверкая, как светлячки, если их разбудить.

Последние недели учебного года промелькнули для Джеймса, как в тумане, хотя они и были свободны от смертельных опасностей и приключений, но зато заполнены до отказа стрессом от учебы, итоговыми эссе и практической работой с палочкой, все это было относительно приятно после всех этих заморочек с Перекрестком Старейшин. Ни для кого не стало сюрпризом, что школьный кубок достался Пуффендую — единственному из всех факультетов, не замешанному в афере с возвращением Мерлина. Один только достопамятный полет на метле стоил Когтеврану и Гриффиндору по пятьдесят очков каждому.

Утром последнего учебного дня Джеймс паковал свои книги и школьные мантии в чемодан, когда по лестнице взбежал Ной, зовя его.

— Рон Уизли в камине. Он хочет поговорить с тобой.

Джеймс улыбнулся.

— Отлично! Скажи ему, что я сейчас буду!

— Джеймс, посмотри на себя! — воскликнул дядя Рон, когда Джеймс спустился по лестнице минуту спустя, завязывая галстук.

— Прям респектабельный, и все такое. Хороший был год?

Джеймс кивнул.

— Полагаю, да. Кажется, я справлюсь, после всего этого. Провел всю ночь понедельника, готовясь к Защите от Темных Искуств Франклина, а потом было такое ужасное чувство за пять минут до теста, что я все забыл.

— Я не о твоих успехах в школе толкую, балбес, — ответило лицо в углях, криво усмехаясь. — Твой отец рассказал мне все про заговор Мерлина, который ты разоблачил. Гениально и безошибочно.

— Ну да… — застенчиво сказал Джеймс, — все это было довольно увлекательно, но странно. Пять недель учебы и уже такое ощущение, что все это происходило с кем-то другим.

— Так всегда и бывает, — кивнул Рон. — Скучные жизненные моменты заполняют твою память и вытесняют яркие моменты, которые остаются просто как небольшие вспышки. Должно быть, так мозг справляется со всем этим, я полагаю. Кстати говоря, что поделывает профессор Джексон?

Джеймс закатил глаза.

— Ничто не может удержать старину Камнелица надолго. Он не слишком серьезно пострадал в дуэли с Делакруа, хотя его запасная палочка и не была такой же сильной, как та, которую она сломала. Видимо, он преследовал ее по лесу несколько часов и, наконец, нагнал на поляне. Он говорит, что схватил бы ее, если бы она не сжульничала, призвав злых наяд и дриад сражаться вместе с ней. Деревья набросились на него сзади и повалили. Так он и получил огромную шишку на лбу. Так или иначе, он вернулся к занятиям сразу после того как Прескотт уехал, и каждый раз он испепеляет меня и Зейна взглядом.

Рон вскинул брови:

— Ну, полагаю, сложно его за это винить.

— Мы вернули ему портфель, извинились и все такое. Ну, в смысле, я понимаю, что мы разрушили цель его жизни: защищать реликтовую мантию и не допустить возвращения самого опасного волшебника всех времен, но на самом деле, Мерлин, как оказалось, вполне нормальный. Делакруа отослали в Штаты, чтобы предать американскому волшебному правосудию. В конце концов, все образовалось, верно?

— Все что я могу сказать, это: если бы я был на его месте, я бы подкладывал пауков в ваши подштанники до конца вашей жизни, — проворчал Рон. — Но это я. Я склоняюсь к такому пути.

— Честно говоря, дядя Рон, я бы тоже так сделал. Поначалу профессор Джексон мне даже нравился.

— Рискуя показаться ответственным взрослым человеком, Джеймс, замечу, что все действия имеют последствия. Извинения — это здорово, но «простите» — это не магическое слово. Вы не только разрушили планы Джексона, вы растоптали его гордость. Вы успешно обдурили его. В его понимании, вы выставили его дураком. Тяжело парню вроде него преодолеть все это. Откровенно говоря, вы не можете винить его, верно?

— Полагаю, нет, — насупившись согласился Джеймс. — В конце концов, он не завалил нас на Техномантии, хотя был близок к этому.

— Святой человек. Все же, не заморачивайся особо учебой. У тебя и так достойная репутация.

— Или не особо, — послышался голос Ноя поблизости.

— Я это слышал, Метцкер, — сурово сказал Рон. — Это гордая традиция Поттеров, едва сводить концы с концами в школе, начатая Джеймсом Поттером. Кроме того, не вам говорить, мистер Гремлин.

— У меня высокие оценки по всем предметам в этом году, — чопорно сказал Ной.

Рон снова улыбнулся.

— Спасибо вашей подруге, Петре, без сомнений. Она для Гремлинов то же, что и Гермиона для нас с Гарри. Подождите минутку, она хочет поздороваться с Джеймсом.

Лицо в углях исчезло, а мгновение спустя появились веселая улыбка Гермионы и ее вечно всклокоченные волосы.

— Джеймс, прекрасно выглядишь, — гордо сказала она. — Не слушай своего дядю. Он много учился и волновался об оценках так же, как и все.

— Это не правда! — раздался приглушенный возглас из глубины камина. Гермиона поморщилась.

— Ну, или почти как все, — уступила она. — В любом случае, твои родители будут очень гордиться тобой и мы с дядей тоже. Ох, не могу поверить, как быстро летит время. Кажется, только вчера все мы были еще там, — она вздохнула, осматривая общую комнату. — Все выглядит почти так же. Мы, пожалуй, приедем в следующем году. Здорово будет снова побывать в старых местах, — даже в тлеющих углях глаза Гермионы слегка заблестели. Она сморгнула и снова взглянула на Джеймса. — В общем, Джеймс, Рон разговаривал с твоим отцом, и они оба хотят кое-что у тебя спросить. Я подумала, что будет лучше, если кто-нибудь другой задаст этот вопрос, потому что, честно говоря, они настолько глупы в этом, что могут повлиять на твой ответ.

— Что за вопрос? — спросил Джеймс, сидя на корточках перед камином.

— Не вставай на колени, — автоматически пожурила Гермиона. — Ты испачкаешь штаны золой. Это касается Директрисы. Она собирается уйти в отставку, ты знаешь.

Джеймс не знал.

— Она? Но… с чего бы ей это делать?

Гермиона взглянула на Джеймса, словно вспомнив, сколько ему лет.

— Минерва МакГонагалл просто хочет пожить вне стен Хогвартса, Джеймс, как ни трудно тебе в это поверить. Она даже, как я поняла, приняла приглашение мистера Финнея на ужин в Лондоне.

— Она приняла? — воскликнул Джеймс.

— Она приняла? — подскочил на диване Ной, отрываясь от книги.

Гермиона закатила глаза.

— Это была чисто профессиональная встреча. Она немного подкорректировала воспоминания мистера Финнея, не настолько, чтобы он забыл визит сюда, но изменила. Все это часть программы мистера Долохова по «зачистке» — как он это называет — для достижения безопасности школы. Кроме того, — добавила Гермиона, немного понизив голос, — она стала неплохо отзываться о мистере Финнее. Думаю, будет просто прекрасно, если она найдет, э-э, спутника для себя. После всего…

— Гермиона! — снова рявкнул голос Рона из глубины камина.