Он выглядит разбитым. Он хочет что-то сказать. Он лжец, лжец, лжец.

Я уеду домой, увижу Эни, когда они позволят мне и буду продолжать делать то, что они прикажут, потому что я не человек, я их машина, их собственность. Джеймс был моей последней надеждой, но он всегда был и останется Кейном.

А я продолжу заботиться о Эни. Она единственный человек в мире, кто любит меня. Она единственный человек, кто никогда не использует меня. Она мой якорь, не важно, что будет, я всегда буду принадлежать Джеймсу, потому что я всегда буду заботиться об Эни. Я всегда буду ее. Эни.

Эни

Вторник, время после полудня

— КТО ЗДЕСЬ? — СПРАШИВАЮ Я, ПОСТУКИВАЯ В СПАЛЬНЮ. Как смеет Джек запирать мою собственную комнату, чтобы поговорить по телефону. Я прислоняюсь ближе, пытаясь услышать. — Это Фиа? Она в порядке?

Он открывает дверь, и я практически падаю. Он схватывает меня, потом я останавливаюсь. Я слышу, как он открывает комод.

— Что ты делаешь? Убирайся, не трогай мои вещи!

— Ты едешь с нами за Фией.

— Она в порядке.

— На сегодняшний момент да. Если она до сих пор не сбежала, или не собирается это сделать в любой момент. То, что ты не должна говорить никому. Историю о том, что она сбежала, а потом вернулась. Никто не должен знать, что она думала сбежать навсегда. Если они узнают, они больше не смогут контролировать ее через тебя, они найдут другой план. Я не могу позволить им навредить ей. Мы должны заставить их думать, что Фие даже в голову не придет сбежать. — Он останавливается, ругается. — Ты бесполезна для них. Я должен оставить Дорис здесь и взять с собой Эйден. Я скажу им, что возьму тебя, вдруг у тебя будет больше видений.

Она в порядке. Она в порядке. Но зачем привозить ее назад?

— Если она в порядке, можем ли мы – можем ли мы просто оставить ее в покое? Пожалуйста.

— У тебя нет выбора. Она знает. Ты должна поехать со мной.

Каждая часть меня тяжелеет. Я все время пыталась помочь Фие, защитить ее, я потерпела неудачу. Адам все еще жив, и все эти женщины будут найдены и уничтожены.

Может, я смогу помочь в Святом Луисе. Может, я что-то увижу, может это поможет мне быть вместе, выбраться отсюда.

— Зачем ты берешь меня? — Спрашиваю я с подозрением. — Ты используешь меня как приманку, чтобы вернуть Фию? Я не сделаю ничего. Если ты возьмешь меня в своих интересах, я буду кричать, что ты убийца. Я не могу забрать у нее шанс быть свободной.

— Это не моя идея. — Он застегивает сумку, потом отдает мне. — Я и до этого не хотел брать тебя с собой. Но Фиа сказала, что увидится со мной только, если ты приедешь со мной.

— Тогда я не поеду. — Я чувствую свою победу. Я должна остаться, это единственный выход, чтобы она обрела покой. Мне плевать, что они сделают со мной, я найду выход, как выбраться, если Фиа будет на свободе.

— У меня нет на это времени, — вырывается у него, — Я должен быть в Святом Луисе на момент, когда она позвонит. — Моя передняя дверь открывается, и он зовет Дарен. Я бегу в свою комнату, закрываю ее, преграждаю проход. Я не поеду. Никуда не поеду.

Сильный ветер и чувствуется влажность, весенний тягостный день. Я смотрю и вижу двух девушек одинакового роста, цвет волос одинаковый. Одна из них красивая, ее лицо беспокойное и невинное. Другая девушка – это я.

Я опять вижу себя.

Мы возле странного здания, узкая серебряная стена, она возвышается к небу. Зеленая трава вокруг, какие-то люди, которые проходят мимо, не зная нас. Я никого не узнаю, но я знаю, что за нами следят. Фиа берет мои руки и сжимает!

Она выглядит ужасно. Она в черной рубашке, размер великоват, на щеке синяк, а на руках порезы. Я в ужасе.

— Фиа, — говорю я. Мой голос странно звучит, по-другому. — Прости меня. За все. Но все хорошо. Я понимаю. — Я улыбаюсь, и слезы текут по моим щекам, я продолжаю улыбаться.

— Эни, — шепчет она. — Это единственный выход. Я больше не могу тебя защищать, мы не сможем больше быть свободными. Не вместе. Мне очень жаль, но это единственный выход. — Она отпускает мои руки; я держу их в кулаке позади. Затем Фиа подходит ко мне и целует меня в лоб. Она достает нож, который светится, как серебро на здании. Он мерцает на солнце. — Я люблю тебя. Очень люблю, но ты должна умереть. Ты должна умереть.

Она держит нож между нами, я вижу наши тела рядом, одной рукой она держит нож, а другой обнимает меня, потом она отходит назад, а нож красный, красный, я падаю на землю, мои руки на животе.

Я не двигаюсь.

Я не шевелюсь.

Фиа хватает нож, смотрит вниз. — Прощай, Эни. Я люблю тебя. — Затем она поворачивается и уходит прочь.

А я лежу на земле, не двигаюсь, и я уже никогда не пошевелюсь.

Кто-то ломает дверь, и я возвращаюсь в реальность, кто- то хватает меня за руки и вытягивает из комнаты.

— Не делай так, Эни, — говорит Джеймс. — Мы можем заставить тебя поехать с нами.

— Будь осторожен с ней! — кричит Эйден. — Эни, что случилось? Она взволнована.

— Конечно, она взволнована из-за того, что вытворила.

Я едва слышу Джеймса и Эйден, которые спорят из-за меня. Я не могу поехать. Если я поеду, Фиа убьет меня. Зачем ей это? Зачем? Почему после всего, что было? Она убьет меня. Убьет. Она…

Ей нужно, чтобы я умерла. Я столько раз повторяла себе это: Фиа никогда не будет свободна, потому что она всегда будет заботиться обо мне. Пока я жива, у них будет способ контролировать ее, будут заставлять делать то, чтобы она не сделала при других обстоятельствах.

Пока я жива.

Фие нужно, чтобы я умерла. Я сглатываю, я еще никогда не была так напугана. Кроме той ночи, когда она напилась таблеток, и я думала, что потеряла ее навсегда. Кейну легко рассуждать, если Фиа не вернется, я буду мертва. У меня нет сомнений, что умирать от его руки будет намного тяжелее, чем от нее. Если это единственное, что я могу сделать для нее, если только так я могу защитить ее, как она всегда пыталась защищать меня, как я могу отказаться от такого шанса? Она потеряла свое будущее из-за меня. Она уже давно все потеряла.

— Все хорошо, ребятки, — говорю я, удивляясь, насколько спокоен мой голос. В итоге и я могу врать. — Я поеду с вами. Все нормально.

Все хорошо. Я в порядке. Все хорошо. Я сделаю это для Фии. В конце концов, пришла моя очередь позаботиться о ней.

Фиа

Среда, поздно утром

Я ДОЛЖНА НАДЕТЬ ЧЕРНУЮ РУБАШКУ СЕГОДНЯ. Я ДОСТАЮ ОДНУ из маленькой кучи одежды, которую мне предоставила группа. Обувь, можно идти.

Мои руки трусятся.

Я завязываю шнурки, когда слышу стук в дверь.

— Заходи, — говорю я, у меня никогда не было такой свободы как здесь.

Адам открывает дверь и улыбается мне. — Привет. Как ты?

Я встаю и вытягиваю руки над головой. Чувствую боль в руке. — Я буду в порядке.

— Я думал над тем, если бы я мог…как бы лучше сказать. — Он вытягивается и трепает волосы руками. — Мне неудобно говорить об этом. Но мне бы хотелось посмотреть на отображение твоего мозга, а также взять немного твоей крови.

Нет. Нет, и еще раз нет. Никогда не позволяй им делать это. Никогда не позволяй им найти еще кого-нибудь как я, никогда, ни в коем случае. Я улыбаюсь и качаю головой. — Я никогда не разрешаю парню смотреть мой мозг до третьего свидания.

Он начинает смеяться. — Прости. Я полагаю, что я проявил наглость.

— По крайней мере, ты должен мне обед и просмотр фильма.

Его улыбка разбивает мое сердце. — Я бы хотел.

Ох, а как бы я хотела. Как бы я хотела быть девушкой, которую бы парень позвал в кино. Я могла бы остаться. У меня могла бы быть такая жизнь. Я бы могла заслужить его взгляд, когда он на меня смотрит. Я поглядываю на часы. Почти время. Не могу думать. Я достаю маленький телефон, который Сара купила для меня. — У тебя есть телефон?