«Он собирается подождать. Ты сказала ему это. Ты сказала правду?»

«Нет».

Он в ярости, и я вздрагиваю. «Ты заставила его послать Фию на это? Да что с тобой, черт возьми? Ты вообще знаешь, сколько я работал, чтобы она была в порядке, а ты послала ее убить человека. Зачем? Что на земле может заставить рисковать своей сестрой? Это я должен спрашивать, переживаешь ли ты за нее».

«Я не думала, что они пошлют ее!» Я кричу. «Почему они послали именно ее? Зачем так рисковали?»

«А чего ты ожидала, когда говорила, что моего отца собираются уничтожить? Конечно, он рисковал ею. Ты настолько глупа, Эни. Все эти годы Фиа думала, что она убийца. Но она всего лишь пыталась защитить тебя. А ты наносила ей удары».

«Неправда, я не делала это для себя. Я хотела защитить тысячи других девушек».

«Твоя сестра пожертвовала всем ради тебя. Только ты увидела тысячи девушек вместо нее. Прекрасная работа».

Я тяжело вздыхаю. «Я опять видела Адама. Я не знаю, где он был. Но я знаю, с кем он был. Имя «Знающий» тебе говорит о чем-то?»

Он смеется. Он прав. Я столько раз ее теряла, Слишком поздно искупать вину.

Я слышу, как он встает с дивана. «Да это забавно. Знающая – это имя Фии. Ты хочешь рассказать отцу или мне стоит сделать это?»

«Ты не можешь сказать ему про Адама. Он убьет меня».

«Да мне плевать, что будет с тобой. Но твоя смерть уничтожит Фию, так что я сделаю все возможное, чтобы предотвратить твою смерть. Потому, что я беспокоюсь о твоей сестре».

Я разбита и плачу. Он оставляет меня в полном одиночестве.

Ночью я вижу Фию. Я не знаю, сон ли это или видение, но она одна, и она напугана, она плачет.

Но она не боится за себя.

Она боится того, что со мной что-то произойдет, ведь она похищена.

Утром, когда я просыпаюсь на диване, я быстро понимаю, что не одна. Чувствую запах чая, своего любимого чая.

«Доброе утро, Анабель».

Мистер Кейн. Здесь. В комнате. Если бы я умерла, разве я бы увидела его? Не могу умереть. Я должна спасти Фию.

«Джеймс проинформировал о неудачной ситуации с твоей сестрой. Я очень разочарован».

«Вы знаете, где она? Можете найти ее?» Я присаживаюсь.

«Все работают над этим. Я очень расстроюсь, если мы потеряем Фию. И я надеюсь, что ты тоже приложишь все усилия».

«Не сомневайтесь».

«Очень хорошо. Потому, что без Фии тебе здесь оставаться смысла нет, для тебя нет места без нее».

Он не говорит, есть ли для меня место хоть где-нибудь. Не обязан. Надеюсь, он не видит, что я чувствую.

Я слышу, как он встает, находится недалеко от меня, собирается уходить.

«Тут другая проблема. Дело касается Адама Дентинга».

Джеймс, Джеймс, Джеймс, как ты мог? «Да?»

«Я слышал немало интересных деталей после смерти Адама. Ты знала, что он был нейрохирургом? Изучал мозг женщин. Его интересовали одаренные люди, не такие как все. Очень интересно. И я все думал, что же ты такого увидела, что нас связывало. Мне любопытно: Как может девушка, которая ослепла еще в 4 года, понять видение, которое вертится вокруг слов?»

Я запинаюсь, ищу любое внятное объяснение. Фиа бы знала. Она бы солгала. Она бы в любом случае выкрутилась.

Я потеряна.

Его голос все ближе и ближе, в этот момент мне хочется провалиться сквозь землю. «Если ты еще раз попробуешь манипулировать мной, дорогая моя девочка, я могу заверить тебя, что твоя смерть не будет такой приятной и быстрой, какой ты видела ее в последний раз, я сам лично удостоверюсь в твоей смерти».

Никаких следов, у него нет шагов, но я слышу, как открывается дверь, и он говорит шепотом: «Если бы я был на твоем месте, я бы молился о скором возвращении Фии».

Эни

18 месяцев назад

Я ОСТАНАВЛИВАЮСЬ НА ПОЛПУТИ К ДВЕРИ ФИИ С ПОДНОСОМ В РУКАХ… – «Ты новичок», – говорю я. Он пахнет апельсинами…и чем-то мрачным. Богатым. Не дешевый, далек от Стюарта, постоянного охранника.

Он смеется; чувствуется сексуальность. Мне 18 лет. Я ничего не знаю о сексуальности. Или о мужчинах. Я бы хотела знать. Мне интересно, как это жить в мире мужчин, быть их частью.

Этот парень, кто бы он ни был, знает все о сексуальности. Я могу понять это по его запаху и смеху. – «Я новенький. Как ты узнала, что я здесь?»

– «Стюарт пахнет намного хуже. Он похож на лошадь».

Он опять смеется: – «Ты должно быть Анабель».

Я улыбаюсь, внутри ругая себя. Что я делаю? Он один из них. Даже хуже, он новенький. А это значит, что все меняется. Мне страшно. – «Зачем ты здесь?»

– «Они искали замену на предыдущего руководителя».

Предыдущий руководитель. Кларисса. Мертвая Кларисса.

– «Итак, что же ты натворил, чтобы попасть сюда?»

– «Оу, может ты имела в виду, что я сделал хорошего, чтобы попасть сюда? Потому что мне здесь нравится».

Не знаю, покраснела ли я; мои щеки горят, и мне хочется то убрать волосы за уши или потрогать шею, но я держу поднос. Поднос Фии. – «Я должна отнести поднос Фие. Открой дверь».

– «Фие», – говорит он, потом тихо повторяет себе. – «Да, по поводу этого».

Чувствую, как мой поднос слегка пошатывается. Он касается его.

– «Что ты только что сделал?»

– «Я думаю, что пора ей прекратить давать успокоительные, как думаешь?»

– «Ты серьезно?» – Я поворачиваюсь к нему, слыша его голос, переполненная надеждой. Они держали ее на наркотиках так долго…до этого дня. Она просто человек. Я спрашивала их неоднократно, умоляла, спорила, требовала. Какой смысл держать ее здесь, если она все равно оставалась зомби?

– «Серьезно».

Слезы катятся по лицу, руки потеют. Я не знаю, что делать. Я кидаю поднос на пол и неожиданно обнимаю его. Он высокий и сильный, а пахнет еще лучше. – «Спасибо тебе».

– «Пожалуйста, но я делаю это не для тебя».

– «Спасибо, спасибо, огромное спасибо». – Я убираю руки и отхожу назад, немного смущенная. – «Прости. Я даже не знаю твоего имени».

– «Джеймс».

– «Красивый пьяный мальчик?» – Спрашиваю я, шокированная. Это именно к нему нас с Фией отправили после той ночи. И сейчас от него зависят наши жизни.

Как бы я хотела вернуть время назад и не обнимать его.

– «Да ладно тебе, ну пожалуйста! Никто так не описывает фильмы как ты». – Я заканчиваю расчесывать ее волосы, но она продолжает равнодушно сидеть на кровати. Прошлым месяцем я переехала в другое место, мне выделили квартиру.

Джеймс позволил мне забрать Фию из охраны, она переехала сюда пять дней назад. Она пока не виделась с ним. Я еще не говорила ей, что он наш куратор. Я до сих пор не знаю, что это значит, и что поменяется после всего.

Но благодаря ему она больше не будет принимать успокоительные. Я только даю ей одну таблетку на ночь, чтобы она заснула. Почти нет разницы между Фией на успокоительных и обычной Фией.

– «Ты ведешь себя, как будто ничего не произошло», – шепчет она.

– «Почему я должна вести себя по-другому?»

– «Ты же знаешь прекрасно, что я сделала!»

Я вздрагиваю от ее голоса, но часть меня даже рада. По крайней мере, она проявила хоть какую-то реакцию. – «Мне все равно».

Она смеется. Грубо и пусто. Лучше бы она не смеялась так. – «Это же не ты так поступила».

– «Давай жить дальше. Забудь об этом. Тебя не собираются за это наказывать. Все понимают. Я говорила с – я говорила с Мистером Кейном».

– «Мистером Кейном?» – спрашивает она.

– «Да. По телефону, сразу после случившегося. Я была так напугана, что они тебя убьют. Я все ему рассказала, о том, что ты увидела, о том, почему это случилось. Он не разозлился!» Вообще-то он посмеялся. Тихий смех. Не могу выкинуть его из головы. Это был единственный смех, который я от него слышала, даже хуже, чем смех умирающей Фии. – «Так что мы двигаемся дальше. Возвращаемся к нашему плану. План заключается в том, чтобы ничего не планировать, помнишь?» – Я слегка подталкиваю ее локтем, улыбаюсь с надеждой на лучшее. У нее должна быть надежда. У нее должно остаться хоть что-то.