«Имя, которое у нас есть – экстрасенс. Один человек или там группа людей, мы еще пока не знаем. Они не на одной площадке с нами, но подбираются все ближе. У нас есть пару фотографий этих людей, но все они опасны, не так ли?»

Я испугалась. Как будь-то слышу смех призрака.

«Будьте уверены, я забочусь о вашей сестре, как и об остальных девочках. И ты знаешь, что в твоих интересах, чтобы твоя сестра работала на нас».

«Как я могла забыть. Я посмотрю, что смогу увидеть насчет экстрасенса».

«Передавайте привет сестре».

Я поворачиваюсь и направляюсь к выходу, точно зная, сколько потребуется шагов, чтобы убраться от этого монстра. Однажды я хотела оказаться на месте Фии, той Фии, которая смогла бы убить его голыми руками.

Фии, которая сломана, потому что только на это способна.

Возвращаюсь к своему столу, держу кружку чая, наконец, я могу дышать спокойно. Я знаю, где я. Это не то место где я бы хотела быть, но, по крайней мере, не такое опасное как остальные.

Я притягиваю кружку к лицу, чтобы окунуться в пар. Экстрасенс. Я уверена, что они пришли за Адамом. Никто не мог отследить движения Фии так хорошо. Даже Кларисса.

Неправильно, что я иногда скучаю по ней. Я знаю, что неправа. Не могу ничего с собой поделать.

Я опять делаю вдох, глубже, и легкие взрывы перед моими глазами. Я вижу! Знакомая эйфория наполняет меня как пар из чая, наполняет легкие. И затем я анализирую то, что вижу.

Сидит парень за столом под ярким светом. У него длинные руки и ноги, красивые глаза, Фиа говорила мне об этом.

Это может быть только Адам Дентинг. Она была права. Он мне нравится. Я заказала его смерть, но он мне нравится. Мне нравятся его грязные волосы и добрые глаза. Мне даже нравятся его уши.

Он волнуется, смотря то вниз, то вверх. Он напуган. Кто-то разговаривает с ним. Он нервно отвечает на вопросы о том, кто он такой и где работает, кто такая София Розен, и что она рассказала ему о себе.

И голос женщины, откуда я не знаю, показывает, что он сейчас в порядке, и что он с экстрасенсом.

Эни

Два года назад

ФИА В МОЕЙ КОМНАТЕ. ОНА ТАК ДОЛГО ИЗБЕГАЛА МЕНЯ, но в последнее время она находится здесь постоянно. Я счастлива.

И в то же время мне грустно. Она какая-то другая. Молчит. Никогда не смеется. Я бы хотела, чтобы она смеялась, чтобы между нами не было негатива, было бы круто, если бы приходила Эйден и могли бы все вместе просто болтать.

Я использую свой ноутбук для слепых. Некоторое время у меня была технология речи в тексте, но в этом случае я читаю все вместо того, чтобы подождать компьютера, который прочтет все за меня. Это одна из систем, которую я попросила у государственной школы, но у них никогда не было денег, чтобы помочь единственному слепому студенту. Сейчас все что мне остается, так это найти технологию, которая мне нужна, сказать о ней Клариссе, и в течение недели моя просьба будет выполнена.

Мои пальцы лазят по сайтам в поиске нужной информации, экспертизы Кассандры из древней Греции. «Фиа, этот дисплей какой-то чудной».

«Хм».

«Ты делаешь домашку?»

«Неа».

«А что ты делаешь?»

«Задаюсь вопросом, можно ли четырнадцатилетнюю девчонку, которая является соучастником убийства, судить как взрослую?»

Мои пальцы останавливаются. «Что? Зачем тебе это?»

«Просто мысли вслух. Это походит на большинство убийств, когда подростков не судят как взрослых, так как возраст маленький».

Я хмурюсь. «Это задания для класса?» Только Эйден вышла из ее группы. Девочки оставляют школу для других программ, управляемых фондом или выгнаны, потому что учебный план не работает на них. Мне легче, что это не произойдет с нами. Даже через два года тетя Элен не написала письма. Я переживаю, если Фию выгонят, понятия не имею, что нам делать.

«Ох, я никогда не хожу на занятия. Зачем мне туда идти?»

Я выключаю комп и поворачиваюсь к ней. «Ты не ходишь на занятия?»

«Я занимаюсь дома. Много читаю. Сплю много. Да всем плевать».

«Ужас. Мне не верится. Какой у тебя учебный план? Я понимаю, что он гибкий, но это недопустимо». Я делаю паузу, не хочу опять спрашивать. «Они…Вы опять занимаетесь уроками по самообороне?»

«Главным образом это бег и силовая подготовка. Никогда не знаешь, когда придется бежать три мили. Кроме того, сейчас мы больше сосредоточены на взломе и проникновении».

«Не смешно».

«Действительно? Та ладно тебе».

Я подымаюсь и подхожу к кровати. Она развалилась на кровати. Ее волосы стали длиннее с тех пор, как я видела ее последний раз в видении на пляже. Мне интересно, как еще она изменилась.

«Ты несчастлива, не так ли?» Я надеялась, она адаптируется, несмотря на все то, что с ней случилось, на все странности, которые, возможно, повлияли на нее. Я делаю тяжелый вздох. Я ужасный человек. Я знаю, что она несчастлива. Уже месяцы прошли. Годы. Но я все еще жду и надеюсь. Не в том плане, что она изменится. Просто я так хочу, чтобы она, наконец, обрела счастье, и я смогу не волноваться за нее.

Фия не кажется расстроенной, когда отвечает мне. Она просто далекая. «Я даже и не помню, что такое счастье. Думаю, это типа того, как тогда вечером, когда я напилась с Джеймсом. Все было так просто, искренне, без масок и фальши». Я ложу ее к себе на колени. Она корчится как ребенок. Она ерзает и кладет голову на плечо.

«О, Фия, Фия. Мне очень жаль. Я исправлю все». Как я могла допустить это? У нее депрессия. Ясно. Надо что то делать, чтобы вернуть ее к жизни. «Я позабочусь о тебе».

«Ты не сможешь», отвечает она, ее голос звучит очень холодно. «Это моя работа заботиться о тебе».

Я возвращаюсь в прошлое, когда мне семь, а Фие пять. Мы жили во втором доме, где не было лестницы. Я собирала пазлы в одной из комнат. Когда я закончила, мне надо было, чтобы Фия пришла и сказала, какие картинки получились. В собирании пазлов я была лучше Фии, я всегда первая заканчивала.

Я услышала звуки на кухне. «Чем ты думала?» У моей мамы была паника. «Грэг, позвони врачу».

«Она будет в порядке». Голос отца был мягким.

«Она могла навредить себе! Фиа, милая, никогда не стой долго на солнце! Ты могла ослепнуть!»

Фия ответила со слезами на глазах: «Я хотела навредить себе».

«Ты что хочешь ослепнуть?»

«Я могла бы быть как Эни. Я хочу быть как Эни. Вы говорили, что купите ей собаку».

«Ох, милая, у нас еще долго не будет собаки. И тебе не надо из-за этого слепнуть. Если и ты тоже ослепнешь, кто будет заботиться об Эни? Это твоя работа заботиться о ней. Обычно это делают старшие сестры, но в нашей семье все наоборот. Ты сможешь? Ты позаботишься о ней?»

«Смогу! Я позабочусь». Маленькая Фиа говорила со всей серьезностью и ответственностью.

Я собрала картинку, а потом разобрала от кусочка к кусочку, открыла окно. Я всегда думала, что я здесь для того, чтобы помочь Фие. Успокоить ее, когда она слишком зла, поддержать, когда ей грустно, сказать, чтобы она заткнулась, когда она становилась невыносимой.

После этого она еще больше схватила руку. Я позволяла ей. Но я ни разу так и не нашла путей, чтобы она обходилась без моей помощи. Очевидно, она особенная.

«Мне жаль», шепчу ей сейчас, играясь с ее волосами. «Я была такой эгоисткой. Ты же знаешь, ты не обязана заботиться обо мне, хорошо? Ты не должна волноваться. Я не твоя ответственность. Если ты хочешь уйти…» Я тяжело вздыхаю. Я не хочу уходить. Я даже подумывала о том, чтобы остаться с Эйден, потому что половина девушек уже выбыла, а нам хочется остаться. Родители Эйден невыносимы, она постоянно живет в школе, даже по праздникам. Мы ходим в колледж вместе. Может я стану учителем здесь, когда получу степень. Помогать таким девушкам как я и Эйден, помочь им понять себя, знать, что они вовсе не сумасшедшие.