Сегодня я собираюсь танцевать с Джеймсом.

Я смеюсь, витаю в облаках, оставляю волосы распущенными. Все просто. Джеймс столько раз видел меня, мне не нужно меняться, не для него. Мы понимаем друг друга. Я вижу, когда он врет, он с легкостью может касаться моих разбитых рук.

Я принадлежу ему. Это так прекрасно быть чьей-то (не нужно принадлежать Эни – не думай о Эни, не сегодня, особенно не сегодня ночью).

Еще рано, мы пока не уходим, но я уже обуваюсь, танцую, вращаюсь по всей комнате в этом прекрасном доме. Я танцую мимо холла, мимо кухни. Я собираюсь, я готова идти, готова для сегодняшней ночи.

Я слышу смех в кухне, а потом шепот голосов. Что-то не так. Мне нужно пойти и узнать, что происходит, опять это чувство в животе.

Я призрак, я иду на цыпочках. Я тихонько заглядываю и вижу Эйден. Она вьется и вьется вокруг Джеймса, моего Джеймса, она смеется, а ее руки (это не мои руки, не мои ужасные руки) в его волосах, она шепчет ему на ухо.

— Я обещал ей пойти на танцы, — говорит он, а она фыркает.

— Но я так устала от этих танцев. Мне одиноко. Я хочу остаться дома сегодня ночью. С тобой.

— В другой раз, милая, — говорит он.

Милая, любимая, милая.

Милая.

Мое сердце разбивается, я ошиблась, как всегда. Я всегда ошибаюсь, все вокруг лишь вранье, фальшь.

Я принадлежу Джеймсу, но он не принадлежит мне.

— Фиа? — он зовет меня, отрываясь от Эйден (приятной Эйден, Эйден со всеми ее прелестями, я могла бы ее убить одним разом, убирайся от Эйден, не позволяй ей почувствовать). — Ты готова?

Я возвращаюсь к себе в комнату. Мои шаги призрачны, как и мое сердце разбито, а мои мечты? У меня нет мечты.

Какая же я идиотка.

— Я готова, — говорю я. Я опять машина для них. Я ничтожество, я ничего не чувствую, здесь все фальшиво.

Эйден опять корчится, когда мы садимся в машину. — Она опять в своем состоянии.

— В каком состоянии? — спрашивает Джеймс. Он улыбается и едет за рулем, лучше бы я была за рулем, я бы повезла всех к пропасти, мы бы разбились. Нет, я бы не сделала так. (Я так глупа, ненавижу себя).

— Состояние, когда она полностью опустошена, чувствует себя ничтожеством. Она давно не чувствовала себя так.

— Она сидит прямо здесь. — Мой голос четкий и красивый. Мой голос – сладкая ложь. Я могу врать лучше, чем ты, Джеймс.

— Ты же счастлива, не так ли?

— Самая счастливая. — Я улыбаюсь ему. Я собираюсь танцевать сегодня. Только я больше не собираюсь танцевать с Джеймсом. Никогда.

Мы приезжаем в обычный клуб. Музыка, свет и толпа людей вокруг. Я оставляю Джеймса и Эйден и направляюсь в центр танцпола, я танцую без какой-либо ярости или горечи.

Я не девушка, которая влюблена в Джеймса. Я не девушка, которая подвела свою сестру. Я не девушка, у которой руки в крови. Я не девушка. Я просто тело в движении.

— Эмили?

Я не оборачиваюсь, пока чья-то рука не берет меня за плечо, и я вспоминаю, что сегодня утром я была Эмили. Я убираю руку и поворачиваюсь к Рафаэлю. Он красивый, и он думает, что я красивая, а еще он очень хочет меня, скользкий тип.

Он опасен, и я не должна поощрять его, я должна уйти прямо сейчас и найти Джеймса. Это небезопасно. (Много тел, несколько высоких, широкие парни вокруг нас, они пришли с ним. Я окружена; вокруг темно; он думает, что я очень юна и беспомощная, одно из этого правда).

Ему не нравится Джеймс. Он ненавидит его. Я поняла это еще на пляже. Хоть и Джеймс защитил меня тогда, не надо меня защищать. Больше не надо меня использовать, или держаться подальше от Рафаэля.

Я улыбаюсь и подымаю руки над головой, танцую в такт с Рафаэлем. Он ненавидит Джеймса. Он опасен. Я позволяю ему трогать мое тело. Ведь, он не Джеймс.

Джеймс не хочет меня так, как Рафаэль.

— Ты красивая, — шепчет он мне на ухо, он не врет. Мы танцуем и танцуем, пока я не осознаю, что он целует меня.

Это мой первый поцелуй.

Я хочу плакать. Я хочу провалиться сквозь землю и исчезнуть. Его губы везде, его руки везде, я задыхаюсь, не могу дышать, я хочу домой, но здесь не мой дом. Я хочу к Эни.

— Давай уйдем отсюда, — говорит он, беря меня за руку и толкая меня за собой сквозь толпу. Все неправильно, и я посчитала парней с ним, их очень много, и если Джеймсу он не нравится, значит, он действительно опасен.

Мы выходим наружу. Я дрожу, и он поворачивается ко мне, обнимает меня, а потом опять начинает целовать все сильнее и сильнее, он толкает меня к стене. Его язык и его руки отвратительны, ненавижу его, чувствую отвращение, как к нему, так и к самой себе.

Слишком противно. Я не хочу этого. Я отталкиваю его назад. — Я возвращаюсь в клуб, — говорю я.

— Да ладно тебе, детка. — Он пытается подойти ближе, но я снова отталкиваю его. — Ну не будь такой. — Его голос больше не нежный. Вульгарный и черный как смола. — Давай немного развлечемся. Пойдем на мою яхту и повеселимся. А потом поговорим о твоем друге Джеймсе.

— Спасибо за приглашение, но нет. — Я пытаюсь уйти, но его охранники (пять и они направляются ко мне быстро, в отличие от Рафаэля, у них мускулы, а у меня нет никакого оружия) перекрывают мне дорогу.

— Ты одна из них. Одна из его девушек. Я слышал сплетни. Но Джеймс не закончил со мной бизнес. Он не выполняет своих обещаний, но может его девушка лучше его. — Он опять толкает меня к стене; одним пальцем касается моей шеи и медленно опускается вниз.

Я бью коленом в его пах. — Я ничья девушка.

Он обзывает меня грязными словами, и это раздражает меня, потому что он неправ, а потом один из парней берет меня за волосы (надо было их собрать). Я уклоняюсь, бью по коленам, а потом бью по носам. Мне нужен нож. Два внизу, три слева, и сейчас они осторожны. Я показала им мою руку.

Я смеюсь. Это реально смешно. Я так давно не получала такого удовольствия. Это даже лучше, чем танцы. Я уклоняюсь от нападения, толкаю парня так, что его голова сильно ударяется об стену. Кто-то хватает меня за талию, но я бью головой назад о его нос, ломаю. Он отпускает меня, и я падаю на землю, вижу последнего парня слева, быстро встаю и бью его по лицу.

Рафаэль прячется у стены, больше он не думает, что я красивая.

— Ты сумасшедшая, — кричит он.

— Такова жестокая правда, — смеюсь я.

— Фиа!

Я оборачиваюсь и вижу Джеймса, он в ярости. Я никогда не видела его таким злым. — Что ты творишь?

— Я танцевала. — Я пожимаю плечами.

— Джеймс, ты мне должен, — начинает Рафаэль, но Джеймс бьет его по животу, что тот падает.

— Мы в расчете, — отвечает ему Джеймс.

Я ухожу от них, иду в полной темноте, по пустой улице. Я думаю, чтобы вернуться домой. Наш дом всего в нескольких милях, и мне нравится ночной воздух.

Джеймс хватает мою руку, и я знаю, что не должна толкаться или брыкаться, но знаю, где мне нужно быть, когда я захочу. Хочу и нужно. Такая интересная разница.

— Чем ты думала? — кричит он.

— Я хотела с кем-то потанцевать. Он отличный партнер. Хоть он и ужасно целуется. А дерется еще хуже.

— Фиа! — Он так сильно сдавливает мне руку, что я кривлюсь. — Ты не можешь просто – ты понятия не имеешь, кто он! Он опасен – он мог обидеть тебя. Ты же, как никто, должна была это понять. Зачем ты так рискуешь?

Я смотрю ему в глаза, я так давно хотела увидеть такое лицо. — Иногда я выбираю вещи, которые опасны для меня.

— А что если бы что-то случилось с тобой?

— Я уверена, Эйден бы тебя утешила.

Его лицо застывает, а потом опускается. — Это не то, что ты подумала. Она – Я должен радовать ее. Вот и все. У меня нет к ней никаких чувств. Чувства, которые я прячу, они не к ней. Никогда не были к ней. Позволь объяснить.

— Нет, это ты меня послушай. Ты прав. Я знала, что Рафаэль опасен. Но также я знала, что ты еще опасней. С нашей первой встречи, ты был опасен. Я игнорировала это; я притворялась, что это нет так. Я бы хотела вернуться в Чикаго сейчас. Ты не должен манипулировать мной, притворяться, что переживаешь за меня, притворяться быть моим другом, чтобы заставлять делать меня то, что ты хочешь; у меня нет никакого выбора. Но с меня хватит этих дурацких игр, я не твоя игрушка.