— Ангрид — младший брат? — спросил Коп.

— Угу... — вздохнула Линдси. — Отцу да матери опора...

— А много у тебя братьев?

— Семерых мать родила, пятерых выкормила, четверых до пояса довела, двоих до бороды, — вздохнула Линдси, проводя рукой по отсутствующей теперь бороде. — А девок... Мда. Двух замуж выдала, да я вот... на старости лет сиськами обзавелся... обзавелась.

— Да ладно ты, — хмыкнул Жупар. — Мы тебя еще за герцога выдадим! Он у нас муж хваткий, как вонзит, так меньше чем тройней не отделаешься!

— Да, — кивнула женщина, — Поглядала я его... Хорош! Красавец! Битюг! Не то что некоторые... грызуны!

Коперник и Хабаккук заухмылялись.

— Чего?! — нахмурилась Линдси. — Вы чё мне тут моргаете, охальники!!

Жупар, тщетно пряча ухмылку за кружкой, принялся оправдываться:

— Да мы че?! Да мы совсем ниче! И вовсе мы... а ты не увиливай, не увиливай! Чего там еще родня твоя пишет?

Линдси посверлила его взглядом и пробурчала:

— Да что там... Дом новый поставили, старый-то два года назад сгорел... Отец болеть стал... кости ноют, особливо на погоду. Старый уже... последние венцы да кровлю младшой ставил. И резьбу нарезал...

Она глянула на Жупара:

— А помнишь, как ты наш старый дом поглядал? Еще резьбу угольком рисовал!

Хабаккук кивнул:

— Ага. Твой отец хороший был плотник.

Коперник глянул на одного, потом на другого.

— Жупар! Ты же пришел сюда четыре года назад! Откуда ты можешь знать, как выглядел его... ее старый дом?!

— Кхе! — Жупар подавился пивом. — А... Ну, дак... Мы друг друга еще до Битвы Трех Ворот, это... Мой отец купцом был и я с ним... путешествовал.

— За Драконий хребет?! Сильно! Морем? Или сушей?

— Да всяко, — быстро ответил Жупар, по-видимому опасаясь, что Линдси сболтнет лишнее. — С Магдалейна тогда ходили, в разгар лета бывало. Это сейчас они Насожа боятся. А их отцы посмелее были! И по суше разок бывало. Но по суше долго и груз большой не утащишь... Только, Коп, не надо об этом... ну... Михасю.

— Хм... — Коперник осмотрел кенгуру-морфа с головы до ног, подумал... — Ладно, чего уж там. У всех нас есть свои... темные места. Помолчу. Но оставляю за собой право задать тебе пару вопросов, если что.

— Ага... ну... если что, то да, — кивнул тот, чуточку расслабляясь.

В это время по Цитадели разнесся гул надвратного колокола.

— Однако! — удивился Коп. — Уже девять! Засиделся я... интересно вас послушать, но мне пора.

— Спасибо за игру, Коп — сказал Жупар вдогонку.

И они остались за столом вдвоем. В зале был еще народ: кто-то сидел с кружкой у камина, какой-то припозднившейся компании спешно накрывали стол, где-то в углу даже слышалась нестройная волчья-собачья песня-подвывание, хотя основной зал уже почти опустел. Так что, они просто молча сидели, неспешно отхлебывая эль.

Это была особое молчание, даже не тишина, а какая-то общность, будто стеной, каким-то едва ощутимым туманом отгородившая их двоих от остального зала, от всей Цитадели... Какое-то время они просто смотрели друг на друга, потом Линдси встала и, отойдя буквально на пару шагов, сняла с покрытой толстенным слоем пыли полки очень странную, немного скособоченную бутылку. Обтерла рукавом и осторожно глянула на свет факела.

Жупар, будто очнувшись от дремоты, осмотрелся, и изумленно выдохнул:

— Это явно не Молчаливый Мул! А у тебя в руках...

— Угу... Такое же.

Линдси срезала печать, потом кинжалом выдрала пробку. Там же, на полке нашлись столь же пыльные бокалы зеленого стекла, в которые, кое-как обтерев их тряпицей, плеснули отливающую жидким золотом божественную амброзию.

Жупар, усмехнувшись, поднял бокал:

— Ну, скажем спасибо Цитадели, за королевский напиток. Вот уж не думал, что когда-нибудь еще раз доведется попробовать такое.

Едва ощутимый туман, опять отгородивший их стол от всего мира, исчез, едва только Линдси уселась с бокалами на лавку, и они вновь оказались в закутке у камина. Или, может быть, это зал вернулся на место, а они никуда и не перемещались?

И те же мысли... Вдыхая невыразимый словами аромат эльфийского вина, Жупар невольно вспомнил, как сидя на камне, в далекой-далекой деревне, за отрогами Драконьего хребта, также вдыхал аромат древнего вина, но немного иначе — прямо из бутылки. Кенгуру и сам заулыбался воспоминаниям — бывало ли еще с кем-нибудь такое? Сидеть на камне, глядя на хозяйство варваров-полувеликанов и пить прямо из горлышка тысячелетней выдержки эльфийский напиток?

Местные жители тогда нашли ужасающе древнее торговое судно, вмерзшее в лед, одни боги знают когда.  Ледник, постепенно полз к югу, таял, таял и растаял. А северяне, племя полу-людей, полу-великанов, обломки, обнаруженные в дрейфующей льдине, прагматично (и самое главное, быстро!) растащили по домам. Вот только вино, возрастом аж в целые эпохи, никто из них не оценил.

А он, молодой, но хваткий оценил! И продолжал ценить... свесив ноги с камня и любуясь журчащей водой, водяным колесом, медленно вращающимся на запруде, дымом, тянущимся из трубы...

Хорошее место! И пусть все жители, даже подростки, смотрят на него сверху-вниз, а женщины качают головами, бормоча: «ох, худесенький-то какой!», и что? Эти северяне, оказались вовсе не такими уж дикарями, как воображали на далеком юге академики.

Вон пухлощекий карапуз, ростом ему по грудь, пускает щепку-кораблик в боковое русло речки, текущей через холмы и лес. В летней кухне суетятся женщины — хозяйка и две дочки. Мать мелко рубит оленину в корытце, дочки усердно месят тесто. Старший сын таскает бревнышки в дом, растапливает печку.  Скоро из двери потянет одуряющее вкусными пирогами...

Жупар до сих пор вспоминал, как плыл на рыболовной шхуне в дикую и далекую северную страну. Нести свет и блага новой веры, нести спасение погибающим душам, нести красоту и удобства Мидлендской цивилизации... И как изумлялся, приплыв наконец. Полудикие племена людоедов, оказались вовсе не полудикими... и не людоедами... хотя, вне всякого сомнения, полувеликаны они, что да, то да.

— Эх, — вздохнул кенгуру, выныривая из воспоминаний. — Линдси, а помнишь, ты еще называл это вино компотиком? И младшенький, наверное, уже не тот пухлощекий карапуз, каким я его видел в последний раз...

— Угу... — глухо сказала женщина, пробуя на вкус вино из бокала. — Только компотик и есть! Не-е! Я уж лучше пива! А ты эту водичку сладенькую, сам.

— Ну и... давай сюда! — забрав у так не осознавшей вкуса настоящих напитков полувеликанши недопитый бокал, Жупар хитро прищурился. — Будешь своим весточку отправлять, черкни и от меня пару строк. Мол, желаю хорошей охоты и это... привет передаю. И вообще... может поборемся, женщина?

— Да, теперича я баба, — гордо сказала Линдси. — Но это ты будешь сегодня верещать, когда руку заломлю! А ну-ка, локоть на стол, муж доблестный!

Перевод — Рэдгерра, Дремлющий.

Литературная правка — Дремлющий.

Год 706 AC, середина января — начало февраля

Расправив крылья, я в вихре взметнувшегося снега, медленно скользнул с вершины горы Виггл, все еще опьяненный мощью, буквально только что излившейся сквозь меня. Мою шкуру покалывало, при каждом движении по телу проскальзывали едва заметные искорки — остаточный заряд, след работы в самом фокусе неимоверно мощных чар — в принципе не представлял опасности, но все же, все же... Он мог расстроить еще незавершенные заклинания и заставлял окружающих беспричинно оглядываться и нервничать. Впрочем, была и польза — пока остаточный заряд держался, мои магические способности весьма и весьма подрастали. Так что, не желая расстраивать магов и нервировать окружающих, я до рассеивания заряда обычно отправляюсь патрулировать дальние подступы, помогая скаутам.