— Семен, замолчи!
— Сережа, ведь это же факт. В его танке я был радистом-пулеметчиком, — есть такая должность в экипаже, — пояснил он, глядя на равнодушное лицо соседки. — Так что я не из головы выдумываю, а говорю фактически… Помнишь, Сережа, как мы на Прагу прорывались?
— Перестань, Семен!
— Ну хорошо, не буду.
Молчать же, да еще в присутствии девушки, Семен не мог.
— Давайте знакомиться, — снова заговорил он, заглядывая девушке в лицо. — Меня зовут Семен Гончаренко, родом из Орловской области, а мой друг Сергей Тутаринов — ваш, кубанец… А тебя как звать?
Девушка молчала, отвернувшись от Семена, и то завязывала, то развязывала концы белой косынки.
— Ну, как же тебя звать? — допытывался Семен.
— Никак, — сухо ответила девушка и отвернулась.
— Ой, какая гордая! Как же это так — живешь на свете безымянной?
— А на что тебе мое имя? Ой, какой быстрый!
— Просто интересно знать, — вмешался в разговор Сергей. — Везде принято знакомиться.
— А у нас не принято.
— Где же это — у вас?
— Нигде…
— Ну, скажи хоть одно имя, — упрашивал Семен. — К примеру, Соня, Варя, Поля?
— И не Соня, и не Варя, а… Смуглянка, — и девушка рассмеялась.
Такой ответ совсем озадачил танкистов. Невольно наступило молчание. Сергей, не зная что сказать, задумчиво смотрел на поля. Между дорогой и пшеницей лежала узкая полоска целины. Трава так пестрела цветами, что Сергею казалось, будто вдоль дороги протянулись ковры. Он соскочил на землю и стал рвать пунцовые маки. Смуглянка рассмеялась:
— Все цветы порвешь! Оставь хоть на развод!
Сергей, не разгибаясь, продолжал рвать цветы, левой рукой прижимая к груди букет.
— Смуглянка, — сказал Сергей, догнав бричку, — это я тебе…
— Зачем?
Девушка и сама, конечно, догадалась, зачем Сергей нарвал цветов, покраснела. Приняла букет неохотно, закрыла им свое смуглое лицо и стала обрывать губами лепестки мака. Сергей шел рядом с бричкой, видел, как падали на землю ярко-красные лепестки, и ему казалось, что встреча с этой черноглазой девушкой вовсе не случайна, что еще там, на фронте, когда он мечтал о родном крае, в воображении его вставала именно такая смуглолицая безымянка, которая давно ждала его, тосковала по нем… Он так размечтался, что споткнулся о куст и чуть не упал. Посмотрел на Семена и невольно улыбнулся. Гость чувствовал себя на возу хозяином. Он подсел к вознице и старательно прикалывал к ее кофточке цветок мака.
Невдалеке от дороги, поблескивая между кустарников, протекала Кубань. Река была в разливе, вода — мутная, цвета соломы, — вышла из отлогих берегов и залила огороды, луга, кустарники.
— Семен! Смотри — Кубань! — воскликнул Сергей. — Какая красота!
— Река как река, — сухо ответил Семен.
Вблизи берега бричка остановилась. Девушка соскочила на землю, хотела взять налыгач, но Сергей подбежал к ней, схватил за плечи, как бы невзначай сорвал с ее груди мак и стал распрягать быков.
Семен ушел к берегу, чтобы умыться и хорошенько рассмотреть реку, о которой так много говорил ему Сергей. Быки паслись, а возница разостлала в тени под бричкой бурку, села и оправила юбку на загорелых ногах. На Сергея она и не смотрела и почему-то была грустна и неразговорчива. Не зная, чем бы ее расположить к себе, Сергей вспомнил о радиоприемнике. Он снял его с брички и стал настраивать. Это немного развеселило девушку. Она подсела ближе к Сергею, черные ее глаза заблестели. Сергей рассказывал, как устроен приемник, как используется радио на войне, и хотя многое из того, что говорил он, девушка не понимала, но слушала с интересом. За разговором они забыли о Семене, который уже купался, гулко хлопая по воде ладонями. Сергей подумал, что сейчас как раз и уместно спросить девушку, из какой она станицы и как ее настоящее имя и фамилия… Только он хотел было об этом заговорить, как на дороге облаком взвилась пыль и из нее вынырнул газик с опущенным тентом. Он подкатил к бричке и сердито толкнул крылом ярмо. Машина еще не успела остановиться, а дверца уже распахнулась, и к Сергею не подошел, а легкими шажками подбежал полный краснощекий мужчина лет сорока пяти, в брезентовом картузе, в полотняной рубашке и в брюках-галифе из мягкой парусины, заправленных в тупоносые сапожки, тоже из парусины зеленоватого цвета.
— Здравствуйте, молодые люди! — сказал приезжий, играя наконечником пояса и не сводя глаз с Сергея. — Для ясности, позвольте узнать, не вы ли будете Сергей Тимофеевич Тутаринов?
Сергей встал, привычным движением руки оправил под поясом гимнастерку.
— Я — Сергей Тутаринов. А что вам нужно?
— Ба! — крикнул тот, снял картуз и ударил им себя по колену. — Что мне нужно! Да я уже всю степь облетал! Сергей Тимофеевич, доброго здоровья! Гордость нашего района! Кавалер Золотой Звезды! — Он обеими руками, потными и горячими, схватил руку Сергея и долго тряс ее, приговаривая:- Очень, очень все мы рады! Для ясности, будем знакомы: Лев Ильич Рубцов-Емницкий — председатель здешнего райпотребсоюза… От имени районных организаций я приветствую дорогого гостя на его родной земле! — Он мелкими, торопливыми шажками побежал к машине, шелестя по траве тупоносыми сапожками, такой же танцующей походкой вернулся назад, деловито, на ходу роясь в парусиновом портфеле. — Верите, Сергей Тимофеевич, всему виной райконтора связи. Прямо черт знает, что там за руководители! Вашу телеграмму переадресовали в колхоз имени Ворошилова, и она пролежала там без всякого движения… Так что на подготовку встречи совсем не было времени. Но я это дело поправил. — Он улыбнулся, показав два золотых зуба. — Рубцову-Емницкому не впервые выручать из беды бездельников! — Тут он добродушно засмеялся, отчего живот его, слабо подтянутый кавказским пояском, заметно вздрагивал. — Итак, дорогой товарищ, моя машина, для ясности, в вашем распоряжении!
— Так ведь я не один, — сказал Сергей и посмотрел на погрустневшее лицо Смуглянки.
— Ах, молодость! — Рубцов-Емницкий снова добродушно засмеялся и сказал, глядя на девушку: — Ну что же, голубушка, поделаешь! Герою нужна встреча, момент политический, ответственный, и ты, как сознательная девушка, да еще, может быть, и комсомолка, на меня, старика, не обидишься… Эй, Артем! — крикнул он шоферу. — Перенеси вещи, да живее!
— Сережа, что я вижу?! Машина! — сказал Семен, подходя к бричке. — Вот это я понимаю!.. Ну, безыменная Смуглянка, благодарим вас за транспорт. Бувайте здоровы и приезжайте к нам в гости.
Девушка ничего не ответила и даже не посмотрела на Семена.
— Ваш адъютант? — спросил Рубцов-Емницкий, кивнув на Семена. — Или, как это еще называют, ординарец, для ясности?
— Мой товарищ.
— Папаша, вы сразу угадали, — весело заговорил Семен. — Именно адъютант Героя Советского Союза — Семен Гончаренко. — Он отчеканил шаг и, с трудом сдерживая смех, сказал: — Товарищ гвардии младший лейтенант, приемник выключать или пусть орет всю дорогу?
— Выключи.
Сергей хотел проститься с девушкой, но Рубцов-Емницкий уже подхватил его под руку и, рассказывая, какая приготовлена ему встреча, повел к машине и усадил на сиденье рядом с собой. Он снова стал рыться в парусиновом портфеле, не переставая говорил о том, что отец и мать ждут не дождутся своего сына, что во дворе Тутариновых собралась вся станица, играет районный духовой оркестр, а в саду за накрытыми столами уже сидит все районное начальство. Сергей слушал рассеянно, кивал головой, а сам смотрел на бричку. Когда Рубцов-Емницкий извлек из портфеля лист бумаги и хотел зачитать еще вчера написанную им приветственную речь, чтобы заранее получить одобрение от того, для кого она предназначена, Сергей соскочил с машины и побежал к бричке. Девушка по-прежнему сидела на бурке и задумчиво смотрела на реку. Услышав шаги и, видимо, догадавшись, кто к ней подошел, она сорвала стебелек пырея и закусила его ровными белыми зубами.
— Смуглянка, — Сергей наклонился к ней. — Все-таки скажи, как тебя звать?
