Лет двадцать тому назад я проводила летний отпуск на одном из островов в Адриатике. Остров по соседству — необитаемый — был оккупирован туристами нудистской ориентации. Туда можно было добраться лишь на небольшом катере, которым рулил один из местных жителей. Как-то я попросила его прокатить меня туда — захотелось осмотреть островок. По мере приближения открывалось неоглядное множество голого люда, возлежавшего на прибрежных камнях. Чуть погодя, разгуливая по острову в поисках местечка для себя, я заметила, что все нудисты лежат с книжкой в руках. Одной и той же, только на разных языках. Автор книги — Умберто Эко, а название — «Имя Розы».
Все эти голые люди не производили впечатления интеллектуалов (те, как правило, не большие любители пляжного отдыха) или богачей (обычно на Адриатику едут туристы среднего достатка). Похоже, здешними читателями романа Эко были немецкие поварихи, итальянские секретарши, американские рабочие, швейцарские учителя, голландские водители автобусов, венгерские мясники, чешские служащие и английские пенсионеры. Я недоумевала: с какой стати шедевр известного профессора семиотики сделался летним чтивом для поварихи, секретарши, учительницы, водителя автобуса, мясника, служащего? И еще я спрашивала себя: может, мое представление о современном читателе не продвинулось дальше интеллектуального стереотипа, будто кухарки если и читают, то только любовные романы? Я ломала голову: откуда у этих голых такая жажда чтения? Лично у меня, изнуренной жарким солнцем, сил абсолютно ни на что не было. Тем более на Умберто Эко.
Но в какой-то момент, описав мысленно полный круг, я внезапно ощутила в себе новую, пламенную веру в литературу. Подумать только, все эти голые, разметанные по небольшому островку в Адриатике люди — читают! Могли бы заниматься сексом, позевывать, ковырять в носу, почесывать задницу, жевать бутерброды, одновременно счищая кожуру с местной салями, похрапывать, глазеть по сторонам. Да мало ли чем еще могли бы они заниматься! Но нет. Каждый читал книгу! Тронутая этой нудистской страстью к литературе, устыдившись собственного скептицизма, я расслабилась, нашла на уединенном камне пристанище, так чтобы меня никто не увидел, и вытащила из сумки книжку. Единственную, которую взяла с собой в отпуск. «Три мушкетера». Ее в отпуск я беру всегда. И все же, чувствуя полную несовместимость с нагими читателями, я так и не сумела одолеть ни единой страницы. Поэтому с первым же появившимся катером я вернулась на свой остров.
В чем же секрет бестселлера, этого коллективного восторга перед одной книгой? Этот вопрос волнует писателей так и не сумевших попасть в список; счастливчиков, которые сами не понимают, как там очутились; а также издателей, редакторов, критиков, последователей различных литературных направлений, владельцев книжных магазинов. Издатели, считающие, что секрет им известен, по-прежнему нередко изумляются, насколько неверными оказываются их прогнозы. Возможно, секрет не так уж непостижим, как кажется. Бестселлеры покупают все: и те, кто верит в справедливость мнения большинства, и те, кто не верит: они покупают книгу, чтобы еще раз убедиться в своих культурно-аналитических способностях или просто потому «что читают все». Говорят, что написать бестселлер — все равно что выиграть в лотерею, но это лукавство, сродни лукавству профессиональных шулеров, утверждающих, будто в игре все зависит от удачи. Даже наивный понимает, что удача удачей, но надо еще и деньги вложить. И чем больше вложишь, тем больше у тебя шансов на выигрыш. Помимо неиссякаемой потребности в кулинарных книгах, книгах по садоводству, триллерах, любовных романах, помимо отдельных стабильных авторов, стабильно имеющих миллионную читательскую аудиторию, помимо книг, гигантские тиражи которых никого не удивляют, есть еще и книги, возникающие подобно кометам на литературном небосклоне. Вспыхнут, отчего у мощной миллионной читательской аудитории перехватывает дыхание, и исчезнут. Но что такое, в сущности, бестселлер, остается тайной.
Пытливо прослеживая литературные обстоятельства, наблюдая перепады литературных уровней, я долгое время пыталась раскрыть тайну многочисленных литературных трюков. И однажды далекий образ крохотного островка в Адриатике возник у меня перед глазами одновременно с мыслью, что должна же быть тайная связь между феноменом нудизма и феноменом бестселлера. Вооружившись карандашом и бумагой, я набросала свои соображения насчет нудистов и свои соображения насчет бестселлеров.
Нудисты стремятся воплотить собой ту натуральность, которую человечество давным-давно утратило, — и в этом смысле нудисты наивны сознательно. Нудисты асексуальны и лишены страстей (лишь люди, лишенные страстей, могут спокойно разгуливать без ничего!). Нудисты возводят тело в абсолют, это люди, лишенные иронии и чувства юмора (трудно вообразить себе ироничного нудиста). Нудисты коллективно выражают свои взгляды (нудист- индивидуалист воспринимался бы как извращенец). В головах у нудистов — переворот общепринятых общественных норм, на их лицах — серьезность и ощущение полной правоты. Нудисты — успешные манипуляторы и алхимики, ведь за наготой нудиста, за его идеологией отсутствия идеологии таится целый рой ценностей, так или иначе связанных с нудизмом и, пожалуй, присущих всему их движению. Нудизм подразумевает: пацифизм (человек гол и безоружен!), семейный уклад (нудисты неизменно группируются в семьи), просвещенность (нагое тело — олицетворение здоровья и нравственности), прогрессивную экологическую направленность (природное природу не загрязняет!), веру в правоту божественного устройства (мы наги, каковыми нас и создал Господь!), гармонию и невинность (уподобление Адаму и Еве в раю), покорность и анти-интеллектуализм (Адам и Ева были невинны и наги, пока не вкусили плод с Древа познания).
Такое явление, как бестселлер, также несет в себе элемент ритуальности. Если одна книга читается миллионами читателей, то для толпы это нечто вроде гостии (миллионы тянутся лизнуть этот суррогат духовности и таким образом участвуют в коллективной акции очищения), феномен бестселлера — это отражение коллективного стремления к одной книге, к книге книг, заменителю Библии. Устремление к одной книге в глубине своей анти-интеллектуально (вспомним, история культуры началась с вкушения плода с Древа познания!). Бестселлер — некое поле ритуализованной коллективной невинности (нас радует то, что радует всех). Феномен бестселлера воплощает манипуляторскую, фашистскую методику, ибо бестселлер — это священный союз текста и читателей, это всегда некая идеология, суррогат духовности. Бестселлер предлагает замкнутую систему простейших ценностей и еще более упрощенных знаний.
Хоть я и не нудистка, но я все-таки предприняла еще одну поездку на тот самый островок на Адриатике, чтобы проверить точность моей литературной гипотезы. В канун нового столетия обнаженные держали в руках три книжки одного и того же автора — бразильского писателя Паоло Коэльо, 12 книг которого были переведены на 39 языков и опубликованы в 74 странах. В виду внезапного спада туризма в Адриатике по причине войны, голые люди были в основном либо местные, либо немцы. Потому на обложках книг значилось: Der Alchemist (роман, общий тираж которого 9,5 миллионов экземпляров), Der Funfter Berg и Am Ufer des Rio Pedra sass ich und weinte [18].
Итак, я ступила на этот остров нагая, как и его обитатели, причем с победным видом, каковой проистекал от осознания, что моя гипотеза оказалась верна. Я не сподобилась приобрести «Алхимика», любимое чтиво Мадонны, из недр которого она «черпает духовную энергию». Посему я держала в руке, как распятие, «Валькирию» Коэльо в английском переводе.
Устроившись на камне, я попыталась настроить свой читательский пульс на частоту глобального пульса литературного мегарынка. Я раскрыла книжку Коэльо. Бразильская супружеская пара — в поисках духовных странствий — оказывается в американской пустыне (описанной посредством справочника «Как выжить в пустыне»). В пустыне, разумеется, стоит невыносимая жара, поэтому мужчина с женщиной сбрасывают одежду и нагие (!) бредут по пескам в надежде обрести то, зачем сюда явились, — духовность. Я оборвала чтение на том месте, где мужчина с женщиной обезвоживаются (ведь они путешествовали нагишом), поочередно бегают в туалет и там блюют.
