Трудность здесь заключалась в том, что со времен Дарта Бейна Республика изменилась. Десятки поколений привыкли воспринимать ее как некую данность, не обременительную данность. Ведь даже бедные миры отчисляли в республиканский бюджет не более одного процента валового внутреннего продукта, а для того же Мунилиста, размер республиканских сборов не превышал одной десятой процента ВВП. Что в лучшем случае могло лишь представить Республику, как мелкого паразита. А требовалось заставить разумных воспринимать ее как врага.

И канцлер Палпатин знал решение этой проблемы. Он как никто другой умел манипулировать разумными, даже не прибегая к Силе. Что может быть проще: сделай так, чтобы разумные день ото дня слышали, что Республика это зло, и они рано или поздно станут считать это всего одной из версий, дай им доказательства того, что Республика зло, и они поверят в это, дай им идею, что Республика абсолютное зло или добро, и сам опровергни ее, и они не примут других идей, кроме той, что Республика зло![142]

И сейчас, в меньшем масштабе, с меньшим запасом времени, его выводы были доказаны на Набу.

"Что ж, осталось проверить еще две фигуры, и можно приступать к игре!" - решил Дарт Сидиус.

- Надеюсь, "владыка" Тиранус, ты пришел к тем же выводам, что некогда я... - прошептал он, вложив в слово "владыка" столько презрения, сколько под силу было лишь истинному преемнику ситхов древности.

- Ты, дроид, ничего в кораблестроение не понимаешь! - возмущенно закричал на меня Джинкинс. - Пойми ты, так не делают. Не делают и точка! Ты бы еще предложил бытовой кондиционер установить...

- Много чего не делается, из того что надо, а глупостей делается еще больше, - спокойно ответил я.

Этот бит оказался очень интересным типом. Перфекционизм, педантизм и любовь к спокойной и уютной жизни, в нем, странным образом сочетались с авантюризмом, неуемной энергией и, если можно так сказать, инженерным фанатизмом. Даже характерное для их расы спокойствие и прагматизм моментально улетучивались, когда дело касалось техники.

- Разум, кому я объясняю!? - возопил он, с абсолютно несчастным видом. - Все разумные ставят радиационные излучатели. И только какой-то дроид додумался ставить тепловой насос, еще увеличивая нагрев и затраты энергии! А о надежности ты подумал? Его ведь не для космоса делали. Он фермерами для заморозки продуктов применяется!

- Вот о надежности, я подумал в первую очередь, как и о живучести, и снижении заметности в ИК-диапазоне, - стал объяснять я, тоже постепенно теряя терпение. - Ты мне объясни: чему там ломаться? Труба титановая, в ней гелий под давлением две тысячи двести атмосфер, два теплообменника с двух сторон и катушка на одном конце, которая стоячую звуковую волну в газе создает! Эти самые фермеры его по двести лет кряду используют! И без ремонта, и даже, без техобслуживания. А мощность - четыре по тридцать киловатт, на истребителе - тебе не смешно? Причем каждый, при данных температурах, будет "перекачивать" 95 кВатт тепловой энергии. Это притом, что на 100% мощности двигателей, надо отвести только 285 кВатт тепла, остальные забирает топливо.

- Ладно, пусть будут тепловые насосы, - нехотя согласился Джинкинс. - Эрдваныч, я так понимаю, ты хочешь установить их в наплывах над и под мотогондолами?

- Да. Примерно вот так, - я спроецировал чертеж N-1 с новыми элементами.

Над этим проектом модернизации основного набуанского истребителя, мы бились уже вторую неделю. И если с заменой двух лазерных пушек на четыре легких турболазера, проблем и разногласий не было - при той же мощности, поражающее действие возрастало вдвое, при несколько сниженном темпе стрельбы, то улучшить двигатели, без кардинального пересмотра схемы машины, было невозможно. А увеличить тягу на 20% следовало непременно. Иначе, из-за возросшей массы истребитель потерял бы маневренность. И главной проблемой стал отвод остаточного тепла, с которым и при старых то движках было хреново. Нет, будь у нас технология, а главное лицензия на изготовление и использование ионных двигателей, это бы проблемой не было. Сам принцип их работы - внешнее ускорение плазмы на поверхности магнитных панелей - отлично обеспечивал теплоотвод. Но так как господа из Сиенара заломили за лицензию почти годовой бюджет королевства, мы были вынуждены выкручиваться своими силами. Да еще стараться не ухудшить аэродинамику при полетах в атмосфере.

Вообще-то, этой работой должен был заниматься Тидский Дворцовый Инженерный Корпус, но они сейчас были заняты легким суборбитальным десантным кораблем для сил планетарной обороны. Так что разгребать за ними пришлось Джинкинсу. А я, в меру сил, пытался как-то руководить всем этим. С одной стороны, стараясь чтоб у бита, вместо легкого истребителя не получилась "летающая крепость", а у ТДИК, ажурно-невесомая яхта. Хотя не совсем, на все N-1 мы решили ставить турель астромеха. Фактически возложив на штурмана обязанности по защите задней полусферы, и вооружив мирного дроида парой, закрепленных на подвижной раме вокруг его гнезда, спаренных бластеров от дроидек. Идея и реализация, кстати, целиком принадлежала Джинкинсу, я лишь адаптировал программу своих коллег-астромехов, для управления огнем и селекции целей.

С конструктором-битом мы поладили быстро. И можно сказать, даже подружились. Чему в немалой степени способствовало, как то, что я дроид, так и мои новаторские, с точки зрения местных, идеи в области техники. Но, надо отдать ему должное, Джинкинс ничего не воспринимал на веру, и буквально каждое нестандартное решение мне приходилось обосновывать, буквально разжевывая прописные, для меня, истины. И, что удивительно, это приносило плоды: так несколько перспективных, на первый взгляд, идей оказались ошибочны, а еще несколько предложил сам бит, который как губка впитывал в себя новые знания, а главное методологию. А уж когда я познакомил его с основами теории решения изобретательских задач, мой рейтинг, в его глазах, поднялся где-то до уровня минимум пророка. Ведь в галактике сейчас существовало всего три способа решить техническую проблему: посмотреть в соответствующей базе данных, ждать осенения, и загрузить компьютер перебором различных вариантов, вводя их в математическую модель.

Таким образом, процесс конструкторской работы у нас сводился к долгим спорам, в ходе которых, мы со всех сторон "обсасывали" каждую идею, а уже затем вносили проработанное решение в чертежи и схемы. Старому коллективу Джинкинса, который, за три месяца, прошедших после нашего возвращения с Татуина, удалось почти полностью восстановить, оставалось лишь формировать спецификации, и придумывать способ, как реализовать на практике то, что родило наше с битом больное воображение.

- Вроде неплохо вышло, - с сомнением произнес он. - Завтра надо будет проработать сенсорный комплекс, и можно отдавать в производство.

- Боюсь, завтра у меня не получится тебе помочь. Нужно еще проверить, как там Квай-Гон устроился. Я и так всю остальную работу с этим проектом забросил.

- Ничего, сами справимся, - подумав пару секунд, ответил Джинкинс. - Моим бездельникам, иногда, тоже мозгом пользоваться надо, а то скоро в дроидов... Эрдваныч, извини!? Ты только материалы оставить не забудь.

- Не заморачивайся... И это: иди поспи! А то уже за констатацию факта извиняешься. И не переживай, я все на сервере вашего КБ дублирую.

- Заработались, - подтвердил он, вставая из-за стола, и покосившись на датапад, сказал. - Час ночи. Пора отдохнуть. Ты, я так понимаю, еще поработаешь?

- Да. Только не здесь, - ответил я, подымаясь вслед за ним. - Мне еще во дворец заскочить надо, проконсультировать Трипио, и разобраться с поставкой "Мародеров".

- Что ж, до скорого!

- Спокойной ночи, Джинкинс! - махнул я ему на прощанье манипулятором.