"Блин, вот уж точно, разумный разумному - "люпус эст". Куда я попал!?" - думал я, глядя на оживленный и радостный галдеж среди зрителей. У нас бы уже соревнования остановили, понаехало бы служб - от скорой до ФСБ, журналистов бы понабежало, президент бы с постным лицом траур и "соболезнования семьям" объявлял, а эти, трупы и раненых куда-то уволокли, и радуются. У них тут такое вроде бесплатного дополнения к программе шоу. Вон, даже двуглавый комментатор больше внимания выражению лица гонщика уделяет.

И снова радостные крики приветствуют гибель очередного разумного. Кто-то из гонщиков не справился с управлением и разбился в пещере. На этот раз аккумуляторы сдетонировали, отчего гора просела, завалив тоннель, а до нас докатилось сотрясение грунта. И это несмотря на почти двадцать километров расстояния. Хорошо, хоть Энакин, на этот раз, был уже далеко впереди.

Вот он поравнялся с "паровозом" Сибульбы. Тот, желая сбросить с хвоста наглого человечка, бросил в него монтировку - не попал, что понятно - малыш, хоть и не обученный джедай, но все же форсъюзер. А когда Скайукер стал его обходить, попытался подрезать того.

"Во, блин, дежавю! Это что веление Силы, или эластичность истории?" - кары сцепились, да притом на том же самом месте - на финишной прямой. Рывок, и кабель правого двигателя Энакина вырвало из муфты заставляя гондолу бешено вращаться вокруг продольной оси.

- Нефиг было ручонками шаловливыми к муфте лезть! - зло пискнул я, толкнув манипулятором в бок побледневшего Китстера.

А сам, в это время, с тревогой следил, как мальчик стабилизировал  гондолу, и, поймав магнитным захватом конец кабеля, подключил его и закрепил. Одно радовало, в этот раз Сибульба не отделался разбитым каром, его кабина на восьмистах километрах в час влетела в скалу и взорвалась.

И спустя минуту, под вой моторов, что перекрывал крики толпы, мимо нас промчался Энакин, а следом за ним, с отрывом в пол минуты, и все остальные участники гонки, те что остались. Человеческий и родианский детеныши весело кричали, радуясь за друга. А я, взглядом отыскав наших, вгляделся в их лица. Квай-Гон хоть и казался спокойным как скала, но, судя по взгляду, явно нервничал. Падме, закусив губу, и сжав ручки датопада, так что аж пальцы побелели, не мигая, всматривалась в экран. А Шми, стоя рядом с ней, также не отводила тревожного взгляда от датопада. На ее лице отражалась смесь страха и гордости.

- Есть один круг! Осталось два! Главное продержись, Эни! - пропиликал я, мысленно сжимая кулаки, потому как Скайуокер набрал просто сумасшедшую скорость.

Его отрыв от ближайшего соперника с каждой секундой рос все сильнее и сильнее. После второго круга он составлял уже три минуты и одиннадцать секунд. И все рос и рос. Вот на повороте, когда Эни сбросил скорость, тускены засевшие на скалах открыли по нему огонь, но их пули лишь подняли фонтанчики песка позади кара. Два прошлых раза они попросту не успевали изготовиться к стрельбе, так быстро несся кар мальчика. А вот идущему вторым гонщику так не повезло. Да прибудет он в Силе. Кар потерявший управление попросту размазало о скалы. А мальчик все несся вперед. Оценив, пользуясь известными размерами кара его скорость, я офигел: 255 метров в секунду, или 918 километров в час - быстрее чем крылатая ракета[43], и это на высоте два-три метра от земли. И хоть технически я дроид, и мое восприятие при пилотировании на порядок выше человеческого, но сомневаюсь, что смог бы так вести кар. Подумать только, мои программы оценивали объем управления, как тридцать восемь команд и коррекций в секунду, а необходимую скорость реакции в тридцать миллисекунд[44].

Вот и финишная прямая. Комментатор исходил слюной из обеих голов. Народ на трибунах громко и неистово вопил. "Еще немного, продержись малыш", - мысленно обращался я к нему. Я и представить не мог, каково ему там, в открытой кабине, защищенному лишь шлемом и очками, выдерживая десятикратные перегрузки, рисковать жизнью.

Но все когда-то кончается, как закончилась и гонка Бунта Ив Классик этого года. Кар Скайуокера пересек финишную черту и затормозил. Рев моторов сменился ревом толпы на трибунах, ведь сейчас, на их глазах, произошло невозможное, человеческий мальчик, раб, не просто победил в гонке, и стал самым молодым в истории чемпионом, но и установил новый рекорд трассы. И, ни я, ни кто-либо другой, тогда не знали, что рекорд этот продержится еще двадцать три года, и побить его сможет лишь другой мальчишка, правда с той же фамилией. Но это уже совсем другая история.

А сейчас, до Арены один за другим добирались участники гонки. Вылезая из кабин своих каров, они подходили к Энакину, чтобы поздравить его, а он все также сидел в кабине, не имея даже сил выбраться. Его хлопали по плечам, обсуждали ход гонки, вспоминали тех кто погиб, и строили планы на будущие гонки. Гонщики признали Скайуокера своим.

Вот через обступившую кар толпу протиснулся Квай-Гон, который уже успел смотаться в ложе к Уотто, и взять того "за жабры" по поводу возврата долгов. Он помог мальчику вылезти из кабины, и снять шлем и очки.

- Досталось тебе сегодня, - сказал он мальчику, стирая с его лица грязь. - Но ты все сделал как надо.

- Мы обязаны тебе, Эни, - поблагодарила его Падме, и чмокнула в щеку. Отчего тот весь прямо засиял. А Шми, обняв сына, сказала:

- Эни, ты замечательный! Ты вернул надежду тем кто отчаялся, - и еле слышно добавила. - Ты возродил славу наших предков...

А час спустя, забрав из лавки Уотто гипердрайв, мы отправились в обратный путь к яхте. Еще требовалось установить и подключить генератор, откалибровать систему и настроить регуляторы поля смещения, но тут не должно было возникнуть проблем. Так что, в пути я подвел итог своего посещения Татуина: во-первых, я помог Энакину Скайуокеру, во-вторых, разжился нормальным бластером, и, наконец, заработал 6300 кредитов на ставках. И еще составил план, как вытянуть Шми Скайуокер из рабства, да так, чтобы получить из этого наибольшие возможные дивиденды, а заодно не рисковать понапрасну ее жизнью. Что-то мне подсказывало, что эта женщина не так проста, как кажется, да и спасти ее от смерти в плену у тускенов, признаться честно, просто по-человечески хотелось.

Впереди, блеснула на солнце хромированным покрытием красавица J327. И, казалось это придало всем сил, в том числе и эопи, тянущим репульсорные тележки с деталями гипердрайва и нами в придачу. Даже Джа-Джа стал что-то напевать себе под нос на гунганском. Падме, тоже попробовала ему подпевать, но быстро бросила это занятие - человеческое горло для подобных звуков предназначено определенно не было.

Возле пандуса яхты нас встретили Оби-Ван и Панака.

- Я беспокоился, - чуть стесняясь, произнес падаван.

Он явно, очень переживал все это время. И сейчас был просто рад возвращению учителя. А тот, тем временем, помог выбраться из седла юной королеве, которая еле дошла до выбежавшей ей на встречу Эритае, буквально повиснув у той на шее - бедняжка за эти дни сильно вымоталась, да еще ее по дороге чуть укачало.

- Мать вашу, сначала опустите платформу и перестропите груз! А то вы его сейчас точно к хаттам, разъе... разобьете! - на бинарном набибикал я на радостных технарей, что всем скопом набросились на гипердрайв.

- Как дети, - грустно констатировал Рик Олие, что тоже вышел нас встречать. - Дроид прав, сейчас на радостях разобьете, и где нам тогда еще один гипергенератор на этой планете искать!

Двойное внушение подействовало. Теперь технари обращались с генератором бережно, словно с ребенком. Правда, меня чуть напрягало, что их семь человек - оставалось уповать на то, что у гипердрайва нет глаз.

- Я отлучусь ненадолго. Есть еще одно незаконченное дело, - обратился к Оби-Вану Квай-Гон.