Первым из них был корвет ДОУ (5) типа N-7 по классификации ТДИК, или "Пастух", как прозвали его флотские. Когда-то, сразу после освобождения Набу от Торговой Федерации, когда мне удалось добиться значительных успехов в деле координации машин в истребительной эскадрильи, я думал, что создать ДДГ-шный аналог АWACS-а или А-50 будет несложно - максимум пара лет. Но он появился только месяц назад, ведь до начала серийного производства нам пришлось решать столько технических проблем, что мне порой казалось, лучшим решением будет купить готовый аналог, а то и довольствоваться БРЭО фрегатов и авианосцев.
Впрочем, отчасти мы сами были виновны в том, с какими трудностями столкнулась постройка "Пастухов". Все из-за компактности, ведь и мне, и Додоне, и Олие хотелось иметь максимально возможную численность авиакрыла рейдовых авианосцев, а значит, корвет должен был занимать в их ангарах столько же места, сколько и стандартный N-1М - предельные размеры 13,5х6х2,8 м. И, хоть трудно поверить, мы в них вписались!
Итогом девяти лет НИОКР (6), экспериментов, промышленного шпионажа и переговоров с поставщиками и разработчиками оборудования, стал 42-х тонный кораблик с экипажем из четырех человек, ядром ИИ первого класса и еще 16-ю сопроцессорами с искинами астромехов R2-серии. Машина, благодаря складным сенсорным панелям размерами 8х8 метров, внешне напоминала СИД-переросток, правда для движения использовались вполне обычные плазменные двигатели. Но и они обеспечивали корвету скорость не ниже чем у истребителя. Конечно, маневренность до истребительной не дотягивала, зато пара спаренных турелей в дополнение к курсовым пушкам, делали аппарат весьма опасным противником для вражеских МЛА. Но основным назначением корвета ДОУ был не непосредственный бой с кораблями противника, а боевое управление авиагруппой включающей до 36 машин, РЭБ и обнаружение вражеских кораблей, за пределами эффективного радиуса действия сенсоров истребителей. Так цель типа "легкий истребитель" можно было обнаружить на дистанции в 60 мегаметров, а "тяжелый крейсер" на 100, что вдвое превышало радиус действия сенсорного комплекса N-первых. А с учетом того, что "Пастух" мог сопровождать одновременно до 2400 целей, обеспечивая применение оружия по 120-и из них, и подавлять работу других сенсорных комплексов, включая ГСН протонных торпед и ракет, на расстоянии до 10 мегаметров, превосходство над N-1М становилось еще заметнее.
На сегодняшний день, мы имели только пять готовых машин, включая летающую лабораторию и два опытных образца. Но в ближайший месяц, стапели должны были покинуть еще шесть аппаратов, что позволило бы нам оснастить ими оба наши авианосца, и начать их освоение в планетарных авиакрыльях. Если бы еще не цена, почти восемьсот тысяч за штуку, и недостаток производственных мощностей, проблем бы вообще не было.
Собственно именно в производство очень многое и упиралось. На Набу талантливых инженеров и изобретателей хватало, а вот с рабочими было туго. Все доступные на рынке производственные комплексы были предназначены для крупносерийного выпуска кораблей, начиная от, скажем, десятки тысяч истребителей в год, и требовали для своей эксплуатации либо сотни тысяч дроидов, либо сотни тысяч рабочих особей инсектоидов. А единственной альтернативой, при интересующем нас мелкосерийном производстве, была ручная сборка, для которой требовались квалифицированные рабочие. Тысячи специалистов, которые в галактике всегда были дефицитом.
Как, к примеру, раньше собирали N-1? Делался проект, 3D модели деталей загружались в автоматизированную производственную линию, что сами сделать не могли, покупали на внешнем рынке, а потом, когда все было готово, сами инженеры и техники будущих истребительных эскадрилий, надев спецовки, собирали из этого истребители. При этом, безжалостно обрабатывая напильником, а то и кувалдой то, что не подходило, ведь и конструкторам свойственно ошибаться, а уж при поставках со стороны, разнобой в принципе был нормальным явлением. Скажем, заказали топливный насос FB-45L18-NQ3, а пришел FB-45L18-NQ5М, так как кью-третий выпускать прекратили, а пятый-эм такой же по характеристикам, но беда-то в том, что у них длина отличается на 6 мм, и если первый крепится за фланец корпуса, то второй висит на трубопроводах, и, значит, требуется что-то придумывать для его фиксации - истребитель ведь не фрахтовик - перегрузками с мясом вырвет. В итоге, машины выходили разными. Не то чтобы детали от одной не подходили к другой, но вес, к примеру, мог легко различаться на сорок килограммов, или какой-то узел был сдвинут на семьдесят миллиметров в сторону.
С этим можно было мириться, когда ТДИК выпускал по три десятка машин в год, но сейчас, когда к ним добавилось еще два десятка Н-6, сорок N-4, полсотни транспортно-боевых челноков "Скат", не говоря уже про танки, РСЗО, остальную наземную технику, боевых дроидов и т.д. требовался уже промышленный подход к производству, и много рабочих рук. А ведь еще были орбитальные верфи, строящие гражданские и военные корабли, производство оружия и спецснаряжения, и многое другое. Так что, персонал пришлось нанимать за пределами сектора, что было чревато утечками инфы, и учить свой, что требовало денег и времени.
Собственно, эта проблема, как появилась у нас десять лет назад, так никуда и не делась. Нам постоянно не хватало четырех-пяти тысяч техников, даже, несмотря на то, что сейчас, в промышленности Набу работало 15 236 инопланетников, а ВУЗы и специально созданные технические колледжи уже шесть лет выпускали по 7»-8 тысяч молодых специалистов.
За два дня наведя шорох на производстве N-7, приняв несколько непопулярных кадровых решений, и премировав тех, кого в СССР бы назвали "передовиками производства", я, залетев в Тид, на испытания двойника Падме, путем представления оной ее семье, вновь отправился на верфь, на этот раз третью по счету, расположенную в астероидном поясе системы Набу, где строились сразу два крупнейших боевых корабля королевства, ТРКСН (7) "Тид" и "Оксон".
Пять часов полета до верфи пролетели как один миг. Еще бы, ведь настроение после шутки с семейством Наберрие было замечательным, а Джей, после смены корпуса, занявшая ячейку астромеха на моем N-1, и Оникс, непрерывной болтовней еще больше его поднимали.
Как только мы, то есть Падме, ее дроид-репликант, королева Сабе, которая тоже не захотела пропускать такое бесплатное шоу, Джей и я вошли в дом, мне сразу же досталось на орехи от Джобал, мамы Падме, которая, помимо всех смертных грехов, обвинила меня в том, что я "не присматриваю за бедной девочкой, которая, посмотри, до чего себя довела! Тебе, Эрдваныч, должно быть стыдно. Сам-то ты во сне и отдыхе не нуждаешься, а о других мог бы и подумать..." Да еще сама Падме, изображающая Джей, начала нести всякую чушь, обвиняя меня чуть ли не в проведении опытов над Сенатором от Набу. Хорошо хоть продолжалось это не долго, и Джобал убежала на кухню, организовывать "нормальный обед для девочки, и вас, Ваше Величество".
Так что дальнейшую проверку возглавил Руви, отец Падме, который добрых полчаса расспрашивал королеву и сенатора о положении дел в Республике, попутно выпрашивая дополнительное финансирование на очередную программу помощи беженцам. И тут отдуваться пришлось уже Амидале, диктуя репликанту положенные фразы, попутно следя за вокодером и приемопередатчиком, что привело к нескольким забавным промашкам, когда вместо Сенатора отвечала дроид-служанка. Но ее папа был таким же фанатиком своего дела, как и экс-королева, и оговорок не заметил.
