Тем временем, вооруженный винтовкой тускен все-таки выбрался из-под тела мертвого соплеменника, и, видимо, тоже не желая поднимать шум, выхватил нож, и бросился на женщину. Что опять таки не принесло ему успеха. Перехватив левой рукой запястье его правой руки, она наотмашь ударила бластером по визирам маски, разбив стекло левого окуляра, и сдвинув правый так, что пустынник начисто лишился обзора. А потом, на возвратном движении пробила ему бицепс правой руки, и со всей силы нанесла удар между ног.

Собрав оружие, и подняв пинками двоих выживших врагов, Скайуокер, указав бластером на мертвые тела, а затем на пустыню, сказала на ломаном тускенском:

- Нести. Вести. Ваш главный. Бегом.

Кое-как подняв трупы и оставленные им гадерффаи, оба оставшихся в живых тускена, что-то тараторя на своем языке, и оглядываясь на нее, поковыляли вперед, попытавшись по своему обычаю двигаться след в след.

- Стороны. Ходить. Быстро! - вновь прикрикнула на них Шми.

Она не без оснований полагала, что такие гореследопыты, как Клигг и Оуэн, одиночную следовую дорожку могут и не заметить. "Главное, чтобы следом не поперлись!" - успела подумать она, надеясь, что те, увидев ее исчезновение и следы тускенов, соберу окрестных фермеров, и организуют оборону. Тем более что теперь путь к ферме Доррсов был свободен, а кочевникам некоторое время будет не до них.

Путь через пустыню дался ей тяжело - сказывались долгое отсутствие тренировок и возраст - пятьдесят лет, как никак. Так что уже через полчаса, оставив позади пять километров, Шми попросту выкинула трофеи в песок, молча злясь на раненых пленных, которые, даже неся трупы, поддерживали неплохой темп, не подавая виду, что устали. Хотя, может и подавали, но за масками и глухой одеждой, этого видно не было. А еще через двадцать минут, когда от гор их отделяли лишь несколько рядов дюн, Скайуокер скомандовала привал.

- Яма. Копать! - приказала она, кивнув на трупы, и уселась на раскаленный песок.

И когда пленные вырыли небольшую яму, расстреляла их. Уж уподобляться героям голобоевиков и в одиночку бросать вызов толпе она не собиралась. Достаточно было того, что примерное местоположение лагеря тускенов уже было понятно.

С трудом стянув тела в яму и присыпав песком, чтобы не привлекать внимание наблюдателей, которых могут насторожить кружащие над трупами стервятники, Шми побежала вдоль гор, забирая вправо. А через десять минут свернула в одно из ущелий, чтобы зайти к вражескому лагерю с тыла.

Двое дозорных на скале умерли практически мгновенно, когда со скального выступа на них спрыгнула невысокая женщина с двумя ножами в руках. Та же участь постигла еще одного часового, сторожившего тропу, ведущую в каньон, на дне которого расположились отряды тускенов.

Их было около трех сотен. И что характерно, они явно готовились к нападению на фермы - нигде не было ни навесов, ни костров, даже бант, каковых было более сотни, не расседлали. Но и об обороне пустынники не забыли, расставив часовых на окрестных скалах, и натянув поперек каньона  со стороны ферм трос - очень простое, но от того не менее действенное средство против открытых спидеров и спидербайков - основных транспортных средств татуинских поселенцев.

Лидера тускенов Шми заметила почти сразу, и то, что она увидела, ей не понравилось. Рослый гуманоид в традиционной одежде Народа Песков, явно не был одним из них - все движения и манера держаться выдавали в нем офицера "цивилизованной" армии, или наемника. И самым скверным было то, что с двух сотен метров попасть в него, из старенького бластпистолета, нечего было и думать. Впрочем, даже не выбрось она тускенские винтовки, стрелять бы она не стала. Это не дало бы нужного эффекта.

Да, она бы пристрелила командира, в суматохе и панике смогла бы снять еще троих-четверых, ведь тускенская поделка однозарядная, плюс нескольких во время снайперской дуэли. Но на этом все. Тускены были отличными стрелками, досконально знали окружающие горы, и их банально было больше, а главное, это бы лишь ускорило их атаку на ферму - если те согласились с командованием чужака, значит им, крепко промыли мозги, и ликвидация лидера на планы не повлияет. Другое дело страх.

- Мамочка, папа, скоро свидимся, - прошептала Шми, и решительно двинулась вниз по склону, скрываясь за валунами и изгибами склона.

Крики суматоха в лагере, вызванные находкой двух зарезанных воинов, в первый момент вызвали у тускенов замешательство. Но оно быстро сменилось ужасом, когда, то тут, то там стали находить новые трупы. И вот, когда многие готовы были поверить, что это злые духи, несмотря на дневной свет, пришли их наказать, прямо посреди стана появилась человеческая женщина, вооруженная ножом и бластером. Но то, что произошло дальше, лишь усилило ужас.

Та, на глазах у всех, всего за пару минут убила непобедимого Воина-с-Неба и нескольких лучших бойцов племени, охранявших его. Плетя замысловатое кружево невиданного танца, вождь и странная женщина обменялись выстрелами из огневого оружия, легко уходя от сгустков огня соперника, а затем сошлись в поединке, в котором лишь опытнейшие из воинов успевали уследить за необычным гадерффаем вождя с двумя лезвиями и парой ножей в руках у нападавшей, которыми она и сразила того.

Возможно, кто-то другой на их месте бросился бы бежать, крича о вселившихся в женщину-человека злых духах, но воины песков мгновенно поняли, кто противостоит им - та, ради захвата которой Духи Предков и прислали Воина-с-Неба - важная шаманка захватчиков, отнимающих у Народа Песков их воду и земли. И тогда, сердца воинов преисполнились ненависти, и они пошли вперед, погибая под сгустками огня и лезвиями ножей.

А сама Шми Скайуокер в это время прощалась с жизнью. Да, ей удалось, скрываясь среди камней и бродивших по лагерю бант, незаметно зарезать пятерых кочевников до того, как ее обнаружили, да, удалось разделаться с ублюдком-наемником, судя по глефе, которой тот был вооружен, и стилю боя, из Солнечно Гвардии - не даром он так легко ушел от ее огня, качая "маятник" (9), и заставляя ее саму уйти в нижнюю акробатику (10), но справиться в одиночку с толпой, нечего было и думать.

Пока ее спасало лишь то, что тускены отчего-то бросились на нее все вместе, мешая друг другу и не давая вооруженным ружьями собратьям ее подстрелить. Шми, сжимая в обожженной руке вновь подобранный раскаленный бластер, и, пытаясь ножом отводить удары, от которых не успевала увернуться, сквозь заливающую глаза кровь из разбитой головы и рассеченной брови, все выцеливала одну фигуру в тряпье за другой, и раз за разом давила на спуск. Она даже успела убить или ранить не менее десятка противников.

Но вот, накопитель оружия разрядился, и она, отбросив бесполезную железку в очередной ненавистный визир на замотанной тряпками роже, бросилась в самую гущу врагов, в надежде захватить с собой еще хоть одного. Она пропустила уж несколько ударов гадерффаев, и продолжала биться стоя на одном колене, с обвисшей плетью сломанной рукой, когда очередной удар, на этот раз в голову, отправил ее в темноту.

Приходя в себя, Скайуокер надеялась, что окажется в каюте своего корабля, но раз за разом ее встречали лишь боль и ослепительно белый свет Тату, напоминающих пару злобных глаз, глядящих прямо в душу. И лишь в забытьи она находила покой, видя такие родные картины из детства, ощущая тепло материнских рук, слыша уже забытый уверенный бархатный голос отца, или менторский тон Пилиппы, за которым, как она знала, лишь любовь и забота. Часто она видела сына - взрослого и сильного, настоящего воина. И еще ту девочку, что когда-то он привел в их дом. Она знала, они с Эни любят друг друга. Но забытье вновь сменялось болью, и казалось, это никогда не кончится.