— Они не станут пытаться проникнуть на корабль, если не почувствуют угрозы с вашей стороны.

— Мы будет действовать осторожно…

— Вы меня не слушаете, капитан! — Такава остановился возле дверей шлюзового отсека. — Вы обязаны доставить заключенных на Нибиру. Вы обязаны сохранять нейтралитет. Атака только в случае активации дрона. В любом ином случае – не вмешиваетесь. Здесь игры в благородство не к месту. Запомните это!

— Все ясно, — сухо ответил Сконев.

Он четко понимал, что сложившаяся ситуация не кончится миром, но маршал не выказывал ни тени беспокойства. У него даже нет оружия. По крайней мере, видимого. Пусть он и сам оружие, но выступать в одиночку против восьмерых? Верх самоуверенности, если не глупости!

— Сначала выхожу я, потом в отсеке ждет ваш человек, — маршал небрежно оправил пиджак. — Ждет и внимательно следит. Капитан, это для вас и всей вашей команды шанс реабилитироваться. Я замолвлю за вас слово, если выполните все, как я сказал.

Такава шагнул в шлюзовой отсек, двери за ним закрылись.

— Действуй, как он сказал, — еле сдерживая ярость, проговорил Сконев. — Я на мостик, пришлю к тебе Касада.

Неужели все то же нельзя сказать другими словами? Константин чувствовал себя недоумком, которому по десять раз тыкают носом в прописную истину, а он не может понять всей ее очевидности. Ненависть к маршалу колыхалась багряными всполохами. Как хотелось, чтобы крианцы разнесли тому голову! Да, всем и без того понятно – он, капитан Сконев, виновен и не справился с поставленной задачей. Но зачем же так унижать?

— Сволочь! — выплюнул Константин.

— Простите?

Перед ним стояла аллари. Сконев чуть не налетел на нее.

— У нас проблемы? — спросила она.

— Да, небольшие. Вам лучше остаться в своей каюте.

— Что‑то серьезное?

— Возможно нападение на корабль. Извините, я спешу…

Константин обогнул Хеели Де Хан и бегом бросился по коридору. Сейчас не до соблюдения норм вежливости. На счету каждая минута.

Ямато Такава неспешно вышел из шлюзового отсека, медленно спустился по опущенному трапу. На его лице отражалось выражение смертной скуки. Со стороны могло показаться, что человек вышел развеяться, засидевшись в тесноте космического корабля.

Его тут же обступили, однако держались на дистанции. Насторожены, готовы стрелять. Что ж, этого следовало ожидать. Ошибка. Надо было действовать тоньше. Слишком далеко он позволил зайти Краю Крэну. Недооценил масштаб продажности местной службы безопасности и развязность полуофициальных группировок. Теперь придется решать проблему.

Такава поднял руки, развел их в стороны. Он сразу вычислил лидера – крианец с длинными пепельными волосами. Неплохой соперник, хотя и не ровня.

— Что вам нужно?

— Твоя жизнь, — просто ответил крианец.

Такава заметил, как вытянулось лицо медика, а стоящий рядом с ней десантник напряженнее уставился на противника.

— Попробуй взять ее, — голос маршала продолжал оставаться спокойным.

Он прошел вперед, перед ним расступились и рассредоточились за спиной.

— Я видел, как ты убиваешь, — криво ухмыльнулся крианец. — Потому предлагаю на выбор два варианта. Первый – ты перерезаешь себе горло. Здесь и сейчас. Корабль беспрепятственно покидает Северный предел. Второй – мы сами отрежем тебе голову, но при этом уничтожаем корабль и всю его команду. Это потребует некоторых потерь. Но мы готовы пойти на них. Твое решение?

— Какие гарантии?

— Мое слово.

— Весомо, — качнул головой Такава. — Хорошо, я выбираю первый вариант. Отпусти их.

— Нет! — не смогла сдержать крика Эль'я Фэррол.

— Разумное решение, хотя и неожиданное, — согласился крианец. — Неразумное требование. Твои слова не внушают доверия. Твоя кровь в обмен на их свободный старт.

Очень медленно маршал опустил руку за отворот пиджака, достал узкий клинок, больше похожий на спицу. Столь же медленно подвел лезвие к собственному горлу, замер. Его взгляд встретился со взглядом пепельноволосого. В глазах крианца ожидание и удивление.

Напряжение на площадке достигло своего апогея. Казалось, время замедлило ход. Стоит присмотреться – и можно увидеть зарождающиеся капли пота на коже, плавные взмахи век, блики в глазах. Стоит прислушаться – и станет отчетливо биение сердец, дыхание, шорохи рук о приклады винтовок.

Ямато Такава резко дернул рукой с зажатым ножом. Однако вместо того чтобы раскроить горло, стальная игла метнулась в сторону, а сам маршал соскользнул на пол. Крианец с ранцем за плечами попятился, выронил оружие. В его глазнице глубоко засел клинок человека.

Нил Джек нажал на спусковой крючок. Почти в упор произведенный выстрел превратил голову одного из телохранителей пепельноволосого в кровавую кашу. Второй телохранитель заслонил своего хозяина, ответил косой очередью.

Первый залп штурмовых винтовок наполнил стартовую площадку приглушенными хлопками. Пули взрезали металлические конструкции, рикошетили по обшивке корабля. Послышались крики. Крианцы, попавшие под собственный перекрестный огонь, рассыпались по площадке, прячась за редкие пластиковые ящики. И именно на это рассчитывал Такава. Не теряя времени, он метнулся к ближайшему противнику. Появившиеся в обеих руках тончайшие клинки без труда вспороли плоть. Крианец без звука рухнул на колени. Мозг еще не получил сигнал от рассеченных нервных окончаний, в то время как внутренности уже вываливались на пол.

Со стороны «Серого Кардинала» также послышались выстрелы выскочивших Бишопа и Касада. Но маршал даже не обернулся. Он быстрым шагом двинулся дальше. И ему было абсолютно безразлично – пытались ли крианцы оказать сопротивление или нет. Он действовал словно автомат: четкие выверенные движения, стремительные рывки, расчетливые удары.

От методичного истребления возомнивших о себе бандитах маршала оторвал негромкий металлический лязг. Такава бросил взгляд в сторону источника шума и обомлел. Ранец мертвого крианца стремительно трансформировался. Из безликого прямоугольника он за секунды превратился в нечто на трех ногах, с парой коротких рук и маленькой головой. Краб–переросток, почти игрушка. Но маршал отлично знал потенциал этой игрушки. Дрон в одиночку много опаснее десятка крианцев.

Пытаться сразиться с таким – чистое самоубийство. Надо отключить.

Такава ощерился, осмотрелся. Пепельноволосый – вот кто ему нужен. Он единственный имел планшет. Значит, и вероятность, что дрона активизировал именно он, — выше.

В ногу что‑то сильно ударило – и маршала отбросило на несколько шагов. Отвлекся, засмотрелся на нового противника – и вот расплата. Чья‑то очередь прошила левую ногу в районе бедра. Ничего, не страшно, расположенные под кожным покровом дублирующие полимерные связки справятся с нагрузкой. А боль – она придает сил, вызывает выброс в кровь дополнительной дозы адреналина.

Издав отрывистый рык, Такава сорвался с места. Рядом в пол ударила следующая очередь, рванулась к ногам, но маршал без труда обогнул ее, походя, почти надвое раскроил уже раненного в голову крианца. Теперь крылатых тварей осталось совсем немного – трое, может, четверо. Огонь поддержки со стороны «Серого Кардинала» оказался полезен.

Краем глаза Такава отметил валяющегося в луже крови десантника, сопровождавшего медика. Та хлопотала над ним, пыталась вытащить из‑под обстрела. Дура! Хочет спасти всех – не спасет никого.

Голова пепельноволосого мелькнула за ближайшим к выходу с площадки ящиком. Маршал предпринял отчаянный рывок, от которого впору разорваться даже полимерным связкам. Преодолев полтора десятка метров менее чем за секунду, он подлетел над ящиком и, еще находясь в полете, дважды метнул вниз смертоносную сталь.

В это же время дрон ШрейЗиРэн открыл огонь. Тусклый сгусток плазмы ударил человека в плечо.

Такава кубарем покатился по полу. Заряд прошел вскользь – тем не менее, правое плечо дымилось, развороченная плоть источала запах паленого мяса и горелого пластика. Лицо маршала исказилось гримасой боли, он стиснул зубы, но не проронил ни звука. Цель близка: добраться до бьющегося в конвульсиях пепельноволосого, деактивировать дрона. Всего‑то метров семь, но это под прицельным огнем металлической твари.