Ямато Такава обыскал взглядом высокие стены. Никого. Наверняка ненадолго. Уж очень много шума.

Маршал шагнул к дверям. Внезапно что‑то ударило в плечо, бросило вперед. Он упал на одно колено, но тут же развернулся, ушел от следующего выстрела, прыгнул. В апартаментах крианцев словно на мгновение исчезла гравитация. Маршал высоко поднялся над полом, а потом рухнул за столом, прямо за спиной наконец поднявшегося Края Крэна. Крианец успел сделать всего еще один выстрел, когда Ямато Такава схватил его голову и резко повернул. Глаза толстяка закатились, а туша с грохотом повалилась на пол.

Гул, непрекращающийся, сводящий с ума гул. Он проникает глубоко в голову, скапливается там, становится мыслями. От негромкого, но монотонного звука хочется кричать, но нельзя. Нельзя шуметь, иначе они могут услышать. Не для того он плутал по бесконечным металлическим переходам внутри чрева громадного чудовища, чтобы вот так просто открыть свое местоположение.

Его ищут. Да, они идут по его следу. Словно гончие, принюхиваясь и прислушиваясь. Прячутся в тени, чтобы внезапно встать на пути. Нет, они не бросаются, не рвут на части. Им нужно что‑то иное. Что‑то гораздо более страшное.

Гул смешивается с равномерными взмахами лопастей огромного вентилятора. Он гонит воздух – душный, пропитанный вековыми миазмами сотен разлагающихся тел. Они все еще живы. Они ждут своей очереди.

Лопасти перекрывают свет. Почему‑то они всегда перекрывают свет. Откуда он исходит? Почему каждый новый взмах погружает переход во мрак? Такие моменты наиболее страшны. Не знаешь, чего ожидать. Не знаешь, где поджидает опасность.

Взмах – свет, неровный, болезненно–желтый, но свет. Видны ржавые переборки, рассыпающиеся под руками перила и все еще работающие бортовые приборы. Стрелки не стоят на месте, они двигаются, словно сошли с ума.

«Мы потерялись. Нас никто не найдет, никто не спасет. Мы? Нет, остался только я. Я один – против целого сонма живых мертвецов».

Взмах – тьма, полная и непроглядная. Но откуда в ней тени? Раньше их не было. Чернее мрака, они движутся, обходят стороной. Страх. От них исходит страх. Нет – они и есть страх! Леденящий кровь ужас!..

Джи'м Скиф проснулся в холодном поту. За стенами слышался неразборчивый гул. Монотонно появлялся и исчезал какой‑то резкий, свистящий звук. Он все еще сидел на жестком стуле в почти пустой грязной комнате. Никаких теней – он специально зажег светильники на максимум. Никакого запаха разложения.

Джи'м обхватил лицо руками. Снова кошмар! Сколько можно?! Они приходят каждый раз, когда он закрывает глаза. Но каждый раз все происходит иначе. Сколько он сможет продержаться, прежде чем сдастся и решится на последний шаг?

Он безвылазно сидит в этом металлическом ящике и никуда не выходит. Запас еды почти не тронут. Сколько прошло времени с тех пор, как он связывался с капитаном Сконевым? Дней пять? Семь? Голова отказывается работать.

А если капитан все же приходил, а он не слышал? Что, если он упустил свой и без того призрачный шанс?

Джи'м встал, неверной походкой направился в ванную. Холодная ржавая вода неохотно текла из гудящего крана. Скиф умылся, посмотрел на себя в зеркало. Да, таким уродом он себя еще никогда не видел. Рассеченные красными прожилками глаза в серых кольцах болезненной кожи, взъерошенные волосы, щетина. Лицо осунулось и уже почти походило на обтянутый выбеленным пергаментом череп.

Джи'м коснулся лба: холодный. А последний раз был горячий. Или ему кажется? Глубоко в груди возникло колючее першение, стремительно поднялось, обжигая, прокатилось по горлу, вырвалось лающим кашлем. Скиф согнулся пополам, облокотился о раковину, пока приступ не прошел.

Лекарства, ему нужны лекарства. А еще лучше – полноценная и квалифицированная медицинская помощь. Но для этого надо выйти из апартаментов или вызвать врача сюда. А что, если у маршала и здесь свои люди? Нет, нельзя выходить! И так много следов…

До его слуха донесся звук переливчатой трели. Приятный, мягкий звук. Скиф улыбнулся. Хоть какое‑то разнообразие в осточертевшем гуле. Трель повторилась. Скиф провел ладонью по стеклу, словно хотел стереть с него свое отражение.

«Звонок! Это звонок!»

Неожиданная догадка прожгла заторможенное сознание. Кто‑то пришел и теперь стоит за дверью. Кто‑то хочет войти! Джи'м бегом бросился из ванной. Стук сердца болезненно отдавался в груди. Он медленно подошел к входной двери, остановился возле считывающего устройства. Открывать или нет? Рука замерла над горящей красным панелью.

Мгновение промедления – и рука коснулась гладкой поверхности. Свет с красного сменился на зеленый. Дверь уплыла в сторону.

— Джи'м Скиф? — спросил мужчина в строгом синем комбинезоне с черными вставками.

— Да…

— Я Константин Сконев.

— Вы все же прилетели! — выдохнул Джи'м и поспешно отошел в сторону, пропуская гостей. Их было четверо – три человека и женщина–аллари. Если люди без скафандров – в стандартной униформе, то представительница Содружества затянута в плотно подогнанную легкую броню. Правда, легкий скафандр аллари не уступал по своим боевым качествам средней защите, изготавливаемой Триумвиратом.

У Сконева Джи'м не заметил оружия, а вот каждый из сопровождающих его охранников предусмотрительно держал руку в районе набедренной кобуры. Что ж, их тоже можно понять.

— Проходите, пожалуйста! — заторопился Скиф. — Я здесь один. Могу предложить воды. Простите, но ничего другого нет. Еда не очень хорошего качества, предлагать не рискну.

— Не стоит, — мотнул головой Сконев. — Мы вас слушаем.

— Конечно–конечно. Присаживайтесь.

Он пододвинул гостям пару стульев. Охранники метнулись по апартаментам, но вскоре вернулись, по всей видимости не обнаружив ничего подозрительного.

— Извините, но с мебелью тоже плохо.

Аллари воспользовалась приглашением и села, Сконев предпочел стоять.

— Вы не в себе. Сядьте и успокойтесь! — сказал он.

— Да, разумеется… — кивнул Джи'м, но к стулу даже не подошел. — Полагаю, мне стоит представиться…

Сконев неопределенно повел плечами.

— Джи'м Скиф, лейтенант военно–космических сил Триумвирата человечества. Эксперт по телекоммуникационным системам и сетям. В настоящее время лишен звания и объявлен в общий розыск. Все эти данные легко проверяются по запросу на Нибиру.

— Уже проверил, — ровным голос сказал Сконев. — Несколько замечаний, несколько арестов за неподобающее поведение и пьянство. Но главное – дезертир и саботажник. Подозрение в работе на разведку Кен–Кун, множественном убийстве. Последнее место службы засекречено.

— Нет! — воскликнул Джи'м. — Это ложь! Они специально хотят выставить меня преступником. Все, в чем я виновен, — так в том, что выжил там, где погибли остальные.

— Истерика закончилась? — спустя несколько секунд тишины все так же, не повышая голоса, спросил Сконев.

— Простите, — Скиф рассеянно сел на стул. — Это случилось примерно три недели назад. Система дракона, планета Горгона. Там располагается военная академия повышения квалификации. Вы, наверное, слышали о ней. Там занимаются целым рядом специальностей. В основном к ним поступает младший командный состав. Меня впервые послали на эти курсы. Все шло хорошо. Обучение организовано на самой планете, но для выпускного тестирования на орбите Горгоны имеются специальные макеты–тренажеры. Внутри каждый тренажер – точная копия одного из кораблей Триумвирата. Задача экзаменуемой группы – выдержать имитацию полета в различных условиях. Тестирование длится от трех до десяти дней, в зависимости от пройденного курса. Нам отвели пять дней.

Джи'м замолчал и посмотрел на гостей. Те ждали. Трудно сказать – действительно ли заинтересованы в продолжении истории или могут просто встать и уйти? Между тем сам Скиф с каждым новым словом все глубже погружался в собственные воспоминания. Все отчетливее начинал чувствовать пережитый недавно ужас. А еще окончательно не выветрившийся сон… он как нельзя некстати оживлял ужас, делал его осязаемым.