Сидхи держал это копье с гордостью.

— Мой род всегда был самым неприметным из племен сидхов как числом, так и обличьем. Но вое в чем были сильны и мы; Мы умеем работать с металлом и понимаем его. Помимо обычных свойств металлы обладают свойствами тайными. Мы помнили об этом, выковывая оружие для мабденов. Нам удалось сделать для них несколько вещей. Теперь же осталось только оно — это копье. Я сам его ковал. Это и есть копье Брионак.

Он передал копье Коруму, который неожиданно для самого себя взял его в левую серебряную руку. Копье было прекрасно сбалансировано, как оружие оно было великолепно, однако, если бы Корум ожидал от него чего-то необычайного, его тут же бы ждало разочарование.

— Просто хорошее копье, — сказал Гоффанон. — Копье Брионак.

Корум согласно кивнул.

— Вот только наконечник у него необычный.

— Такого металла мы больше выплавить не сможем, — сказал ему Гоффанон. Покидая свое измерение, мы прихватили с собой немного руды. Несколько топоров, пара мечей и это копье- вот все, что мы смогли изготовить. Это прекрасный металл. Он не тускнеет и не ржавеет.

— Он обладает и магическими свойствами?

Гоффанон рассмеялся.

— Только не для сидхи. Вот Фой Мьёр, похоже, думают иначе. Да и люди тоже. Поэтому можно говорить и о его магических свойствах. Свойствах, производящих некий неведомый мне эффект. Как я рад, что это копье вновь вернулось ко мне.

— Ты не хочешь расставаться с ним?

— Конечно нет.

— Но ведь Бык Кринанасса подчиняется только тому, кто держит в руках это копье. Этот бык поможет людям Кэр-Малода бороться с Фой Мьёр; возможно, с его помощью они даже уничтожат Фой Мьёр.

— Ни у быка, ни у копья не хватит на это сил, — угрюмо ответил Гоффанон. Я знаю, что ты хочешь заполучить копье, но я повторяю — ничто не может спасти мир мабденов. Он обречен на гибель так же, как и Фой Мьёр, и я, и думаю ты, если только ты не умудришься вернуться в собственное Измерение.

— Думаю, что обречен и я, — тихо промолвил Корум. — Но я принесу копье Брионак в Кэр-Малод, ибо я поклялся в этом.

Гоффанон вздохнул и забрал копье у Корума.

— Нет, — сказал он. — Когда Псы Кереноса вновь придут сюда, мне понадобится оружие, много оружия. Свора, напавшая на меня сегодня, вряд ли покинула остров. К тому времени, когда я расправлюсь с ней, здесь появится новая стая. Копье и топор — только они могут защитить меня. У тебя же, по крайней мере, есть рог.

— Мне его дали на время.

— Кто?

— Волшебник. Его зовут Калатин.

— Знаю, знаю. Я пытался отвести от острова трех его сыновей. Но они погибли так же, как и все другие мабдены.

— Многие его сыновья сложили голову на этом берегу.

— Чего они здесь искали? Корум засмеялся.

— Они хотели, чтобы ты плюнул на них.

Он вспомнил о кожаном мешочке Калатина ж достал его из сумки.

Гоффанон нахмурился. Затем чело его разгладилось, и он закачал головой, не вынимая изо рта дымящуюся трубку. Корум силился вспомнить, где еще он встречался с подобным обычаем, но память его о прошлом была уже слишком слаба для этого.

«Вот чем мы расплачиваемся, уходя в чужой сон, чужой мир», — подумал Корум.

Гоффанон фыркнул.

— Снова эти дурацкие суеверия. Зачем им все это? Кровь животного, убитого в полночь, кости, корни. Как низко пали мабдены!

— Ты выполнишь желание волшебника? — спросил Корум. — Мне было поручено попросить тебя об этом. Именно поэтому мне и был дан рог.

Гоффанон затряс своей густой бородой.

— Ну и ну! Вадагам стали помогать мабдены!

— Мы живем в мире мабденов, — сказал Корум. — Ты и сам говорил об этом.

— Скорее мы живем в мире Фой Мьёр. А потом этого мира вообще не будет. Ну да ладно, уговорил, я сделаю то, о чем тебя просили. При этом я ничего не теряю, правда, боюсь, и волшебник ничего не обретет. Давай сюда свой мешок.

Корум передал мешочек Гоффанону. Тот было стал ворчать, но потом засмеялся, покачал головой и, наконец, плюнув в мешочек, вернул его Коруму. Корум изящным движением положил его в сумку.

— И все же мне нужно копье, — тихо сказал Корум.

Гоффанон был так гостеприимен и снисходителен к просьбам, что Корум не боялся того, что он покажется хозяину излишне назойливым.

— Знаю-знаю, — Гоффанон принялся рассматривать ковры, лежавшие на полу. Но ты подумай — ради нескольких мабденских жизней я могу поплатиться собственной.

— Неужели ты забыл о великодушии, что привело тебя и твой народ в этот мир?

— Тогда я был лучше. Не забывай и того, что мы спешили на выручку нашей родне, вадагам.

— Но ведь и я тебе родня, — тут же нашелся Корум. Ему было несколько неловко — ведь он играл на лучших чувствах сидхи. — И я прощу тебя о помощи.

— Один сидхи, один вадаг и толпа мабденов. Когда я впервые попал в этот мир, все выглядело здесь иначе. Земля была прекрасна. Она цвела. Теперь же она сурова и безжизненна. Пусть она умрет, Корум. Останься со мною на прекрасном Хи-Брисэйле.

— Я связан обещанием, — ответил Корум. — Поверь, мне хочется принять твое приглашение! Но, увы, я связан обещанием.

— Мой же обет, обет сидхи, уже выполнен. И я тебе ничего не должен. Ты слышишь, Корум?

— Я помог тебе спастись от дьявольских псов.

— А я помог тебе выполнить обещание, данное вадагскому волшебнику. Разве тем я не отдал долг?

— Неужели все исчерпывается обетами и долгами?

— Да, — серьезно ответил Гоффанон, — ибо этот мир подходит к концу, и в нем осталось очень немногое. Возможно только менять одно на другое и тем поддерживать равновесие этого мира. Я уверен в этом, Корум. Не подумай, что за этим кроется корысть. Мы, сидхи, никогда корыстными не были. Просто таков порядок в этом мире. Что можешь предложить мне ты? Что сможет заменить мне копье Брионак?

— Боюсь, что ничего.

— Только твой рог. Рог, отгоняющий собак. Он дороже копья. А копье — разве не стоит оно твоего рога?

— Я согласен с тобой, — ответил Корум. — Но ведь рог не принадлежит мне, Гоффанон. Калатин дал мне его на время.

— Тогда я не отдам тебе Брионак, — угрюмо сказал Гоффанон. — Или ты соглашаешься, или ты не получаешь ничего.

— Я не вправе поступить так.

— Может быть ему понадобится еще что-нибудь.

— Я уже заключил с ним договор.

— Заключи новый.

Корум нахмурил брови и принялся ощупывать пальцами правой руки повязку, прикрывавшую пустую глазницу. Он столкнулся с серьезной проблемой. Он обязан Калатину жизнью. Калатин пока ничем не обязан ему. Когда асе он отдаст Калатину мешочек со слюной сидхи, они полностью рассчитаются с долгами.

Но ведь без копья не обойтись. Может быть, в эту самую минуту Фой Мьёр атакуют Кэр-Малод. Единственное, что может спасти его защитников — копье Брионак.

Копье Брионак и Бык Кринанасса.

Корум поклялся вернуться с копьем. Он снял рог, что висел у него на плече. Посмотрел на гладкую крапчатую кость, на украшавшие рог фигурки, на серебряный мундштук. Кому он принадлежал до того, как им завладел Калатин? Уж не самому ли Кереносу?

— Я могу протрубить в этот рог и призвать сюда псов, — мрачно пошутил Корум. — И тогда я возьму копье Брионак в обмен на твою жизнь.

— Ты это сделаешь, брат?

— Конечно нет.

Корум оставил рог в покое. И заговорил еще не зная того, что решение им уже принято.

— Ну хорошо, Гоффанон. Я обменяю рог на копье. Когда же я вернусь на материк, я постараюсь заключить с Калатином новую сделку.

— Печальный обмен мы совершаем, — сказал Гоффанон, передавая ему копье. Неужели он повредит нашей дружбе?

— Боюсь, что да, — ответил Корум. — Мне пора уходить, Гоффанон.

— Ты считаешь Меня подлецом?

— Нет. Я не обижаюсь на тебя. Мне грустно, что мы дожили до таких времен, Когда обстоятельства начинают подменять собой благородство. Ты потерял не только копье, Гоффанон. И не только ты, я — тоже.

Гоффанон скорбно вздохнул. Корум отдал ему рог, — то, чего отдавать он был не вправе.