— Теперь уж ты, Рустамчик, не будешь хлестать меня по рукам. Смотри, могу не глядя крепить эти штучки, всем на зависть…

— Стоп! — сказал Рустам и отчитал Мартына.

Тот почесал затылок в клочковатых космах и хитровато заозирался по сторонам: дескать, говори-говори, а я-то знаю, чем закончится этот день.

В самом деле, в конце смены трем экипажам агрегата опорных дисков объявили благодарность и разрешили очередную субботу считать выходным днем.

Впервые за три с половиной года подвернулось два выходных — суббота и воскресенье. Решили махнуть на рыбалку с ночевкой.

Выехали на Федоровские луга, что ниже плотины гидростанции. Какая красотища: дубравы, сенокосные угодья, заливы, озера и чистый воздух в звонкой тишине! На заводе тоже чистый воздух — кругом калориферы работают — и света хватает, хоть иголки собирай. Здесь, на лугах, и шум не тот, и запахи разнотравья радуют до опьянения. От этого, кажется, раньше всех опьянел шеф-монтажник синьор Беллини: выскочил из машины и, не зная, как выразить свой восторг перед диковинной для него красотой Федоровских лугов, заметался по поляне, затем отбежал в сторону, упал на траву и катался по ней до головокружения.

Ему все нравится у нас. Он подал заявление: просит оставить его на заводе. Уже вызвал жену с дочкой. Когда ему сказали, что таких привилегий, какие он имеет сейчас как иностранный специалист, не будет, последовал ответ:

— Синьор Беллини все знает…

Рыбалка вначале не обещала удачи. Лишь к полудню в затоне, на мелководье, напали на клев сазана. Хитрая и сильная рыба сазан. Сосет-сосет насадку, потом как рванет — и поплавка не видно. Если успеешь подсечь — не давай слабины: пилой, что на спинном плавнике, леску перехватит.

Одна поклевка, вторая, затем сразу у четверых удилища в дугу согнулись, но никому не удалось вытянуть. Крючки не те, мягкие. У синьора Беллини свои, итальянские, но тоже из круглой проволоки. Беллини удалось подтянуть к берегу сазана — целый поросенок в золотистой чешуе! И сорвался. Крючок разогнулся. Сорвался сазан у самого берега. Беллини от досады упал вниз лицом. Рядом с ним Мартын Огородников рвал на себе космы…

Досада, напали на такой клев сазана и… крючки подводят. Попался бы тут под руку тот, кто выпускает такие крючки. Перед сазанами опозорил. Клюет сазан и фигу показывает — на-кась выкуси! В глазах темнеет от злости.

— Нет у этих крючков ребер жесткости, — сказал Ярцев так, словно у него были в запасе такие ребра.

Так и есть, были: сбегал к машине, принес молоток, топорик, круглозубцы, напильник и принялся мастерить. Крючок — на обух топора и молотком. Раз, другой — и круглая проволока обретала ребра жесткости.

— О, патенто! — засвидетельствовал Беллини.

Еще в Турине Ярцев будто случайно обнаружил, что стопорные кольца наконечников подвески «фиатов» держатся в пазах без напряжения — круглая стальная проволока. Ярцев дал этим кольцам упругость. Просто под пресс их сунул. Патент за это предлагали, но Василий посчитал, что смеются над ним.

Первого сазана поймал Беллини.

— О-о! О-о! — кричал он, захлебываясь от восторга. — Жиботьинский!

Сазаны были довольно крупные — от одного до двух килограммов. Тянешь из воды такого подройка, и кажется — сатана удочку из рук вырывает. Булан Буланович, быстрый, как молния, подсек восемь сазанов. Лежат в траве, похожие на поросят, хлещут друг друга хвостами, глупые, того и гляди разжалобят Булана Булановича, и тот отпустит их обратно в воду на отгул. А что он мог поступить именно так, никто не сомневался.

На строительстве завода знают Булана Булановича не первый день. В Москве, когда получали путевки на стройку, ребята слышали о нем добрые слова: «Любит он молодежь. И ей с ним интересно — большой специалист. На заводе будет микроклимат создавать в цехах». В самом деле, все считают работу в санмонтаже почти зазорной — водопровод, отопление, канализация. И никто будто не замечает, что без этого жить нельзя. А если прикинуть в уме, кто в жаркие летние дни создает в цехах приятную прохладу, а в трескучие морозы тепло, — можно в одной рубахе трудиться! — то станет ясно, какое доброе дело делают санмонтажники Булана Булановича. Много раз звал он к себе на работу друзей во главе со старостой Ярцевым еще тогда, когда в автоколонне работали. Все они теперь перешли в штат завода, но дружба с Буланом Булановичем не разрушилась.

— Ребята, — сказал Володя Волкорезов, — из сазанов можно сделать отличный шашлык. Я знаю способ…

После возвращения из Москвы Володя ходил подавленный: отец в больнице. Подежурил возле его койки двое суток и, не заглядывая домой, вернулся в Крутояр. Вчера он получил письмо. Отец пишет: «…Врачи разрешили вставать, скоро вернусь в строй…» И повеселел Володя. Рассказывал он сейчас о рыбном шашлыке так, что у всех глаза загорелись. И как же после этого мог Булан Буланович отпустить пойманных сазанов на отгул до будущего лета?

Самого маленького сазана выловил Ярцев.

— К вечеру подойдут и крупные, подожду, — оправдывал он свою неудачу.

Однако клев кончился, и азарт стал гаснуть, у костра начались рассказы. Конечно, самые крупные рыбины сорвались. Во какие! Больше всех потешались над Витей Кубанцом, которого обманул хитрый сазан. Сидел-сидел пойманный в садке, ждал напарника, но когда Витя поймал плотвичку и открыл крышку садка, то случилось непредвиденное. Сазан выпрыгнул из садка, хлестнул Витю хвостом по лицу и нырнул, затем еще раз показался над водой возле удочки и был таков… Витя чуть не бросился за ним. Ведь ему хотелось, чтоб именно этим сазаном, живым и, как ему казалось, самым красивым, полюбовалась Галка. Он приехал сюда вместе с Полиной и дочкой. Не вышло, теперь сожалей, что сазан оказался хитрей тебя.

Каждый по-своему переживает удачи и неудачи в таком деле. Хочешь узнать человека до конца, хочешь, чтоб раскрыл он тайные черты характера своего — жадность, зависть, корысть, самолюбие, — иди с ним на рыбалку или на охоту. Посмотри, как он злится на себя, когда у тебя клюет, а у него никаких признаков поклевки; или, наоборот, как рад за себя, видя твои промахи и неудачи. Бывает и такое: дома, на работе — открытая душа, рубаху с плеча рад подарить, а на рыбалке червяка не выпросишь. Если условились ловить в общий котел, то присмотрись — у кого кривятся губы, а иной тайком от всех зубами надкусывает хвосты своих рыбок, чтоб потом за ухой уличить, кому досталась его добыча. Потому, вероятно, жадные и самолюбивые ходят на рыбалку одиночками. Здесь нет таких. Даже Беллини с радостью и нескрываемой гордостью передал своего сазана в общий котел. Но больше всех удивил Мартын Огородников. Он поймал две самые крупные рыбины, швырнул их в общую кучу и отправился за дровами для костра. Или посчитал, что такая удача для него проходящий эпизод, впереди более важный этап утверждения своего авторитета. Чудак рыбак, только удочку не туда закидывает — в коряги на сухом берегу…

Пока варили уху и готовили рыбьи шашлыки по рецепту Володи Волкорезова, Рустам спустился к воде полюбоваться Волгой. Хотелось побыть наедине с собой, подумать о своих личных делах: в Чистополе его ждет Фира, бойкая, красивая татарочка, технолог часового завода. Еще до армии подружился с ней. Отец пишет: «Невеста у тебя верная, уже с дипломом, а ты когда получишь? Тебе не положено быть без диплома». Разве можно обмануть такую мечту старика? Она сбудется, обязательно сбудется. Знал бы отец, каких друзей приобрел его сын, не стал бы напоминать об этом с такой тоскливой настойчивостью.

— Абсолямов, Рустам, помоги! — донеслось справа.

Это Булан Буланович конопатит дырявую лодку. Не лодка, а корыто с плоским дном. Солидные люди на дюралевых моторках носятся, а этот — главным энергетиком называется — привязал себя к рухляди с гнилым дном…

Вытянули лодку на песок. Тяжеленная, и дыры в боках — мышь проскочит. Принялись конопатить.

— Утопит вас эта лодка, Булан Буланыч, непременно утопит, как пить дать, — сказал Рустам и тут же пожалел: показал свою ворчливость перед таким человеком…