– Она пришла, чтобы попросить моей помощи в одном деле.

Совершенно дурацком, но Салли незачем это знать.

– Она может просить вашей помощи в одном деле, – понимающе усмехнулась проститутка, – но хочет вашей помощи совершенно в другом.

Кросс прищурился:

– Не понимаю, о чем ты.

– Плотские утехи, – прямо ответила она, словно говорила с ребенком. Умственно отсталым ребенком. – Девушка поняла, кто я и чем занимаюсь. И ревновала.

Кросс встретился взглядом с темными глазами Салли, видя только потрясенный голубой взгляд Пиппы за стеклами очков.

– Ей нет причин ревновать.

– Грустно, но это правда.

Салли состроила кокетливую гримаску:

– Но она-то этого не знает.

Кросс досадливо поморщился:

– Я хотел сказать, что она не ревнует.

Салли улыбнулась:

– Конечно, ревнует. Она вас хочет.

– Нет. Хочет моей помощи в одном… – он поискал подходящее слово, – … исследовании.

Салли долго, громко смеялась:

– О, в этом я не сомневаюсь!

Кросс отвернулся и слепо потянулся к ненужной ему папке:

– Мы закончили.

Салли вздохнула, встала и подошла к столу.

– Так скажите, она знает?

Кросс раздраженно прикрыл глаза:

– Что именно?

– Что никогда вас не получит.

– Она через неделю с небольшим выходит замуж за лорда.

«А даже если бы и не выходила, слишком хороша для меня».

– Помолвки заключаются, чтобы их рвать.

– Я и забыл, какой ты можешь быть циничной.

– Издержки профессии.

Салли направилась к двери, но у самого порога обернулась:

– Вам следует предупредить ее. Прежде чем бедняжка заболеет от неразделенной любви.

Кросс не ответил.

– Завтра я принесу список, – сказала она наконец.

– Спасибо.

Салли кивнула и, открыв дверь, снова обернулась. На чересчур красных губах играла улыбка:

– Позвать следующего посетителя?

Он сразу понял, кого она имеет в виду, когда Салли отошла от двери.

Филиппа Марбери сидела на высоком стуле крупье футах в пяти от него и жевала сандвич.

Кросс не собирался вставать, но все же встал и обошел стол, словно за ним гнались.

– Кто-то вас покормил?!

Конечно, покормил. Дидье, вне всякого сомнения, которая жалела всех запачканных голубок, находивших дорогу на кухню «Ангела».

Но Филиппа Марбери не запачканная голубка.

«Пока».

И не будет, если от него хоть что-то зависит.

– Ваша кухарка была так добра, что принесла мне тарелку с сандвичами, пока я ждала.

Пиппа встала и протянула тарелку Кроссу:

– Очень вкусно. Не хотите попробовать?

«Да, господи, да, еще как хочу!»

– Нет. Почему она вдруг захотела покормить вас?

– Я окукливаюсь.

Кросс возвел глаза к потолку, моля бога о терпении:

– Как мне объяснить вам, что я не желаю помогать вам выбраться именно из этого кокона?

У нее отвалилась челюсть.

– Вы прибегаете к метафорам.

Эта женщина сводит его с ума.

– Вы прибегли к ним первая. Итак, я велел вам ехать домой или не велел?

Пиппа улыбнулась прелестной, широкой улыбкой, которая не должна была так ему нравиться.

– Собственно говоря, вы ничего такого мне не велели. Скорее, умыли руки.

Кроссу захотелось хорошенько тряхнуть эту несносную особу:

– Тогда скажите, почему вы остаетесь здесь и ждете меня?

Пиппа наклонила голову и стала рассматривать его, как неизвестный образец под микроскопом в Королевском энтомологическим обществе.

– О, вы не так поняли. Я жду не вас.

«Какого черта?»

Конечно, она ждет именно его.

Только она ждала не его.

Встала, сунула тарелку с недоеденным сандвичем ему в руки и повернулась к Салли:

– Я ждала вас.

Салли бросила на Кросса быстрый взгляд, явно не понимая, что делать дальше.

Но Пиппа, казалось, не замечала их неловкости. Выступив вперед, она протянула руку:

– Я леди Филиппа Марбери.

Черт бы все это побрал!

Кросс отдал бы половину состояния, чтобы стереть момент, когда Пиппа назвала Салли свое имя. Мадам в любую минуту могла переметнуться к врагу, а знание давало немалую силу.

Но пока что Салли постаралась скрыть любопытство и, взяв руку Пиппы, быстро присела.

– Салли Тассер.

– Рада познакомиться, мисс Тассер, – сказала Пиппа, словно знакомилась с новой дебютанткой за чаем, а не с одной из самых известных шлюх Лондона в игорном заведении.

– Я хотела спросить, не найдется ли у вас нескольких минут, чтобы ответить на пару вопросов?

Салли искренне наслаждалась происходившим.

– У меня есть время, миледи.

Пиппа покачала головой:

– О нет. Не стоит придерживаться церемоний. Можете звать меня Пиппа.

Только через его разлагающийся труп.

– По-моему, очень даже стоит придерживаться церемоний, – вмешался Кросс, повернувшись к Салли. – Ты ни при каких обстоятельствах не станешь звать леди иначе, чем уже назвала. Миледи.

Пиппа свела брови:

– Прошу прощения, мистер Кросс, но в этом разговоре вы лишний.

Он ответил устрашающим взглядом:

– Уверяю вас, миледи, я нигде не лишний.

– Насколько я поняла, у вас нет ни времени, ни склонности говорить со мной именно в этот момент?

Она приперла его к стенке.

– Да.

Пиппа улыбнулась:

– Вот видите. А у меня есть и то, и другое. Пожалуй, сейчас я начну свои исследования. Без вас.

Она повернулась к нему спиной.

– Итак, мисс Тассер, я права, определив ваше занятие как проституцию?

Слово соскользнуло с ее губ так естественно, словно она повторяла его дюжину раз на дню.

– Господи боже! Салли, не отвечай! – приказал Кросс.

– Почему нет? – улыбнулась Филиппа Салли. – Тут нет ничего постыдного.

Даже Салли, услышав это, вскинула брови.

«Нет, этого просто быть не может!»

– Ничего, – продолжала Пиппа. – Я провела исследование, и это слово есть в Библии. В книге Левит. И, честно говоря, если что-то написано в Святой книге, думаю, более чем резонно повторять это в приличном обществе.

– Здесь нет приличного общества, – заметила Салли.

«Блестяще!» – подумал Кросс.

– Ничего страшного, – улыбнулась Пиппа, – для моих целей вы идеальное общество. Итак, я могу предположить, что ваша карьера именно такова. Вы очень красивы и, похоже, точно знаете, как взглянуть на мужчину так, чтобы он в вас влюбился. Вы просто поразительны.

Кросс должен это остановить!

– А откуда вы знаете, что она просто не влюблена в меня?

Черт, он вовсе не так намеревался это остановить!

Пиппа оглянулась на Кросса, прежде чем спросить Салли:

– Вы влюблены в него?

Салли устремила пылающий взгляд на Пиппу, которая только хмыкнула.

– Я так не думаю. Да, именно такой взгляд. Он очень хорош.

В глазах Салли заиграли смешинки.

– Спасибо, миледи.

Слава богу, она хоть не величает Пиппу по имени!

– Могу я говорить с вами откровенно? – спросила Пиппа. Словно не говорила откровенно последние четыре дня. Всю свою жизнь.

– Пожалуйста, – кивнула Салли.

Момент ускользал от него. Нужно что-то сделать!

– Нет, – перебил он, вставая между женщинами. – Никто не говорит откровенно. По крайней мере с Салли.

– Я счастлива говорить с леди, Кросс, – сказала Салли. Он не мог не заметить сухого юмора в ее тоне.

– Не сомневаюсь, – бросил он. – И ты слова с ней не скажешь. Поскольку у тебя дела, и ты должна находиться в другом месте. Прямо сейчас!

– Чушь, – запротестовала Пиппа и уперлась локтем ему в бок, решительно оттесняя с дороги. Собственно говоря, бесцеремонно отталкивая. – Мисс Тассер уже сказала, что у нее есть для меня время. А вы, мистер Кросс, можете идти.

Салли поперхнулась смехом.

Пиппа вновь обернулась к проститутке и, взяв за руку, увела от Кросса к главному входу в клуб. Она хочет выйти на Сент-Джеймс-стрит среди бела дня под руку с проституткой!

– Я хотела бы знать, согласитесь ли вы научить меня, как вы это делаете?