На первой странице есть надпись.

К министру внутренних дел (Перовскому) тоже обращались евреи и он распорядился о прекращении недозволенного законом ограничения евреям в отлучке из городов по делам торговли и промышленности.

Есть резолюция: "О последующем доложить."

В царствование Александра Второго (1855–1881 гг.) для евреев были установлены определённые послабления. Евреям-купцам первой гильдии было предоставлено право жить и торговать по всей России. В эти же годы были открыты для евреев такие города, как Николаев, Севастополь, Киев. В 1861 году все евреи — дипломированные специалисты — получили право жить вне черты оседлости, и они же допускались на государственную службу. В 1865 году разрешено было принимать на военно-медицинскую службу евреев-врачей, также был открыт временный доступ во внутренние губернии евреям-механикам, пивоварам, ремесленникам и мастеровым.

Несмотря на то, что после перехода от Польши к России Мстиславль ещё долго сохранял свой двойственный русско — польский характер, во второй половине 19 века здесь всё же преобладала русская культура, так как ядро населения было православное, а польские элементы усердно русифицировались после неудачных польских восстаний.

Еврейская половина десятитысячного города имела свою особую социальную и хозяйственную структуру. В центре города вокруг площади и на примыкающих к ней улицах жили зажиточные еврейские купцы и русские чиновники, размещались лучшие лавки (преимущественно мануфактурные), церкви и некоторые синагоги. Лавки стояли в основном на торговой площади, их называли "шафачками". Дальше тянулся еврейский квартал "Шулеф" (Шульгоф), в центре которого стояла "большая кагальная" синагога, а с другой стороны, поближе к рынку, шли улицы с домами еврейских ремесленников, мелких лавочников, шинкарей, извозчиков и людей без определённых занятий. В предместьях жили русские мещане, занимавшиеся главным образом огородничеством и садоводством и продававшие свои продукты на городском рынке. Только одно предместье (форштат), расположенное у большой дороги к губернскому городу Могилёву, было сплошь заселено евреями. Много евреев жило по другую сторону Вихры, в Заречье. Там была и своя синагога, а по некоторым сведениям — две.

Зажиточные евреи Мстиславля содержали постоялые дворы с кабаками для приезжавших в город крестьян, продавали им водку и нужные в деревенском хозяйстве инструменты и орудия в обмен на зерновой хлеб и другие сельские продукты. Здесь широко практиковалось хлебное ростовщичество: еврей давал нуждающемуся крестьянину денежный заём под залог его будущего урожая и часто приобретал после уборки хлеба значительную часть его по низкой цене.

Евреи торговали пенькой, глиняной, стеклянной и фаянсовой посудой, шапками и картузами, мясом и кондитерскими изделиями.

В 1861 году из Мстиславля вывозились в Ригу пенька, скупаемая евреями у помещиков. Доставлялся хлеб в провиантские магазины Могилёвской губернии. Из Мстиславского уезда вывозился овёс в Витебск.

Некоторые евреи занимались лесным промыслом, который был широко развит в бассейне Днепра в середине 19 века. Пионером этого промысла были братья Михель и Иона Гейликманы. Они скупали леса у русских помещиков, нанимали крестьян для рубки деревьев и для сплава его через Сож по Днепру и его притокам на безлесный степной юг, в Екатеринослав, Херсон, Одессу. Обыкновенно лес рубили в зимнее время, и срубленные стволы свозили по санному пути к ближайшей речной пристани, там их канатами вязали в плоты и после весеннего половодья пускали вниз по течению. Мелкий лес, доски и дрова возили на баржах. В 70-80-е годы в бассейне реки Сож этой тяжёлый работой занимался Меир — Яков Дубнов (1833–1887 гг.) — отец знаменитого историка. Зимой каждого года с установлением санного пути он отправлялся в назначенный к рубке лес, чтобы следить за работой, нанимать рубщиков и грузчиков. Заведуя рубкой и продажей леса, он проводил зиму вдали от семьи, в деревянном бараке в глуши Полесья, а с наступлением весны сопровождал плоты, плывущие к пристаням больших южных городов. Конечными пунктами плавания были Екатеринослав и Херсон, где М. Дубнов проводил летние месяцы, продавая лес оптом крупным строительным фирмам или содержателям строительных складов. Только к осенним праздникам, закончив распродажу леса и расчёты с покупателями, он возвращался вместе с работниками на короткое время домой, измученный девятимесячными скитаниями,

Из лиц духовных профессий только раввин был достаточно обеспечен, поскольку его содержала община. Прочий же духовный персонал, как и основная масса евреев, жил бедно. Особенно бедствовали меламеды — школьные учителя, которым не хватало основного заработка и приходилось подрабатывать. По религиозным соображениям рождаемость в еврейских семьях не ограничивалась и поэтому семь и более детей в семье ни у кого не вызывало удивления. У Дубновых было десять детей и жили они в небольшой квартире из трёх комнат, после того, как их дом сгорел во время большого пожара.

Их соседом одно время был шапочник Лейбе Киржнер, который являлся запевалой в мстиславской синагоге. Жил Лейбе в жалком домике на краю обрыва. В воскресенье утром можно было видеть его грызущим "оставшийся от субботы маленький кусочек белого хлеба перед выходом на рынок с готовой шапкой, но без уверенности, что он продаст её за 20 копеек и сможет купить ковригу чёрного хлеба на прокормление семьи."(15)

В деревне Заречье у моего прадеда было четырнадцать, а у его соседа сапожника Кролла — 18 детей. При бедной нищенской жизни в деревнях многие дети умирали в детстве. Отмечалась, например, большая смертность в 1860 году. В этом году умер 91 человек, из них 57-дети до 5 лет. Самому старому человеку в этом году было 70 лет.

Необходимо отметить, что бедным семьям помогали те, кто был побогаче, особенно в еврейские праздники. Ни одна бедная еврейская семья в пасху не оставалась без мацы. В складчину помогали всем обездоленным. Помогали еврейской бедноте и евреи, принявшие православную веру.

Существовала (14) целая система еврейских благотворительных учреждений, стремящихся своими практическими действиями поддержать бедных и укрепить еврейскую общину. Наиболее распространёнными были следующие хэвросы (союзы и братства):

Хэвра-кадыша — святое братство для погребения умерших.

Хэвра-линос — братство ночующих — члены его ухаживали за больными в бедных семействах.

Бикур-холим — общество, дающее средства для посещения, излечения и поддержания семейства больного.

Лехем-эвионим — братство для снабжения бедных хлебом.

Малбиш-арумим — братство, снабжающее бедных одеждою.

Махзикей-иесомим — покровители сирот, общество, устраивающее судьбу сирот бесприютных.

Талмуд-тора — общество для обучения бедных, благодаря которому среди евреев почти не было безграмотных, т. е. не умеющих читать и писать на еврейском языке.

Гамилат-хоседим — братство, дающее капиталы в займы без процентов, для поддержания обедневшего торговца или ремесленника.

Гахносас-кала — братство, заботящееся о выдаче замуж бедных девиц и снабжающее их приданым.

Шадхоним — мужчины-сваты, занимающиеся устройством браков и наблюдающие, чтобы не было между евреями безбрачных.

Пац (Поэль-цедек) — общество, содействующее ремесленным мастерам.

Моэс-хотим — общество, заботящееся о снабжении бедных мукой на праздник Песах.

Гекдеш — общественное заведение для приюта бедных, странствующих евреев и для больных.