Когда эта девушка выросла, она поступила компаньонкой к жене графа Татищева, приближенного Николая I. Когда случилось мстиславское дело, реб Ицеле прежде всего кинулся к своей воспитаннице, чтобы та упросила Татищева заступиться за евреев. Но воспитанница ответила, что она ничего не может сделать, так как граф Татищев ярый враг евреев. "Единственно, через кого можно повлиять на графа, — сказала она, — это через его жену, которая очень любит драгоценные украшения". Тогда реб Ицеле переоделся купцом, взял пару бриллиантовых серег ценою в шесть тысяч рублей ассигнациями, понес графине и предложил ей купить. Графиня, увидев серьги, вся затрепетала. "Сколько ты хочешь за эти серьги?" — "Пять тысяч рублей, — ответил реб Ицеле. — Но так как ты женщина, то я не стану продавать тебе бриллианты без того, чтобы муж их увидел. Я их оставлю. Покажи их мужу, а я потом приду и сам с ним сторгуюсь". Когда граф Татищев пришел и жена ему показала серьги и сказала цену, он тотчас воскликнул: "Это пахнет хабаром! Серьги стоят пятьдесят тысяч рублей. Не хочу их покупать". Но с женщиной не так-то легко справиться. Стала она упрашивать графа да упрашивать, пристала к нему так, что он согласился принять реб Ицеле. Когда реб Ицеле пришел, граф строго спросил его: "Чего ты хочешь?" — "Я хочу, чтоб ты выслушал от меня только два слова", — ответил реб Ицеле. — "Ну, говори, но только два слова, не больше!" Тогда реб Ицеле поднес ему серьги и сказал: "Бери, молчи". Граф принял серьги и сказал: "Знай, что я злейший враг евреев… Но что я могу сделать, когда ваш великий Б-г сказал о вас: "Ве-гам би-гьёйсом бе-эрец ойвэйэм лой меастим ве-лой геалтим лейхалойсом, лехофейр бриси итом"*. Говори, чем я могу помочь вам?" Тогда реб Ицеле рассказал ему с начала до конца всю мстиславскую историю. Граф выслушал его и говорит: "Единственно, кто может тебе помочь, это наследник. Я с ним поговорю".

Поговорил Татищев с наследником, потом позвал реб Ицеле и говорит ему: "Наследник согласился тебе помочь. И придумал он следующее. Так как с царем нельзя просто заговорить об этом деле, ибо он страшно разгневан на евреев, то наследник притворится больным, а я буду сидеть у его постели и разговаривать с ним. А когда царь придет его проведать и спросит, о чем мы разговариваем, наследник ему расскажет всю правду об этом деле и попросит помиловать евреев. А чтобы ты знал, о чем будут говорить и что царь ответит, я тебя помещу за дверью".

Так и сделали. Наследник притворился больным и лег в постель. Татищев сел возле него, а реб Ицеле он поместил за дверью. Пришел царь проведать наследника. Видит он, — наследник о чем-то говорит с Татищевым, и спрашивает: "О чем вы разговариваете?" Тогда наследник ему рассказал все дело и сказал, что евреи не виноваты и что он напрасно их наказал.

— Ничего! — ответил царь. — Если они даже в этот раз и напрасно наказаны — за ними не пропадет!

Тогда наследник расплакался и стал просить отца, чтобы он помиловал евреев.

Царь вскочил и крикнул:

— Bcе жиды, вместе взятые, не стоят того, чтобы ты из-за них огорчался и портил здоровье. Делай с ними, как знаешь.

И быстро вышел, хлопнув дверью. Когда он раскрыл дверь, стало видно реб Ицеле. Царь его не заметил, но реб Ицеле так испугался, что упал в обморок.

После этого наследник послал первого министра Урусова в Мстиславль; тот выяснил, что на евреев была возведена напраслина, и все простили".

Сборник "Пережитое", 1910.

* "Но и когда они будут в стране врагов своих, не станут они мне отвратительны, и не возгнушаюсь ими до того, чтобы истребить их, нарушить союз мой с ними"

Мною здесь предпринята попытка сократить и представить виде в тезисов работу Н.С. Лескова: "Еврей в России. Несколько замечаний по еврейскому вопросу". При этом я старался максимально сохранить авторский текст, лексику и не извратить основного смысла.

Эта работа одного из крупнейших русских классиков практически неизвестна современному читателю. Она была написана по заказу царского правительства для особой комиссии, созданной после волны погромов 1881–1882 гг. и напечатана в количестве 50 экземпляров только для комиссии, а не для продажи. Затем она была издана лишь однажды, в 1919 г. небольшим тиражом. Позже не удавалось ее включить ни в одно издание сочинений Лескова. Сравнительно недавно, в 1990 году, она напечатана издательством "Книга." Работа Н.С. Лескова представляет наиболее объективный взгляд на положение евреев в царской России. Мнение классика, его анализ сложной проблемы интересны и сегодня, в дни обострения антисемитских настроений.

В своей работе Н.С. Лесков пытается ответить на вопрос "… действительно ли евреи такие страшные и опасные обманщики или "эксплоататоры", какими их представляют? И отвечает следующее:

О евреях все в один голос говорят, что это "племя умное и способное", притом еврей по преимуществу реалист, он быстро схватывает во всяком вопросе самое существенное и любит деньги как средство, которым надеется купить и обычно покупает все, что нужно для его безопасности. Ум малоросса приятный, но мечтательный, склонен более к поэтическому созерцанию и покою, характер этого народа мало подвижен, медлителен и непредприимчив. В лучшем смысле он выражается тонким, критическим юмором и степенною чинностью. В живом, торговом деле малоросс не может представить никакого сильного отпора энергической натуре еврея, а в ремеслах малоросс вовсе не искусен. О белорусе, как и о литвине, нечего и говорить.

Следовательно, нет ничего естественнее, что среди таких людей еврей легко добивается высшего заработка и достигает высшего благосостояния. Чтобы привести эти положения в большее равновесие, мы видим только одно действительное средство — разредить нынешнюю скученность еврейского населения в ограниченной черте его нынешней постоянной оседлости и бросить часть евреев к великороссам, которые евреев не боятся. Но возникает также вопрос: есть ли в действительности такой вред от еврейского обманщичества даже при нынешней подневольной скученности евреев в сравнительно тесной черте?

Это считается за несомненное, но, однако, есть формула, что на свете все сомнительно. Как судить о еврейском обманщичестве: по экономической статистике или по впечатлениям на людей, более одаренных живым даром наблюдения, или, наконец, по сознанию самого простонародья? Попробуем проследить это в нескольких направлениях.

Влияние на экономику.

Статистика дает показания не в пользу тех, кто думает, что, где живет и действует еврей, там местное христианское простонародье беднее. Напротив, результат получается совершенно противоположный. В черте же еврейской оседлости нищенство христиан без всякого сравнения менее нищенства московского или орловского и курского, где общая слава помещает "житницу России". То же самое подтверждают и живые наблюдения, которые доступны каждому проехавшему хоть раз по России. Стоит только вспомнить деревни малороссийские и великорусские, черную, курную избу орловского или курского мужика и малороссийские хутора. Крестьяне малорусские лучше одеты и лучше едят, чем великороссы. Малороссийский крестьянин среднего достатка живет лучше соответственного положения крестьянина в большинстве мест великой России. Если сравним наихудшие места Белоруссии, Литвы и Жмуди с тощими пажитями неурожайных мест России или с ее полесьями, то снова и тут получим такой же самый вывод, что в России не лучше. А где действительность показала нам нечто лучшее, то это как раз там, где живет жид. Известно, что здесь лучше живет и городской и местечковый мещанин, а малороссийское духовенство своим благосостоянием далеко превосходит великорусские. Все лица, о которых мы упомянули, в Малороссии живут лучше, чем в великой России. Если же еврей, как мы думаем, не может быть уличен в том, что он обессилил и обобрал дозволенный для его обитания край до той нищеты, которой не знают провинции, закрытые для еврея, то, стало быть, огульное обвинение всего еврейства в самом высшем обманщичестве может представляться сомнительным. Но если еврей совершенно безопасен в отношении религиозном (как совратитель) и, быть может, не более других опасен в отношении экономическом (как эксплоататор), то нет ли достаточных причин оберегать от него великорусское население в отношении нравственном? Не опасен ли он великороссам как растлитель добрых нравов, на коих зиждется самое высшее благосостояние страны. Посмотрим, какой вред для нравов сделал еврей в тех местах, где он живет: тогда видно станет, чем он способен угрожать в другом месте, куда просится. Нравы в Малороссии и в Белоруссии везде сравнительно много выше великорусских.