Наконец, над Станиславом Александровичем сжалились и решили пойти на эксперимент — специально под него создали «Предприятие перспективных исследований» и назначили Горяинова гендиректором. Энтузиаст своего дела с жаром принялся за работу. Набрал на работу случайных людей (в том числе взял и Григория Грабового) и начал заниматься всякого рода фантастическими прожектами. Надо ли говорить, что практический выход этих прожектов равнялся нулю. В 2003 году у зеленоградской научной общественности терпение, в конце концов, лопнуло и Горяинова с директорского поста сняли. Новым гендиректором «Предприятия перспективных исследований» назначили Яковлева Анатолия Тимофеевича (тел. 5319661). Последний стал разбирать оставленные Горяиновым «научные» завалы и… надо ли говорить, что Грабовой оказался не просто одним из первых, кто вылетел с этого предприятия. Грабовой оказался самым первым.

Несколько слов следует сказать и об истории появления самого фильма «Миссия Григория Грабового», снятого, как утверждают Тихоплавы, Центральной студией документальных фильмов.

Вот что мне удалось выяснить. Во-первых, к тому времени этой студии уже не существовало. Она была расформирована в 2001 году. Ее преемницей стала «Студия документальных и учебных фильмов». Референт гендиректора этой студии (тел. 2094001) Марина Еруславна сначала не хотела разыскивать съемочную группу этого фильма (это, мол, довольно муторное и долгое дело), но, выслушав мою пламенную речь о «художествах» Грабового, все же нашла режиссера. Им оказалась Чубакова Татьяна Кирилловна.

В тот же вечер мне удалось с ней поговорить. Она рассказала мне следующее:

«У одного из сценаристов их студии, находившихся в то время в „свободном плавании“ (без работы) погиб сын. Он каким-то образом вышел на Грабового, и тот пообещал ему оживить его сына, но при этом мягко намекнул, что неплохо было бы снять о нем фильм. Сценарист срочно нашел также находившихся в „свободном плавании“ оператора (у него тоже в семье была беда — от тяжелой болезни страдала дочь) и саму Чубакову.

Все трое горячо взялись за дело и в кратчайшие сроки сняли нужный фильм. В него они включили съемку одного из массовых семинаров Грабового в кинотеатре «Мир кинотавра». Причем, несмотря на крайнюю их заинтересованность в теме, они, по собственному признанию, так и не «врубились» в суть его выступления на этом семинаре.

Для того чтобы все-таки «разговорить» главного героя, съемочная группа решила включить в фильм эпизоды отдыха Грабового от его неутомимой деятельности на природе — с выпивкой, шашлыками и т. п. Там они снова пытались понять суть его учения — и опять все по нулям. Грабовой все время давал им понять, что его слова не сразу становятся доступными простым смертным — на это надо определенное время. Вот люди науки — другое дело! На этом основании он и предложил включить в фильм такую «яркую личность», как С.А. Горяинов.

Кончилось все тем, что фильм был снят, сын сценариста так и не ожил, а дочь оператора благополучно скончалась. Такой вот закат солнца вручную».

После этого рассказа Чубаковой Т.К. я еще больше уверился в том, что таких прохиндеев, как Грабовой, оставлять безнаказанными никак нельзя. И решил несколько «взбодрить издательский центр фонда Грабового. Это — „отдельная песня“!

5 апреля 2004 года, во время своего визита в фонд с целью покупки аудиокассет для тети, я стал просить офис-менеджера свести меня с проводившей в этот день свой индивидуальный семинар, самой главной «ученицей» Грабового Бурневской Н.С., так как у меня «есть очень важное сообщение для Григория Петровича».

Бурневская вышла из комнаты, где проводила семинар (на вид — тетка из приемного пункта банно-прачечного комбината), и я заговорщицким тоном стал тихо говорить ей о том, что, по моим данным, Грабовым заинтересовалась Московская прокуратура. Она тут же потащила меня в кабинет директора издательского центра. Я, естественно, напустил на себя очень скорбный вид (не иначе, как у меня случилось в семье большое горе) и начал подавленным голосом гнать заготовленную заранее легенду. Понимаете, я попал в довольно затруднительное положение. У меня есть хороший знакомый, живущий в Казани и работающий на Казанском вертолетном заводе, с которым мы связаны по работе. Он попросил меня записать его с внуком на индивидуальный семинар Грабового. А по воскресеньям я хожу с приятелями в баню. Там я им рассказал о не совсем обычной просьбе моего «казанского знакомого» и спросил, слышали ли они что-нибудь о способностях Грабового? Оказалось, что не слышали, но один из приятелей тут же вспомнил, что у одного из его соседей по дому (он работает в Московской прокуратуре) тоже тяжело болеет дочь и вылечить ее никак не удается. Приятель сказал, что он обязательно расскажет этому соседу о Грабовом, может, тот сможет помочь и его дочери.

А сегодня (5 апреля), продолжал я, этот приятель сообщил мне, что его сосед, оказывается, уже слышал о Грабовом. По словам этого соседа, какое-то довольно высокое московское должностное лицо обратилось к ним в прокуратуру с просьбой расследовать появление в одной из книг о Грабовом копии документа за его подписью, который ввиду абсурдности его содержания он подписывать никак не мог. В связи с этим он просит расследовать этот факт и защитить его честь и достоинство.

И, если я сегодня запишу моего знакомого из Казани и его внука на индивидуальный семинар, он перечислит деньги, а в результате расследования семинары Грабового прикроют и его деньги пропадут? Представляете, в каком дурацком положении в таком случае, я окажусь?

Не обязательно быть экстрасенсом, чтобы почувствовать, что директор издательского центра Алексей Викторович Калашников напрягся: «У нас довольно часто бывают подобные ситуации, — выдавил он из себя. — Многие прохиндеи примазываются к деятельности Грабового и, прямо скажем, подставляют его. Бывают и различные расследования, но, как видите, мы работаем. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Так и сообщите вашему казанскому знакомому».

Сохраняя тот же скорбный вид, я раскланялся с ним. В данном случае я поступил, как мадам Сара из старого одесского анекдота.

Хайм ворочается в постели, никак не может заснуть. Его жена Сара спрашивает его: «С чего ты, Хайм, все время вертишься, что за дела?»

Хайм: «Понимаешь, я одолжил у нашего соседа по двору Рабиновича две тысячи рублей, мое дело не выгорело, деньги я потратил и не знаю, как отдать».

Сара открывает форточку и кричит на весь двор: «Рабинович, вигляни уже в окошко, я имею сообщить тебе одну вещь!» Рабинович высовывается: «Чего тебе, Сара, посередь ночи надо? Неужели секса?»

Сара: «Пока нет. Ты мине лучше скажи, тебе мой Хайм должен две тысячи рублей?» — «Да». — «Так он тебе их таки не отдаст!» И затем уже, обращаясь к мужу: «Спи! Теперь пускай он ворочается!»

Переданная мною в Одессу справка по Грабовому на тетю Надю не возымела ни малейшего положительного эффекта. Осенью 2004 года она все же приехала в Москву на его индивидуальный семинар, остановилась на проживание у меня, заплатила в издательском центре Грабового у метро «Таганская» 39 500 рублей, квитанции об оплате ей не дали, она получила лишь «разрешение» на посещение этого семинара.

В издательский центр я пришел вместе с ней. Кроме тети Нади, там уже дожидались своей встречи с Грабовым 19 человек. К нему в кабинет они заходили по одному. С каждым он общался по тридцать минут. Такие авторские семинары Грабовой проводит трижды в неделю. 40 000 рублей умножить на 20 посетителей затем на 3 дня в неделю и на 4 недели в месяц получаем… 9 миллионов 600 тысяч рублей в месяц. Неплохо. А ведь еще книги, кассеты, коллективные лекции, лицензии ученикам!

Тетя Надя вышла от Грабового счастливая. Хотела еще бежать в магазин за конфетами и шампанским, чтобы дополнительно поблагодарить великого врачевателя. Еле отговорил. Причиной столь буйной радости тети Нади стало то, что Грабовой заверил ее, что к ней вернется не только погибший три года назад сын, но и умерший десять лет назад муж.