Во время следующей партии игры «Игрек» подумайте, как создать столицу и действовать из этой определенной точки.

Появляется Атлант, чтобы забрать свой тяжкий груз, который он взваливает на спину со вздохами, которые говорят сами за себя о том, что он думает об обязанностях внука по отношению к деду.

Кентавры уносят проигравших, которые на этот раз не сопротивляются, они смирились.

– Детство цивилизации, – заявляет наш профессор в заключение, – как детство человека. Именно на этой стадии все решается. Люди и народы воспроизведут позднее те же реакции перед лицом всего нового, и их трудно будет изменить.

Так же, как было много поколений богов, появилось и пять человеческих рас. Первые люди произошли от Гайи, богини-Земли во времена Золотого века. Они жили при царствовании Кроноса в счастье и мире. Земля снабжала их всем необходимым, люди не знали ни работы, ни болезней, ни старости, а их смерть была похожа на сон. Символом этого периода является девственница в венке из цветов, держащая рог изобилия. Рядом с ней рой пчел вьется вокруг оливкового дерева, дерева мира. Это была раса Золотого века. Золото ассоциировалось с солнцем, огнем, днем и мужским началом.

Следующей была раса Серебряного века. Боги-олимпийцы создали ее после падения Кроноса, когда он стал жить в Италии и обучать людей сельскому хозяйству. В это время люди были злыми и эгоистичными. Они не любили богов. Символом этого периода стала женщина с плугом и снопом пшеницы. Серебро связано с луной, холодом, плодоношением и женским началом.

Зевс уничтожил серебряную расу и создал новую.

Раса Бронзового века состояла из людей распущенных, несправедливых и жестоких. Эти воины поубивали друг друга, все до последнего. Символом эпохи является нарядная женщина в шлеме и со щитом. Кстати, из бронзы делали жертвенные колокольчики.

Затем Прометей создал расу Железного века. Ее люди оказались и того хуже. Они проводили время за тем, что строили друг против друга козни, дрались и убивали один другого. Они были мелочными и жадными. Земля перестала плодоносить, поскольку за ней не ухаживали. Железный век символизирует грозная женщина в шлеме, украшенным головой волка, с мечом в одной руке и щитом в другой.

Тогда Зевс решил уничтожить все человечество за исключением одной «правильной» пары: Девкалиона, сына Прометея и Пандоры, и Пирры, дочери Эпиметея. Он утопил землю в потопе. В течение девяти дней и девяти ночей Девкалион и Пирра жили в ковчеге, а когда вода отошла, они бросили за собой камни, из которых родилась пятая раса. Среди их отпрысков – Эллин – родоначальник эллинов, Дорос – родоначальник дорийцев, и Ахей – родоначальник ахейцев.

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного

и абсолютного знания», том 5

(согласно Франсису Разорбаку,

вдохновлявшемуся «Теогонией»

Гесиода, 700 год до н.э.)

За обедом я чувствую, что в общей атмосфере есть некоторая напряженность. Я узнаю вокруг привычные группы авиаторов, писателей, кинематографистов, но новые группы уже собираются вокруг троих победителей первой партии игры «Игрек» – Прудона, Беатрис и меня. Обожатели Прудона в основном мужчины, Беатрис – женщины. Вокруг меня, как обычно, теонавты. Это не мешает Раулю сказать мне с горечью:

– Ты нас вчера бросил.

Мэрилин пытается помешать ссоре между друзьями. Она хочет повернуть разговор в другую сторону, поздравляя меня с удачной игрой, но Фредди не следует ее примеру.

– К счастью, Мата Хари нас спасла, – говорит он.

– Пустяки, – говорит танцовщица, – я люблю сражаться.

– Так что же все-таки произошло?

Они смотрят друг на друга в нерешительности.

– Мы его видели. И он вошел в нас...

– Ты это точно знаешь, потому что он за тобой гнался, – отчитывает меня Рауль.

Я не осмеливаюсь сказать, что слишком испугался, чтобы вернуться и посмотреть.

Мэрилин, всегда стремящаяся сохранить единство группы, объясняет мне:

– Это существо с тремя головами, одна голова дракона, плюющаяся огнем, голова льва с острыми клыками и голова козла с длинными тонкими рогами.

– В мифологии этот зверь называется «большая химера», что отличает его от других, называемых «маленькими химерами», – добавляет Эдмонд Уэллс.

Рауль сжимает кулаки.

– Мы чудом спаслись. У нее такая толстая кожа, что даже кресты ее не берут.

– К тому же, эта большая химера издает ужасный запах серы, – шепчет Мэрилин с отвращением.

Они замолкают и странно смотрят на меня, и я вдруг чувствую себя чужим среди своих. Фредди Мейер пытается, в свою очередь, разрядить обстановку.

– Смешно. Все происходит в точности так, как предсказал Гермес. В классе образовались три группы. A...D...N...

– Ложное впечатление, – резко говорит Рауль. – Есть только одно деление. С одной стороны победители, с другой – побежденные.

– Все-таки это замечательная игра... Они мне очень нравятся, мои люди-дельфины...

– Готово дело, – иронизирует Рауль. – Ты начал к ним привязываться. Вспомни, что произошло с Люсьеном, который тоже помешался на своих творениях.

– У них все-таки есть свободный выбор, – отмечает Мата Хари. – Мои люди-волки ничего не понимают в знаках, снах и вспышках, которые я им посылаю. Медиумы остаются глухи к моим призывам. Они делают то, что им придет в голову, настоящие аутисты.

Сезоны прерывают нас, принеся обеденные блюда. После яиц, соли, овощей и сырого мяса настала очередь жареного мяса для новой вкусовой информации.

Жареная куропатка, теплая и волокнистая, тает во рту. Деликатес. Как это отличается от сырой цапли, даже тонко нарезанной в карпаччо. Я сразу понимаю всю важность появления огня для цивилизации. Теплое мясо согревает пищевод и приятно успокаивает. Я подкладываю себе несколько порций подряд. Горячий жир течет по горлу, как сладость.

После жареной куропатки следует рагу из мяса бегемота. Радикальное изменение. У этого мяса более сильный и стойкий вкус. Никто больше не говорит, все наслаждаются пищей.

Когда я снова возьмусь за свое племя, я пошлю молнию на их рыб, чтобы они тоже познали счастье есть жареное мясо.

Сезоны ставят на столы кушанья, служившие пищей первобытным людям: корни растений, а также насекомые, саранча, личинки термитов, муравьиные матки, жесткокрылые, пауки...

Я спрашиваю Сезон Осень:

– Наши предки, они действительно это ели?

Она кивает головой.

– В Африке люди до сих пор едят саранчу, – говорит Мата Хари. – Это протеины.

В моей тарелке снова жареное мясо, которое я сразу не могу идентифицировать. Вкусно. Немного волокнистое... Возможно, свинина? Мэрилин первая подпрыгивает, бормоча в ужасе:

– Это... это... человечина!

С приступом тошноты мы немедленно выплевываем все изо рта. Нашему примеру следуют ученики за другими столами, тоже понявшие, в чем дело.

Сезоны, напротив, смеются над нашей брезгливостью. К моему великому удивлению, я вижу среди учеников нескольких отважных, которые хотят доесть содержимое своих тарелок, и среди них Рауль. Мата Хари колеблется, потом все-таки не решается.

– Это не кашерная пища, – просто говорит Фредди.

Со своей стороны, я набиваю рот различными овощами: луком, чесноком, капустой, корнишонами, чтобы забить жуткий вкус, остающийся во рту.

Дионис объявляет, что после обеда мы приглашаемся на праздник, посвященный нашим дебютам в игре «Игрек».

В Амфитеатре к тамтамам, ксилофонам, арфам и гитарам вскоре добавляется хор сирен. Кентавры принесли их сюда в огромном передвижном бассейне.

Я следую за взглядом Рауля, ищущего среди водяных существ своего отца, но, как и он, вижу, что Франсиса Разорбака здесь нет. Эдмонд Уэллс шепчет мне на ухо: