Мы поднимаем головы. Наш сегодняшний профессор висит над нами, махая крылышками сандалий. Он медленно спускается и усаживается за письменный стол, не расставаясь с круглой шляпой и пастушеским посохом. У него гладкое лицо, удивительно молодое и красивое.

– Со мной вы узнаете самую интересную стадию эволюции, – объявляет он. – Вы уже узнали: 1) минерал, 2) растение, 3) животное. Теперь перейдем к 4... «Человек», – пишет он на доске и посохом повторяет очертания цифры. – «4». Человек – это перекресток, крест, пересечение. Поэтому совершенно естественно, что именно я в качестве бога дорог расскажу вам о человеке. Почему он перекресток? Потому что благодаря своему свободному выбору он может двигаться вперед или... отправиться назад. Он уже больше не 3, животное, узник своих эмоций, страхов и желаний. Если он захочет, то сможет с помощью ума подавлять их, ориентировать, направлять, властвовать ими.

Продолжая говорить, Гермес то ходит, то летает вокруг, пристально разглядывая нас с высоты. Наконец он хлопает в ладоши, и появляется Атлант с глобусом.

– Не слишком ли рано, – ворчит он. – Я уже говорил об этом с вашими коллегами, но эти условия труда просто невыносимы и...

– Спасибо, Атлант, – отрезает Гермес, не удостоив ни единым взглядом несчастного, который шатается, с трудом кладя свой груз на подставку. – Я с тобой свяжусь чуть позднее.

Поскольку тот не движется, Гермес адресует ему широкую улыбку, а затем жестом предлагает освободить помещение. Атлант колеблется.

– Если ты забыл, ты должен уважать меня, я ведь твой дед...

– Я знаю, но сейчас у меня лекция, и это важно. Это их первое занятие с человеческими игрушками.

– Мне наплевать на игрушки.

Гермес делает усталое выражение лица.

– Ну ладно, что ты хочешь? Увеличения зарплаты?

Продолжая улыбаться, он пристально смотрит на гиганта.

Атлант первым отводит взгляд и, тяжело вздыхая, подавленно уходит.

– Так где мы остановились? Ах, да. Именно сейчас начинается Большая Игра, игра «Игрек», или игра богов. Каждый из вас получит стадо в сто сорок четыре человека, развившееся из стада приматов. Вы найдете в нем около тридцати властных самцов, пятидесяти плодовитых женщин, а также невластных самцов, стерильных женщин, детей и стариков. В отправной точке у каждого будут приблизительно одинаковые «пешки».

Он взмывает под потолок.

– Все человеческие прототипы более или менее идентичны. Две руки, две ноги, лицевое зрение, свободные руки, ногти, голосовые связки, ярко выраженная половая принадлежность. Вам запрещается менять их ДНК. В каждой стае есть одинаковый набор умных и глупых, добрых и злых, умелых и неумелых. Изменения будут зависеть от образования, от знаков, которые вы отправите им во снах, от вашей способности выбирать хороших медиумов и т.д. Говоря более прозаически, не забудьте отправить их на поиски источников питьевой воды, потому что без нее люди погибнут, защищайте их от хищников. И не только от зверей, потому что на «Земле 18» есть и «ненадежные» народы.

Он спускается и ходит вокруг планеты.

– Это народы, не имеющие наблюдающих за ними богов. Однако они могут быть верующими, потому что способны придумать себе богов.

Он прерывается, потому что в глубине класса раздается шушуканье. К моему облегчению, это вошли теонавты. Щеки Рауля расцарапаны, тоги Фредди и Мэрилин в лохмотьях, Эдмоцд хромает, а смуглый цвет лица Маты Хари сменился белым, почти зеленоватым.

– Я не сверялся со списком, но мне сразу показалось, что в классе несколько человек отсутствует. Вот и наши опоздавшие! Надеюсь, что вы хотя бы не провели ночь вне города, – иронизирует бог путешествий, который все понял.

Гермес больше не обращает на них внимания, и вновь прибывшие молча рассаживаются среди нас. Проходя мимо, Рауль бросает мне укоризненный взгляд.

«Тотем», – пишет Гермес на доске и объясняет:

– Возьмите в качестве флага тотемное животное. Выберите его по своему усмотрению. У каждого животного есть свои особенности, свой способ поведения и приспособления к природе, которые будут вдохновлять людей, поклоняющихся ему.

Приглашая нас подойти к сфере, в которой вращается «Земля 18», он дает еще один совет:

– Слушайте, понимайте ваших людей, помогайте им. Скупо используйте гром и молнии. Избегайте чудес. Чудеса и пророки – орудия неумелых богов, неспособных вмешиваться незаметно.

Он сказал это презрительным тоном, как шкипер парусной яхты говорит о моторных кораблях.

– За работу, и постарайтесь создать человечество, которое не уничтожит себя через несколько веков.

С этими словами профессор с голливудской улыбкой взлетает под потолок, чтобы оттуда лучше наблюдать за нашей работой.

Шесть тысяч лет назад в Синайской пустыне жил малоизвестный народ – кениты. Они открыли металлургию, и в частности, медь. Это была величайшая революция, поскольку для очистки металла требовались печи с высокой температурой, которые кениты раздували с помощью мехов. Таким образом им удалось достичь температуры более 1000 градусов по Цельсию, необходимой для плавки металла. Благодаря высокой температуре они также открыли стекло и эмаль.

Кениты обожествляли гору Синай и поклонялись Яхве, что означает дыхание.

Перейдя от камня – «lithos», к меди и бронзе – «chalcos», и обнаружив металлопроизводство, яхвисты осуществили революцию бронзового века. Плавление металла является первым актом тотального изменения материи человеком.

Из Синая кениты двинулись по Средиземноморскому побережью и основали порт Тур, чтобы отправиться на Кипр (называвшийся тогда «Киприс», что дало название меди – «cuprum») за драгоценным металлом. Они также основали Сидон (современная Сайда) и таким образом положили начало цивилизации, гораздо позже названной «финикийской».

Поклонники Яхве использовали медь не для изготовления оружия, а для загадочных предметов явно культового назначения в форме бильбоке (ванька-встанька) непревзойденного качества металлургической обработки. По мнению профессора Жерара Амзаллага, долгое время изучавшего кенитов, их бог не был властным или жестоким, а скорее богом-«катализатором», способным вдохнуть и открыть силу существ и вещей своим «дыханием», поскольку «Yahuwa» обозначало у них шум плавильных мехов. Гораздо позже это понятие божественного создания появилось в Библии, где человек был создан из земли (adamah) дуновением Бога.

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного

и абсолютного знания», том 5

Ветер дул над равниной. Черные тучи сгущались, и вдруг молния расколола небо.

Внизу сто сорок четыре человека прижались друг к другу. Они стучали зубами.

Они не знали, откуда пришли.

Они не знали, кто они.

Они не знали, куда идут.

Они жили в страхе, голоде, холоде, и эта сверкающая вспышка в небе была сделана не для их успокоения.

Молния ударила еще раз, совсем близко, и они вместе побежали в противоположную сторону. Справа они пересекли косогор, и новая вспышка погнала их на север. Наконец спустилась ночь, и, чтобы не быть съеденными наземными хищниками, они решили забраться на дерево.

Среди этих ста сорока четырех людей маленькая черноволосая девочка с большими черными глазами и пухлыми губами уселась между двух толстых веток и, как и все, сжалась и ухватилась за ствол.

Девочка закрыла глаза, склонила голову, чуть не упала, и, чтобы не свалиться с дерева во сне, восстановила равновесие. Она открыла глаза только тогда, когда кора затрещала под острыми когтями. Она знала, что означает этот звук. В темноте леопард хотел схватить одного из людей. Спастись от него невозможно, единственное, что можно сделать, – это стать еще незаметнее, еще слабее пахнуть, еще тише дышать. Нужно, чтобы леопард принял тебя за шум листьев или за ветку.