Однако в некоторых книгах, увидевших свет в последние годы, иудейское окружение Иисуса вовсе не учитывается. Большинство авторов, разумеется, не отрицают, что Иисус был евреем — однако стремятся поставить его учение и деятельность в очень странный контекст. Некоторые пытаются объяснить их через такие понятия и обстоятельства, каких просто не существовало в Галилее времен Иисуса. Нельзя сказать, что эта тенденция родилась недавно: она имеет очень древние корни. Язычники, иудеи и гностики первых двух–трех веков нашей эры давали самые разнообразные объяснения тому, кем был Иисус и что он собой представлял.

Нехристиане поначалу смотрели на христианское движение с подозрением и неприязнью. Христиан считали нарушителями закона, поскольку они, с одной стороны, не повиновались закону Моисееву, а с другой — не поклонялись кесарю и богам римлян. Их даже обвиняли в каннибализме — так искаженно трактовались таинство Причастия и Вечеря Господня. Время от времени христиане претерпевали жестокие гонения, как, например, в царствование Нерона, психически неуравновешенного мегаломана, правившего Римом с 54 по 68 гг. н.э.

Римляне видели в Иисусе лишь очередного возмутителя спокойствия. Великий историк Тацит, трудившийся в начале II века, характеризует Иисуса (которого называет «Христус») как основателя «погибельного суеверия», зла, возникшего в Иудее и постепенно распространившегося в самом Риме, «куда все самое ужасное и постыдное стекается и находит себе приют». Его современник Светоний отзывается об Иисусе (которого называет «Хрестус») не столь резко: он считает его зачинщиком мятежа, возможно как–то связанного с решением императора Клавдия (середина I в.) изгнать из Рима евреев. Плиний Младший, губернатор Вифинии в начале II века, в письме к императору Траяну отмечал, что христиане «воспевают анти–фонно гимны Христу, как богу». Дальше он пишет, что они «связали себя клятвой не совершать никаких преступлений, воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, вероломства и растраты вверенных им средств». Из описания Плиния явствует, что допрошенные им христиане были рабами.

Похожих взглядов придерживались и греческие авторы. Цельс признает еврейское происхождение Христа, однако пишет, что он был в Египте и обучался там магии — по–видимому, успешно. «Опираясь на эти свои силы, [Иисус] присвоил себе звание Бога». Лукиан Самосатский говорит, что христиане поклоняются Иисусу, «человеку, распятому в Палестине», как богу. Сириец Мара бар Серапион в письме к сыну отзывается об Иисусе более лестно: он считает его «мудрым царем» евреев, сравнимым с такими философами, как Пифагор и Сократ.

Мнения иудейских раввинов той же эпохи более единообразны и всецело негативны. Они считают Иисуса лжепророком и магом, который сбивал Израиль с пути истинного, за что и был повешен накануне Пасхи. Более того: его воскресение как–то связано с колдовством. Поэтому исцелять больных именем Иисуса не дозволяется — независимо от того, действует ли исцеление. Стоит упомянуть, однако, что Иосиф Флавий — не раввин, но еврейский историк и апологет иудаизма, живший в I веке, — называет Иисуса «делателем удивительных дел, учителем тех, кто принимает истину с радостью». Об Иосифе мы подробнее поговорим в главе восьмой.

Гностики (т.е. «знающие»), воспринявшие некоторые черты христианского учения, видели в Иисусе не Мессию, а, прежде всего, носителя нового знания. Они также воспринимали его по–разному. Согласно гностикам Иисус порой являлся своим ученикам в образе ребенка, а порой — в образе старца. Сами ученики не вполне понимали, кто он такой: то они сравнивали его с ангелом, то с мудрым философом. Учение Иисуса считалось таинственным, мистическим. Оно обладало такой силой, что даже его собственным ученикам не хватало сил стоять перед Иисусом и смотреть ему в глаза[1].

Современные интерпретации развиваются в том же ключе. На протяжении последней сотни лет Иисуса изображали фарисеем (того или иного направления), ессеем, пророком, великим учителем нравственности. В более близкие к нам времена Иисус представал как философ, раввин, мудрец, харизматический святой или маг. В некоторых портретах сочетаются несколько названных категорий сразу[2]. Кроме того, учение Иисуса сравнивают с учением Будды[3].

Пожалуй, одна из самых странных идей, высказанных исследователями за последние годы, — это предположение, что Иисус был киником. Такую интерпретацию принимают некоторые члены Семинара по Иисусу. В своей популярной книге об историческом Иисусе Джон Доминик Кроссан доказывает, что Иисус был «еврейским крестьянином–киником», и называет Иисуса и его последователей «хиппи в мире августинианских яппи»[4]. В работе Кроссана можно найти и полезные сведения, и ценные мысли; однако это утверждение не имеет ничего общего с реальностью. Учитывая популярность книги Кроссана и то, что гипотезу «Иисуса–киника» поддерживают и другие ученые, я счел нужным разобрать эту гипотезу подробно.

Кто такие киники Древнего мира — во что они верили, как жили? Киническая школа основана Диогеном (ок. 412–321 гг. до н.э.). Прозвище «киники» происходит от греческого слова, означающего «собачий» или «собакоподобный». Такую сомнительную кличку киники заслужили неопрятным, неухоженным видом. Привлекательную внешность и хорошие манеры они считали излишними. Подобно собакам, киники не стеснялись мочиться и испражняться на улице, не соблюдали общепринятых правил приличия, — одним словом, держались «цинично» в прямом смысле слова.

Как правило, киник носил плащ, посох и суму нищего; обычно он ходил босиком. В письме к отцу Диоген пишет: «Не огорчайся, отец, тому, что меня кличут «собакой», что ношу я плащ из грубой шерсти, что на плече моем сума, а в руке посох».

Такой «дресс–код» наводит некоторых ученых на мысль, что между киниками и Иисусом есть много общего. В конце концов, говорят они, Иисус давал своим ученикам очень похожие наставления:

• Он приказывал им не брать в дорогу ничего, кроме посоха; не брать с собой ни хлеба, ни сумы, ни денег в поясе, обуваться в простые сандалии и не носить двух туник (Мк 6:8–9).

• «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф 10:9–10).

• «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды» (Лк 9:3).

• «Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте» (Лк 10:4).

Соответствуют ли наставления Иисуса «дресс–коду» киников? Очевидно, нет. Наставления Иисуса явно противоречат нравам и обычаям кинической школы. Иисус приказывает ученикам не брать с собой именно те вещи (суму, верхнюю одежду и посох, если следовать версии Матфея и Луки), которые составляют отличительные признаки истинного киника, по словам позднеантичного автора: «Что делает киника киником? Сума, посох и длинный язык»[5]. В этих наставлениях Иисуса нет ничего кинического.

Единственное сходство — в том, что Иисус вообще дает наставления о том, как одеваться и что брать с собой в дорогу. Единственное совпадение — посох (если мы следуем версии Марка; в других версиях совпадений вообще нет). Однако едва ли ношение посоха было свойственно исключительно киникам. Напротив: в иудейском контексте посох прочно ассоциируется с праотцами Иаковом и Иудой (Быт 32:10; 38:18), великим законодателем Моисеем и его братом Аароном (Исх 4:4; 7:9). Кроме того, посох — символ царской власти, и в таком качестве он фигурирует в текстах, позднее получивших мессианское и эсхатологическое истолкование (например, Быт 49: 10, Ис 11:4, Иез 19:14).