Как только мяч попал к Пеле, маленький негр обвел полусреднего Атанде, ушел от бросившегося навстречу Рауля Кальве, обманул защитника Башаклана и нанес блестящий удар правой. 1:1.

На следующий день все газеты говорили об изумительном голе Пеле. Но руководители «Сантоса» взяли на заметку и имя Рауля Кальве, которого вскоре пригласили в клуб.

Опущен занавес. «Сантос» после организованного в его честь большого праздника возвратился в отчий дом. Итог удовлетворительный: девять побед, три поражения и одна ничья.

Только Пеле не был полностью доволен собой. Действительно, играя 750 минут в своей команде, он записал на свой личный счет лишь… три мяча. Вот что печалило Пеле. Ничто не доставляло ему такой радости, как забивать голы. Он мечтал стать лучшим бомбардиром команды. Застенчивый ученик Вальдемара де Брито становился честолюбивым.

Уже в то время «Сантос» не простаивал. Вернувшись 3 апреля, по календарю он должен был 7-го играть матч с «Васко да Гама[18]», блистающими звездами первой величины и громкими именами. В линии нападения там сверкали футболисты национальной сборной: Вава, Сабара, Вальтер и Пинга. «Сантос» смог подняться до уровня своего блестящего соперника и, выступая перед торсидой, возбужденной высоким качеством спектакля, добился победы со счетом 4:2.

Но Пеле, который вышел на поле только во втором тайме, никак не мог найти свою игру и ничем не отличился. Встретившись с соперником высокого класса, он, обычно такой подвижный и ловкий, вдруг оказался не в своей тарелке. Ему хотелось сделать побольше, он «искал» поддержки, «предлагал» себя, но не нашел общего языка с партнерами. Уверенности и опыта ему еще явно недоставало. Чувствительный, преследуемый стремлением добиться невиданного еще совершенства, Пеле хотел блеснуть, порой в ущерб команде. А из-за этого сильно страдало качество его игры. Видно было, что он нервничает. Вот этот период утверждения и был самым трудным во всей карьере Пеле.

Раздраженный и разочарованный, он решил написать домой, когда его одолевали сомнения и в первую очередь это мучительное, — что же он собой представляет? Сон убегал, а когда наконец возвращался, ночь заканчивалась кошмарами. Пеле все время ворочался и просыпался весь в поту. Может быть, это письмо, в котором он сможет открыть сердце, успокоит его немного? Может ли он кому-нибудь рассказать о том, что чувствует?

Когда письмо прибыло, Дондино взглянул на конверт, повертел и медленно распечатал, будто заранее предчувствуя недоброе. Он прочитал его, потом перечитал, затем взглянул на часы: менее пятнадцати минут оставалось до начала матча «Сантос» — «Коринтианс[19]». Что делать? Позвонить по телефону, чтобы поднять моральный дух? А лучше, наверное, промолчать. Сам-то он испытал столько горьких разочарований, пережил столько мрачных часов, что прекрасно понимал реакцию сына. Лучше, как у них говорили, «дать время времени». А у Пеле, чтобы прославить себя, его было предостаточно. Поэтому самое мудрое решение — сохранять спокойствие. Пусть все идет как есть. Может быть, в час матча он уже и забыл об этом письме?!

С пересохшим горлом отец сел перед радиоприемником. Он чувствовал, что нервничает больше, чем когда-то перед своими решающими матчами, и думал, покачивая невольно головой, что чем старше становятся дети, тем больше приносят забот…

Встреча началась немного раньше. Или же отстают его часы? Дондино, обхватив руками Колени, слушал быстрое начало репортажа. Имена следовали одно за другим, то одной, то другой команды; они повторялись вместе с развитием атаки. Он хорошо знал все эти имена, и в кружеве комбинаций для него не было загадок.

«Коринтианс» оказался опасным соперником. Он атаковал волнами, которые потрясали оборону «Сантоса». Хуже того, ему удалось открыть счет. Что будет дальше? Сидя у приемника, Дондино заметно волновался. Почему не играет его сын? Неужели кризис так серьезен, как утверждает полученное в этот день письмо? Может, он уже покинул побережье и возвращается домой?

На улице стало темно, где-то залаяла собака. В соседней комнате ходила мамаша Селесте.

Начался второй тайм. И вдруг Дондино прислушался. Не грезит ли он? Нет, комментатор повторил: «Сантос» все атакует». Мяч перешел направо к Дорвалю, который пытается обойти стоящего перед ним соперника, теряет мяч, вновь- подхватывает и отдает его пришедшему на помощь юному Пеле. Пеле бежит рядом, посылает мяч Зито. Капитан возвращает его обратно в проход. Пеле бросается вперед, обводит одного, делает ложный замах, продвигается еще немного и бьет…

— Г-о-о-о-о-о-о-л!! — Крик заполнил кухню, дом и всю бразильскую провинцию…

Дондино выключил радио и отправился спать.

Прошло уже десять месяцев со дня приезда Пеле в «Сантос». Он часто задумывался над тем, что же произошло с тех пор, как покинул родной дом? Он еще не совсем был удовлетворен собой. Что-то неопределенное щемило внутри. Но в то же время внутренний голос говорил ему, что он взбирается вверх и что в один прекрасный день, если бог пожелает…

Богом для Пеле был также Лула, всемогущественный «технико». И вот однажды тренер позвал Пеле, предававшегося мечтам на скамейке стадиона.

— Как дела, Пеле? У тебя задумчивый вид.

— Все хорошо, сеньор Лула.

— Вот что, не называй меня больше «сеньор Лула», пожалуйста. С сегодняшнего дня ты можешь обращаться ко мне на «ты».

Пеле изумленно посмотрел на него широко открытыми глазами. Нет, он решительно не мог понять знаменитых людей.

— Отныне ты — в основном составе команды. Да, теперь ты будешь играть во всех матчах.

Наступила тишина.

— Спасибо, Лула, — сказал потрясенный Пеле.

— Не благодари меня. Трудности только начинаются. До сих пор ты играл лишь мелкие матчи, теперь увидишь, как все меняется, когда речь заходит о чемпионате. Предупреждаю, нахватаешь шишек.

— Это не страшно, — сказал Пеле, еле сдерживая радость, которая его переполняла, но он не хотел давать ей выхода.

— Возможно, но считаю своим долгом дружески предупредить, что тебе нужно подумать о той ответственности, которая отныне возложена на тебя.

Пеле кивнул — он согласен. Меньше всего на свете его пугала перспектива тяжелых ударов во время официальных соревнований, где нужно побеждать любой ценой. Ему оказывают доверие, и это все, что он просил. Тренер доверял ему, товарищи любили. Ничто другое по сравнению с этим не имело цены.

Приближался турнир Рио — Сан-Паулу, который следовал после регионального первенства каждого из двух штатов и давал возможность организовать очную ставку лучших команд городов-победителей.

Для «Сантоса» наступило время интенсивных тренировок: период расслабленности и адаптации закончился. Необходима ежедневная напряженная работа. И она была такой, что Пеле, который каждый вечер возвращался в пансионат буквально без сил, вскоре почувствовал небольшое растяжение мышц бедра. Впервые им занялся медицинский персонал клуба.

Пришла пора показать наконец в день первого матча, как в нем сочетается индивидуальное мастерство с коллективными действиями. Но так как Пеле еще не восстановил силы после тяжелых тренировок, то Лула отказался посылать его с самого начала в эту «свалку». Он решил подождать, пока темп немного спадет. Во втором тайме он подозвал своего подопечного:

— Будешь играть на правом краю.

— На правом?

Пеле никогда не занимал это место. Но он не протестовал. Лишь бы играть, неважно где или против кого!

Лула рассматривал его гладкое лицо, на котором заходящее солнце отражалось медным отблеском, и не было в нем, ни в одной черточке, хотя бы малейшего признака разочарования. Это лучше всяких слов доказывало доверие Пеле к своему тренеру. Многие игроки выразили бы свое нежелание случайно оказаться на месте крайнего нападающего. Но Пеле уже тогда не был таким, как все остальные.