— Эти серьги делают ваши глаза такими удивительными, позвольте заметить.

— Эт?… О! Благодарю вас. — Она прикоснулась кончиками пальцев к длинным черным каплям оникса с вкраплениями розового циркония. Она купила их в салоне Хелен Зет вместе с набором косметики в надежде, что она будет еще более эффектна. И это оправдалось. И он обратил внимание. Обычные американские мужчины этого не видят. Роман мог бы заметить, а мог бы и нет. Он скорее обратил бы внимание на вызывающее платье. А для таких мелочей нужна голубая кровь.

Сэр Д'Арси — Д'Арси — оказался интересным мужчиной, хотя для американца был слишком изможден, слишком бледен, слишком осунувшийся. Но он был не американцем, а английским аристократом, который именно так и должен выглядеть Руки и ноги были тонкие, но сильные. Тонкими были, наверное, все лучшие люди Британской империи, которые пили чай с крекерами и играли в крикет в промежутках между схватками с коварными и жестокими зулусами или еще с кем-нибудь.

Он говорил ей что-то своим вкрадчивым тихим голосом:

— …духи?

— Духи?

— Да. Позвольте спросить, духи вы выбрали сегодня?

О Боже! Нельзя же говорить ему! Ведь это были остатки на дне одного из флаконов, которые она купила в Бразилии. «Неистовство» или «Вершина страсти»? В любом случае признаваться нельзя.

— Это «Опиум», — произнесла Портия не очень уверенно.

Он поднял голову, как будто пытаясь уловить аромат, но носом вроде не шмыгал. У аристократов не приняты различные шумовые и звуковые «эффекты».

— Что вы говорите? Я чувствую что-то незнакомое. Бывает, что некоторые женщины придают духам свой неповторимый аромат.

— А вам знаком «Опиум»?

— В какой-то степени, — усмехнулся он. — Мой друг любит «Опиум» больше всего.

— Друг? Приятельница, наверное? — вырвалось у Портии, и она сразу пожалела об этом.

— Нет-нет! — со сдавленным смешком сказал Д'Арси. — Просто друг.

Ее спас официант, подавший суп. Суп был зеленый и холодный. Роман сразу сказал бы его название, а она не знала.

— Кузина Камилла сообщила мне, что я буду иметь удовольствие появиться в вашем обществе, — продолжал Д'Арси.

Какой же у него был голос! Он то тихо шелестел, то, наоборот, проникал всюду своими низкими регистрами. Настоящий артистический голос.

— Если вы не имеете ничего против! — сказала Портия, не поднимая головы.

— Против? Ни в коем случае. Я в восхищении. Любезная Камилла всегда баловала меня — но найти в городе самую красивую и очаровательную спутницу! С ее стороны это просто царский подарок.

Кончиками пальцев он легко коснулся ее обнаженного плеча. Она чуть вздрогнула.

— Простите, — произнес Д'Арси. — Боюсь, что смутил вас.

— Нет, вовсе нет, — ответила Портия, поднося к губам бокал вина. — Просто американские мужчины…

— …не ценят красоту? Не могу в это поверить. Такая женщина, как вы, должна просто привыкнуть к комплиментам.

Портия допила вино.

— Простите еще раз, это вино… Впрочем, Камилла обещала, что к следующему блюду будет подано «Романе-Конти» урожая 85 года. Никогда не нужно портить свой вкус. Это действительно стоящая вещь. И очень редкая. У графа только четыре с половиной акра отведено под этот сорт. Он уверяет, что урожай 85 года — лучший на его памяти. Не берусь судить. Я старый поклонник 69 года, но стоит ли спорить с виноделом?

— Вы знакомы с графом?

— Мы вместе учились в Хэрроу. Славный парень. Если вам доведется побывать в Бургундии, обязательно загляните к нему. Я с удовольствием расскажу ему о вас.

Портия просто не знала, что сказать. Да и что говорить, когда английский вельможа готов представить вас французскому вельможе?

Портия принялась за суп.

— Вы не находите его несколько грубоватым? — спросил Д'Арси, когда подали «Бургундское».

— Нет, очень хорошее. — откликнулась Портия.

Д'Арси улыбнулся:

— Рад слышать. Я обязательно передам Генри эти слова.

— Генри?

— Генри де Романе-Конти.

— Ах, этому Генри. — Она осушила бокал. Д'Арси снова наполнил его.

Было еще много разных блюд. Много разных вин. Наверное, все они были восхитительны. А Портия наслаждалась звуком его голоса. Что он говорил, особого значения не имело. Ей вспомнилось бытующее мнение, что англичане холодны в постели. Интересно, говорят ли они что-нибудь в такие минуты? И что это за речи? Для всех ли местечек хватает словечек?

Кашлянув, Портия подавила невольный смешок. Д'Арси коснулся горячей ладонью ее оголенной спины.

— Все о'кей? — спросил он.

Портия попыталась сделать непроницаемое лицо.

— Вы сказали «о'кей»? Совсем, как мы. Я думала, что в старой доброй Англии другой сленг.

— Вообще-то, да. Впрочем, я так много времени проводил в вашей замечательной стране, что стал в некоторой степени би… би… о! двуязычным.

Портия сменила тему.

— Не правда ли, ваша кузина Камилла сегодня просто великолепна.

— Камилла? Согласен с вами. Хотя сейчас ей должно быть немного не по себе.

— Почему вы так думаете?

— Дело в том, что она привыкла быть самой очаровательной дамой в любой компании, но в вашем присутствии…

— Д'Арси! — Портия легонько стукнула его по руке.

— Я говорю совершенно серьезно. Нет сомнения, к кому здесь прикованы все взгляды.

Он глянул на стол.

— Похоже, меню исчерпано. А в той комнате уже музыка. Портия, давайте потанцуем.

Д'Арси отодвинул ее стул, как истинный джентльмен. Предложил ей руку. Музыка была тихой и ненавязчивой — что-то вроде вальса или фокстрота. Д'Арси деликатно приобнял ее, кожей спины Портия ощущала его пальцы. Были ли это пальцы истинного джентльмена? Трудно сказать. Он не шарил по ней, не делал никаких грубых или пошлых движений, ни в коем случае, но все же полностью неподвижными его руки нельзя было назвать. Пальцы как бы чертили на коже невидимые окружности, линии, опускаясь при этом довольно низко, но не настолько, чтобы это можно было назвать неуважительным или настойчивым. Может, именно тем и отличается истинный джентльмен, что знает меру таким движениям?

Легкая дрожь пробежала по телу Портии.

— Холодно? — Шепот его был совсем близко, но до уха он почти не дотрагивался.

— Нет, ничего.

Он обнял ее чуть крепче, а может, это она приникла к нему чуть ближе. Трудно сказать. «Посягательством» это не было. Ведь он был не настолько близко, чтобы… Совсем по-другому, чем тогда в Рио, с Романом, во время их «брачного танца».

— Вы действительно потрясающе красивы, — сказал он, и в этот раз его губы коснулись мочки ее уха. Дыхание его ласкало ей шею.

— Прошу прощения, дети мои, — раздался рядом голос Камиллы. — Прошу прощения, но нашей красавице пора превращаться в Золушку.

— Уже? — пробормотал Д'Арси.

— Да, почти все уже разошлись, шофер ждет, Портия. Не стоит расстраивать бедного малого. Ему еще сорок миль за рулем.

— Я принесу ваше пальто, — сказал Д'Арси.

— У меня ничего нет сегодня.

— Тогда позвольте ехать с вами, чтобы проводить до дома.

Портия представила себя наедине с Д'Арси на мягких сиденьях лимузина — и вдруг из небытия на мгновение всплыло лицо Романа.

— Да нет, благодарю вас. Я не хочу отнимать ваше время. Уже поздно. Может, как-нибудь в другой раз?

Его обжигающие пальцы скользнули по ее спине. Взяв ее руку, он поцеловал кончики пальцев.

— В другой раз, милая принцесса.

Как только Портия ушла, Камилла поинтересовалась:

— Ну что? Есть прогресс?

— В следующий раз — наверняка?

— Значит, вы не раздобрились? Вся ваша ненависть при вас?

— Теперь, когда я с ней пообщался, все несколько иначе. Но мое «выступление» состоится обязательно.

— Так в следующий раз?

— В следующий раз, — кивнул он. — Можете мне поверить. Можно было бы уже и сегодня…

Камилла плеснула себе бренди.

— Вам следует постараться. С первого раза она может и не подхватить это. Убедитесь, что она хочет еще и еще раз, чтобы мы могли быть уверенными.