Ну разве уже здесь мы не находим сталинского, гулаговского подхода?! Прежде всего экономически уже нецелесообразно использовать ссыльных (население Сибири умножилось). И главное — какая тоска по кандалам, кнуту, голоду! Как не хотелось ещё в то время отказываться от такого чудесного наследства! (Да и не отказывались. Отказывались от ссылки, расширяли каторгу).

Экскурс в тюремно-каторжную историю государства российского заставляет нас сделать неизбежный вывод: огромное разветвлённое древо сталинского ГУЛАГа корнями своими уходит в «проклятое царское прошлое». «Заслуга» Великого Вождя заключается в том, что он сумел органично объединить исправительное и карательное начала дореволюционной уголовно-исполнительной системы. Блестящая мысль, будто бы каторжный труд способствует нравственному перерождению преступника — это, конечно, шедевр, до которого не в состоянии были додуматься старорежимные столпы тюрьмоведения…

Решение гигантских задач индустриализации страны требовало привлечения огромного числа людей — и прежде всего заключённых как рабочей силы, не требующей затрат по своему воспроизводству. Поэтому количество арестантов, ссыльнопоселенцев и других категорий советских рабов в ходе осуществления первого пятилетнего плана неуклонно растёт. Кто они? Читатель легко поймёт это, возвратившись к главам о коллективизации, травле интеллигенции, «лишенцах»… Основную массу, конечно же, составляют раскулаченные крестьяне. Но не обходят вниманием чекисты «нэпманов» и прочие «осколки позорного прошлого» — всех, у кого наблюдался непорядок с биографическими данными.

Прополов сначала население республики Советов и отсеяв из него путём «чисток» и репрессий «отбросы общества», власть быстро нашла им всем полезное применение. На стройки, в лагеря, на «перековку»!

Авторы сборника «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», выпущенного в 1934 году и прославлявшего эту великую стройку, с детской непосредственностью описывают этапы заключённых, прибывающих на Север. Мы пропускаем опусы про «заговорщиков» и «шпиёнов», но вчитайтесь внимательно в такие строки:

Просто потрясающе! Какие же негодяи — эсперантисты! Ну, этим просто на роду написано валить лес рядом с антикварами и коммивояжёрами. Да уже за одно звучание подобных «буржуйских» специальностей не грех бы — сразу к стенке. Но нет, шалишь! Пускай своими бледными руками интеллигента повкалывают на Советскую власть. И, как говаривал легендарный Джон Сильвер: «Те из вас, кто останется в живых, позавидуют мёртвым»… (Впрочем, власть так жестока не ко всем. Гнусные «вредители»-инженеры живут в приличных условиях, поскольку без них «товарищи» никакого канала вырыть не смогут — разве что могилу… Читая сборник, диву даёшься: оказывается, всю техническую сторону «великой стройки» обеспечивали «враги народа»! Которые, впрочем, по ходу дела лихо «перевоспитывались» под влиянием мудрых чекистов. Большая часть подписей под фотографиями инженеров снабжена уточнением — «бывший вредитель»).

Этапы идут и идут. Палаток не хватает. Север, суровое предзимье. И что же наши весёлые писатели (среди которых — Максим Горький, Михаил Зощенко, Всеволод Иванов, Вера Инбер, Алексей Толстой, Лев Славин, Валентин Катаев и ещё немало славных имён)? Они смакуют это — с истинно зощенковским юмором и радостным дебилизмом:

Обхохочешься. Особенно если представишь, как легко вымерзали эти люди десятками тысяч — в шёлковых платьицах и узбекских халатах, интеллигентики-студентики. По некоторым приблизительным подсчётам, Беломорканал построен на костях нескольких сот тысяч заключённых.

Немалую долю в общем количестве гулаговских рабов составляли «тридцатипятники»: «урки» — профессиональные уголовники, а также другие продукты общественного «дна» — проститутки, барыги (скупщики краденого), опустившиеся люмпены, потерявшие все социальные связи, и проч.

Работники из уголовников были не ахти какие. Трудиться ни «цветные» (то есть «воры»), ни «полуцвет» (их окружение) не умели и не хотели. Все их «законы» и «понятия» строились на презрении к труду. При этом они уже привыкли к снисходительному отношению со стороны «социально близкой» власти. Поэтому неожиданным и неприятным сюрпризом для «блатных» явилась активность и жёсткость государственной машины, которая посредством 35-й статьи УК стала бесперебойно и без особого разбора выдёргивать уголовников из вольной жизни и забрасывать в «горячие точки» холодного Севера.

Мы подходим здесь к одной из наиболее острых проблем истории сталинского ГУЛАГа. Большая часть обличителей и разоблачителей тоталитарной системы Советского государства упорно настаивает на том, что сталинская репрессивная машина якобы обрушивалась в первую очередь на своих политических противников или на безвинных граждан, которые попадали под молотилку очередной «разоблачительной» кампании. Профессиональный уголовный мир подобными исследователями как бы выводится из-под ударов тоталитарного молота — на том основании, что власть рассматривала профессиональных преступников в качестве «социально близких элементов» и использовала их для подавления общей массы арестантов. Обличителей не смущает даже то, что многие факты и статистические данные нередко противоречат такому взгляду на вещи.

Нет никакого сомнения в том, что и государственная власть, и администрация мест лишения свободы действительно заигрывали с «блатарями», проводили мысль об их «социальной близости» рабоче-крестьянской власти и использовали «воров» и их «пристяжь» для расправ над «политическими» заключёнными. Однако вместе с тем власть неуклонно и добросовестно (с её точки зрения) выполняла также функцию подавления в отношении уголовного мира. Причём выполняла её на всём протяжении существования первого в мире государства рабочих и крестьян.

Это совершенно естественно вытекает из характера любой тоталитарной системы. Как известно, тоталитарное государство характеризуется полным (тотальным) контролем со стороны органов государственной власти над всеми сферами жизни общества. Не составляет исключения и преступность. Более того: тоталитарное государство наиболее действенно борется с уголовщиной. Ведь преступник — это тот, кто преступает законы государства, всё равно какого — тоталитарного или демократического. Организованная же преступность представляет собой фактически теневую структуру, противостоящую государственной и даже в некотором смысле (для определённого круга лиц) заменяющую её. Если в демократическом государстве борьба против такого рода структуры затруднена обязательным соблюдением строго обусловленных правовых норм, которыми должны руководствоваться все, в том числе и органы правопорядка, то тоталитарное государство стремится устранить подобный «очаг скрытой оппозиции» любыми доступными средствами.

Правда, у фашистских тоталитарных систем было значительное преимущество перед сталинским тоталитаризмом. Их идеология строилась на националистическом принципе, то есть на принципе превосходства, исключительности своей нации (гитлеризм, итальянский фашизм). Сталинская система подавления личности построена на классовом принципе, то есть на превосходстве пролетариата и крестьянства над «имущими» классами (а также над «прослойками» типа интеллигенции, которая, по определению Ленина, представляет не мозг нации, а говно).