г) что долги и обязательства Р.О.П. и Та проявляют способность увеличиваться и расширяться;

х) что из многих сотен служащих Р.О.П. и Та в настоящее время остается только несколько десятков и что оставшиеся служащие, [которые] являются орудием для чьей-то игры, обречены на долю своих товарищей;

ж) что служащие не могут удовлетвориться только тем, чтобы от всего Р.О.П. и Та осталась польза для нескольких акционеров, дельцов и более ловких из самих служащих;

к) что с признанием Францией, страной, где нашли себе убежище пароходы Р.О.П. и Т., де-факто и де-юре правительства, возглавляющего ныне Россию, моральная ответственность за целость и сохранность имущества P.O. П. и Та со служащих снимается.

Общее собрание постановляет:

Считать, что от групп и лиц, ныне владеющих Р.О.П. и Том, спасения для самого Р.О.П. и Та и для служащих ожидать не приходится.

Считать, что обращение служащих к французскому суду вредно для самого Р.О.П. и Та, облегчая задачу лиц, поставивших себе целью распродажу на лом последних пароходов.

з) Независимо от политических убеждений каждого из служащих, обратиться к представителю признанного Францией правительства России с просьбой о помощи в деле сохранения остатков P.O. П. и Та и удовлетворения законных интересов служащих.

П.С. Проект выписки из протокола был представлен нам источником Р/25 для корректирования его. К указанному выше проекту нами было прибавлено следующих три пункта: 1) Собрание постановляет выбрать комиссию из пяти человек, ответственных за охрану судов Р.О.П. и Та. 2) Постановление (т.е. выписку) телеграфно переслать полпреду СССР в Париже и 3) Послать двух делегатов к Полпреду СССР в Париже.

Машинопись. Копия с пометками.

В статье и публикуемых документах приводятся данные о белой флотилии контр-адмирала Г.К. Старка, собранные советской разведкой в 1922–1923 гг. 90 лет назад в октябре 1922 г., порты Приморья покинули последние части Белой армии, а также гражданские беженцы. Основная масса эвакуируемых уходила на кораблях и судах Сибирской флотилии, которой командовал контр-адмирал Г.К. Старк[66].

2 сентября 1922 г. войска Земской рати — последнего оплота Белого движения не только в Приморье, но и в России — под командованием генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса[67] начали наступление на Хабаровск. Однако в результате действий Народно-революционной армии Дальневосточной республики и партизан белые войска, достигнув небольших успехов, были отброшены. 8–9 октября красные заняли Спасск и начали активное продвижение в Южное Приморье. 19 октября части 1-й Забайкальской дивизии вышли на ближние подступы к Владивостоку. Стало ясно, что удержать город не удастся. Кроме того, японское командование начало вывод из Приморья своих войск. Эвакуация оказалась неизбежной. Ее осуществление ложилось на корабли Сибирской флотилии.

Первоначально речь шла о перевозке семей чинов армии и флота на остров Русский, недалеко от Владивостока. Однако с развитием наступления красных стало ясно, что эвакуироваться придется гораздо дальше — за границу. Всего эвакуации подлежали около 10 тыс. человек. С учетом отсутствия у правительства Дитерихса международной поддержки кораблям Сибирской флотилии предстоял поход в неизвестность…

Эвакуация началась 16 октября 1922 г. В ночь на 26 октября 25 кораблей и судов сосредоточились в заливе Посьет.

Кроме того, суда флотилии находились на Камчатке и на пути из Охотского моря и различных пунктов побережья Приморья и Татарского пролива. Все эти корабли и суда с находившимися на них войсками и беженцами направлялись в корейский порт Гензан. 28 октября флотилия покинула залив Посьет. Всего, включая небольшие катера, в эвакуации приняло участие 40 кораблей и судов.

2 ноября 1922 г. части Белой армии в составе десантного отряда капитана 1-го ранга Б.П. Ильина и двух казачьих сотен, погрузившись на канонерскую лодку «Магнит» и пароход «Сишан», оставили Петропавловск-Камчатский. Эти корабли пришли в японский порт Хакодате, а впоследствии присоединились к флотилии Старка в Шанхае.

31 октября корабли собрались в корейском порту Гензан. Японские власти не испытывали большого желания оказывать помощь русским беженцам. Только после долгих переговоров на берег удалось списать часть войск, гражданских беженцев и кадет. Адмирал Старк оставил их отрядам несколько транспортов и часть офицеров для их обслуживания (под командованием контр-адмирала В.В. Безуара[68]). К моменту выхода из Гензана помимо личного состава на кораблях остались около 2500 человек (преимущественно из числа сухопутных войск). 20 ноября последовал приказ Старка об уходе из Гензана, и утром следующего дня флотилия вышла в Фузан (Пусан), куда пришла через 3 дня.

С начала эвакуации и вплоть до ее окончания практически единственную информационную поддержку командующему флотилией оказывал русский морской агент в Японии и Китае контр-адмирал Б.П. Дудоров, находившийся в Токио. Он смог договориться с американским послом в Японии о возможности принятия русских кораблей и беженцев в порту Манила на Филиппинах. В итоге адмирал Старк окончательно решил с большой частью кораблей идти в Манилу, сделав один заход в Шанхай на несколько дней. Там он рассчитывал устроить на стоянку мелкие корабли и катера и уволить ту часть личного состава флотилии, которая хотела попасть именно в Шанхай.

Из Фузана в Шанхай вышло 16 кораблей. 4 декабря во время шторма вместе со всем экипажем и пассажирами погиб охранный крейсер «Лейтенант Дыдымов». После короткой стоянки в Шанхае, во время которой с огромным трудом удалось привести в относительный порядок изношенные корабли и суда, а также списать на берег часть людей, 11 января 1923 г. корабли Сибирской флотилии вновь вышли в море. 16 января 1923 г. при переходе из Шанхая в Манилу в районе Пескадорских островов погибло, выскочив на мель, посыльное судно «Аякс». 23 января корабли Сибирской флотилии пришли на Филиппины.

В Манилу пришли десять кораблей: «Диомид», «Взрыватель», «Патрокл», «Свирь», «Улисс», «Илья Муромец», «Батарея», «Байкал», «Магнит» и «Парис». На первых семи кораблях на Филиппины прибыли 145 морских офицеров, 575 матросов, 113 женщин и 62 ребенка. До тридцати человек, записанных в команду, составляли мальчики от 13 до 14 лет. По прибытии кораблей команды построились и приветствовали американский флаг, американцы в свою очередь подняли русский флаг на стеньгах своих кораблей.

Характеризуя состояние флотилии к концу похода, адмирал Старк писал: «… флотилия исчерпала все свои силы… корабли по состоянию своих корпусов и механизмов, своей способности совершать походы, а личный состав, в массе все же недостаточно натренированный, находился в состоянии моральной и физической усталости. <…> Нельзя не отметить, однако, с гордостью, что иностранцы, осматривавшие наши корабли, поражались малыми размерами их и относительной изношенностью по сравнению с большим походом, сделанным нами от Владивостока, и не хотели верить цифрам пассажиров, перевезенных нами на этих кораблях по открытому морю».

Из беседы адмирала Старка с представителями американских властей выяснилось, что положение флотилии, несмотря на благожелательное отношение американцев, весьма неоднозначно. По американским законам интернирование кораблей было невозможно. Помощь флотилии могли оказать американский Красный Крест и местное общество на добровольных началах. Перед чинами флотилии и беженцами резко встала проблема трудоустройства. Климатические условия были крайне непривычны для русских людей. Сложно оказалось и организовать переезд всего личного состава и беженцев в Америку, так как по американским законам эмигранты должны были сами оплатить дорогу.