Сыну Я помню, как мне в детстве Хотелось быть взрослей… Сейчас – куда бы деться От взрослости своей. Не стоит торопиться Да забегать вперед. И что должно случиться, Тому придет черед. Придет пора влюбиться, Пора – сойти с ума. Вернулись с юга птицы, А здесь еще зима. Вернулись с юга птицы, Да не спешит весна. Не стоит торопиться, Ведь жизнь у всех одна. 1985 «Идут дожди, идут дожди…» Идут дожди, идут дожди Который день подряд. Не видно брода впереди. И нет пути назад. Кругом вода, вода, вода… Вода со всей земли. Все реки хлынули сюда. И все моря пришли. Дорогу к черту развезло. И кажется впотьмах – Навстречу нам плывет село, Как пароход в огнях. Нам до него чуть-чуть совсем. Но, выбившись из сил, Наш «газик» встал – И глух, и нем. И фары погасил. А мы безжалостны к нему. И вновь мотор дрожит. И свет ощупывает тьму, Вода с колес бежит. Шофер кричит: «Давай еще!» А я совсем промок. И «газик», чувствуя плечо, Вдруг делает рывок. А ливень бьется о стекло. И ночь – как чернозем. А мы спешим… Мы в то село Хороший фильм везем. И, может быть, мы б не смогли Осилить тех дорог… Но мы «Чапаева» везли. И мы добрались в срок. 1958 «Я разных людей встречал…» Я разных людей встречал – Лукавых, смешных и добрых. Крутых, как девятый вал. И вспыльчивых, словно порох. Одни – как чужая речь. Другие открыты настежь. О, сколько же было встреч И с бедами, и со счастьем. То надолго, то на миг… Все в сердце моем осталось. Одни – это целый мир. Иные – такая малость Пусть встречи порой напасть. Со всеми хочу встречаться: Чтоб вдруг до одних не пасть И до других подняться. 1960 «Трамвай через шумный город…»
Трамвай через шумный город Вез свой обычный гам, Дождя голубые шторы Раздвинув по сторонам. Луч солнца, блеснув из мрака, На окнах его потух. Бежала за ним собака Во весь свой собачий дух. На сутолочных остановках, Передохнув чуток, Карабкалась в дверь неловко, Путалась между ног. Но люди спешили мимо. И трогался вновь трамвай. И в окна тогда заливно Стучался собачий лай. А люди дивились в окна, Жалели ее к тому ж. Бежала она, измокнув, По серому морю луж. Бежала… А тут же рядом Плыл человек у окна. Усталая, влажным взглядом Взглянула туда она. Взглянула в крутой загривок. Плеча равнодушный край. И кинулась торопливо Вновь догонять трамвай. 1958 «Я хотел бы вернуться в юность…» Я хотел бы вернуться в юность. Не в журнал… А в те годы, Где от бед спасал нас юмор, Не утративший стыда. Я хотел бы вернуться в юность, В беззаботность и восторг, Где не надо было думать, Что годам отмерен срок. И где все должно случиться – В отчем доме иль вдали. И где мамы, как тигрицы, В нас наивность берегли. Я б в азарт хотел вернуться. В ту романтику дворов, Где была лишь пара бутцев На ораву мастеров. Где девчонки на скамейках Так болели за футбол, Что попробуй не забей-ка! Засмеет прекрасный пол. Мне бы вновь вернуться в юность… Впрочем, я не уходил, Коль на небе та же лунность, В майских грезах – тот же пыл. Так же мальчики на поле Мяч гоняют поутру… Я включаюсь поневоле В эту вечную игру. 2004 Жизнь моя – то долги, то потери… Жизнь моя – то долги, то потери… Сколько я задолжал доброты Тем, кто в дружбе мне искренне верил, Наводил меж сердцами мосты. «Жизнь моя – то долги, то потери…» Жизнь моя – то долги, то потери… Сколько я задолжал доброты Тем, кто в дружбе мне искренне верил, Наводил меж сердцами мосты. Задолжал я сыновнюю нежность Землякам на тверском берегу. Пусть услышат мою безутешность Все, пред кем я остался в долгу. Я остался в долгу перед мамой, Ожидавшей меня из разлук… Наши встречи – как телеграммы. Суета очертила свой круг. Словно все мы расписаны свыше. На счету каждый миг, каждый час. Не успели войти – уже вышли… Будто кто-то преследует нас. Жизнь моя – то долги, то потери. Близкий друг оборвал волшебство. И оплакал неистовый Терек Гениальные строки его. Жизнь моя – то долги, то потери. И теряются годы и дни. Но душа – как заброшенный терем, Где мы вновь остаемся одни. Мне легко от таких одиночеств. Мне светло от улыбки твоей. Пусть судьба нам потерь не пророчит, Чтоб долги возвратил я скорей. 2004 |
