Дома у Ентола осталось трое маленьких детей.

Страйкер направился обратно к Корса и Тосу, но в походке его не было прежней уверенности.

— Ублюдок… — только и смог он произнести.

Конечно, это относилось не к покойному Ентолу.

Что такое партнер, или напарник, — вещь необъяснимая.

Особенно если речь идет о полицейском. Если вы — полицейский, вам необязательно любить своего напарника (хотя это и помогает делу), но вы должны безусловно доверять ему (или ей). Вы должны верить в своего напарника.

Лейтенант Джек Страйкер и сержант Тос (Тоскарелли) были напарниками уже в течение нескольких лет. Это не было каким-то постоянным назначением — в полицейской службе так не делают. Но только уж очень тупой начальник не может быстро определить, кому с кем хорошо работается вместе, а начальник их полицейского округа, при всех его недостатках, вовсе не был глуп. И даже когда Страйкеру присвоили звание лейтенанта, отношения между ним и Тосом остались прежними, дружескими.

Некоторых удивляло терпение, с которым Страйкер сносил постоянное заботливое брюзжание Тоскарелли, — в отделе Тоса называли «типичной еврейской мамашей», хотя тот был верующим католиком и регулярно посещал церковь. У Страйкера были кудрявые, уже слегка редеющие волосы, преждевременно начавшие седеть. Он объяснял это душевной травмой, которую нанесла ему несчастная любовь, но на самом деле это было наследственной чертой. При такой внешности он выглядел человеком зрелым и мужественным, но впечатление было обманчиво. На самом деле он действительно нуждался в материнской опеке и знал это. Он был быстр в движениях, и настолько же быстро работал его мозг — иногда настолько быстро, что не замечал таких вещей, как еда, сон, необходимость надеть плащ в дождливую погоду. Ему не нравилось забивать голову простыми житейскими пустяками. Он любил Кейт Треворн, преподававшую английский язык в университете. Они жили вместе. Домашние обязанности они разделили подобно тому, как это делают и другие семейные пары: выполняла их преимущественно Кейт, а он был благодарен ей за это. Но доставалось забот и на долю Тоса: опекать Страйкера от всяких непредвиденных неприятностей — от падения в реку, например, или от случайного переедания. И как бы повернулось, если бы Тоскарелли в конце концов женился и завел собственных детей, — одному Богу известно. Вполне возможно, что Страйкеру в этом случае пришлось бы повзрослеть.

Теперь о партнерстве Нилсона и Пински.

Когда детектив Хэрви Нилсон был переведен в Центральный отдел по расследованию убийств на должность «сыщика в штатском» и его напарником стал сержант Нед Пински, он полагал, что это продлится не более четырех-пяти дней. Нилсон был молод, атлетически сложен, красив, холост, остроумен — то есть совершенно неотразим для женщин, чего он и не скрывал. Как он сразу успел заметить, Пински был тугодум, весьма несловоохотлив и вообще производил впечатление этакого деревенщины. Однако Пински отчего-то всем нравился, — как предположил Нилсон, лишь потому, что ни с кем не ссорился и всегда был готов внести свою лепту, если собирали деньки кому-нибудь на подарок в день рождения. Нилсон ожидал, что он будет весьма выигрывать рядом с таким увальнем, как Пински, его природные качества будут оценены по достоинству и очень скоро благодарное руководство сделает его шефом полиции.

Однако пока этого не произошло.

Поначалу такое непризнание его достоинств просто неприятно удивляло Хэрви. В конце концов, он в свое время получил высшие баллы на всех экзаменах, был строен и подтянут, форма ему шла, а в Отдел расследования убийств на должность «детектива в штатском» его перевели потому, что и сам он, и все в участке знали, что он замечательный полисмен, не так ли? Тогда как Пински попал в Центральный отдел не иначе как благодаря какой-то бюрократической ошибке или по протекции какого-нибудь своего зятя или свояка. Скорее всего так.

Между тем выяснилось, что во многих случаях старик Пински быстрее находит решение запутанных задач, чем блестящий Хэрви — «звезда» Отдела по расследованию убийств; тут даже самому Нилсону стало ясно, что этот «деревенщина» не так прост, как кажется на первый взгляд. Правда, Пински выглядел так, будто его небрежно связал и склеил слепой однорукий кукольник, однако при необходимости он становился достаточно собранным и сообразительным.

Например, год тому назад Пински действовал весьма быстро и находчиво, чем спас жизнь самому Нилсону. Тогда поступил вызов: случай грабежа с убийством; на месте они оказались буквально через минуту после сообщения по рации, так как были на соседней улице. Владелец винного магазина лежал мертвый у самых дверей, убийца шуршал деньгами в кассе, — и тут они и появились. Бандит выскочил через черный ход, они следом. Обернувшись, бандит послал пулю в Нилсона и пятью секундами позже был сражен наповал метким выстрелом Пински. Нед убедился, что преступник мертв, сообщил в полицию, затем оказал Нилсону первую помощь и стал ждать прибытия «скорой».

— Как ты догадался, что этот подонок все еще находится внутри магазина? — прохрипел Нилсон; он лежал на полу в коридоре и старался не потерять сознания от сильного кровотечения.

— Крыса, — коротко пояснил Пински.

— Согласен. Но как ты узнал, что он там, внутри?

— Я увидел выскочившую из магазина крысу, — терпеливо повторил Пински. — И еще — тень.

— Тень от крысы? — Нилсон покачал головой.

— Да нет. Этот парень, что выстрелил в тебя, отбрасывал тень.

— Я… ох!.. не видел нигде никакой тени, — возразил Нилсон. — Я внимательно смотрел.

— Но ты не посмотрел вверх, — объяснил Пински. — Внизу, на площадке, где танцуют, была подсветка, так? Если свет внизу — тень наверху. В данном случае его тень была видна на люке от пожарной лестницы.

— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — пробормотал Нилсон.

— Вовсе не так он говорил, — стараясь поддержать разговор, возразил Пински, прижимая свой носовой платок к ране Нилсона и следя за его зрачками и за пульсом в ожидании сирены «скорой помощи». — Во всяком случае, не точно так. Скорее всего, он говорил только: «Элементарно» — как в «Горбатом человеке».

— Не дурачься… — попросил Нилсон — и отключился.

В последующие месяцы совместной работы Нилсон постепенно начал понимать, что представляет собой Пински. Он не был гениальным малым, не обладал безусловной интуицией, не обладал большой эрудицией — Пински был обыкновенным практичным Человеком. Он курил трубку. Немало читал. Бегал на лыжах зимой, занимался парусным спортом летом. У него была большая семья — обожаемая жена, милые дети сына, собака, умеющая выполнять разные трюки. Он верил в справедливость. Психолог назвал бы его «цельной натурой».

Поскольку Нилсон все еще пытался понять, отчего это жизнь проделывает с ним порой весьма злые шутки, спокойствие Пински перед лицом любых невзгод вдруг оказалось для него источником, из которого он черпал силы. Уверенность в том, что Пински знает, как и что делать, давала ему возможность сконцентрироваться и использовать в должной мере собственные способности. Получилось как раз то, на что рассчитывал Страйкер, предложив сделать этих полицейских напарниками.

— Вместе они будут олицетворять собой здравый смысл, озаряемый вспышкой молнии, — сказал он капитану Клоцману. — Поверьте мне — они сработаются.

Они сработались.

Этим четверым (по необходимости к ним подключались и другие полицейские) было поручено возглавить поиски убийцы. Все сведения, советы, подозрения и слухи, собранные тысячами полисменов и сыщиков в городе, поступали к ним. Копии всех протоколов и деловых бумаг, имеющих к этому отношение, направлялись им. Анонимные звонки и всяческие «добровольные признания» сообщались им. Жалобы и возмущенные заявления граждан переадресовывались. К ним поступали вопросы газетчиков, публики, других работников полиции. Эти вопросы и требования валились на них и снизу, и сверху, и со всех сторон.

И с любым новым убийством давление увеличивалось.