Русские первыми запустили на Марс свой зонд, удачно названный «Марс-1» и стартовавший 1 ноября 1962 года. Считается, что он приблизился к планете на расстояние 195 000 км, но контакт с ним был потерян 21 марта 1963 года, прежде чем он успел отослать на Землю данные наблюдений [17]. Его участь таинственным образом постигла многие следующие миссии.

Первым марсианским зондом НАСА был «Маринер-3», стартовавший 5 ноября 1964 года. Как и его русский предшественник, он потерпел неудачу и вышел из-под контроля на раннем этапе миссии. Очевидно, защитный стеклопластиковый колпак не был отстрелян при выходе из земной атмосферы и зонд не смог остаться на запланированной траектории [18].

Через три недели и два дня, 28 ноября 1964 года, был запущен зонд «Маринер-4». Первый успех сопутствовал американцам, когда аппарат передал 21 фотографию и чрезвычайно важную новую информацию с расстояния 10 000 км от Марса [19]. На фотографиях можно было видеть изрытую кратерами и безжизненную поверхность планеты. Это был первый взгляд человека на Марс с близкого расстояния — взгляд, разбивший многие мифы и мечты [20].

Через два дня после запуска «Маринера-4» русский «Зонд-2» попытался возместить потерю «Марса-1» и тоже потерпел неудачу. В конце весны контакт с ним был потерян.

24 февраля и 27 марта 1969 года агентство НАСА запустило два новых марсианских зонда — «Маринер-6» и «Маринер-7». «Маринер-6» приблизился к Марсу на расстояние 3390 км и сделал 76 фотографий, «Маринер-7» приблизился к планете на 3500 км и послал на Землю 126 фотографий [21].

Первые марсианские миссии стали разочарованием для многих исследователей. Преследуемые техническими неудачами и бледно выглядевшие на фоне успешных лунных экспедиций, они не оправдали возложенных на них надежд. На Марсе не было растительности: темные пятна на поверхности планеты оказались «зонами низкого альбедо», где красный слой почвы был сметен, открыв более темные подстилающие породы. Каналы тоже оказались выдумкой. Марс был густо усеян кратерами, очевидно имевшими очень древнее происхождение.

Первый успешный зонд «Маринер-4» выяснил, что марсианская атмосфера состоит не из азота (как предполагали Мур и Джексон), а в основном из углекислого газа, как и большая часть льда в замерзших полярных шапках. Жидкая вода не могла существовать на Марсе, поскольку давление на поверхности оказалось гораздо ниже, чем считалось ранее, — не 85 миллибар, а менее 10 миллибар [22]. Это был поистине кошмарный мир — тусклый и безжизненный, почти лишенный интересных черт. Теории, подобные теориям Лоуэлла, были отвергнуты как фантастические измышления в холодном жестком свете марсианской действительности.

Вот что сказал по этому поводу один из высокопоставленных представителей НАТО:

«Мы получили превосходные фотографии. Они лучше, чем мы могли бы надеяться еще несколько лет назад, но что мы можем видеть на них? Мрачный ландшафт, такой же мертвый, как вымершая птица дронт. Больше там ничего нельзя найти» [23].

Следующее десятилетие показало, что такое представление о Марсе было не менее ошибочным, чем представление Лоуэлла.

«Гроза разразилась над нами шесть лет назад.

Когда Марс приблизился к противостоянию, Лавелль с Явы сообщил астрономам по телеграфу о колоссальном взрыве раскаленного газа на планете. Это случилось двенадцатого августа около полуночи; спектроскоп, к помощи которого он тут же прибег, обнаружил массу горящих газов, главным образом водорода, двигавшуюся к Земле с ужасающей быстротой. Этот поток огня перестал быть видимым около четверти первого. Лавелль сравнил его с колоссальной вспышкой пламени, внезапно вырвавшегося из планеты, „как снаряд из орудия“.

Сравнение оказалось очень точным. Однако в газетах на следующий день не появилось никакого сообщения об этом, если не считать небольшой заметки в „Дейли телеграф“, и мир пребывал в неведении о самой серьезной из всех опасностей, когда-либо угрожавших человечеству. Вероятно, и я ничего бы не узнал об извержении, если бы не встретился в Оттершоу с известным астрономом Оджилви. Он был до крайности взволнован сообщением и пригласил меня этой ночью принять участие в наблюдениях за Красной планетой…

Оджилви в эту ночь высказывал разные предположения относительно условий жизни на Марсе и высмеивал бытовавшую вульгарную гипотезу о том, что его обитатели подают нам сигналы. Он полагал, что на планету посыпался целый град метеоритов или что там происходит громадное вулканическое извержение. Он доказывал мне, как маловероятно, чтобы эволюция организмов проходила одинаково на двух, пусть даже и близких, планетах.

— Один шанс против миллиона за то, что Марс обитаем, — сказал он» [1].

В начале 1998 года, ровно через сто лет после того, как Герберт Уэллс привел это высказывание в первой главе своей книги «Война миров», марсианский зонд НАСА «Глобал Сарвейор» приступил к картированию поверхности Красной планеты.

Это не новая задача; русские и американские зонды уже занимались подробным картированием Марса, однако «Глобал Сарвейор» был предназначен для того, чтобы отправить на Землю самые подробные изображения марсианской поверхности, сделанные из космоса [2]. Нельзя игнорировать возможность того, что его находки могут необратимо изменить будущее человечества и наши представления о прошлом.

Вопреки ожиданиям, складывается впечатление, что на Марсе все же есть нечто «человекоподобное». Через сто лет после того, как Оджилви сделал свое заявление, мы можем оказаться на пороге открытия, далеко превосходящего самые смелые мечты Герберта Уэллса, — открытия, достойного Скиапарелли или Лоуэлла [3]. Ученые называют это иллюзией, но если они заблуждаются, то значение этого открытия трудно переоценить.

Человекоподобной чертой, о которой мы говорим, является марсианское «Лицо» — колоссальный курган, возвышающийся почти на 2600 футов над бесплодной равниной Сидонии на побережье давно исчезнувшего марсианского моря. На поверхности этого кургана как будто высечено огромное гуманоидное лицо, которое пристально смотрит на нас.

Однако, как и «огненный газ» из фантастического романа Герберта Уэллса, этот таинственный объект и многие другие, окружающие его на равнинах Сидонии и Элизия, остаются сравнительно неизвестными и неизученными. Это происходит потому, что большинство ученых, как и вымышленный Оджилви, остаются тверды в своем убеждении, что шансы когда-либо обнаружить человекоподобную жизнь на Марсе по-прежнему составляют «один на миллион».

Теперь, спустя сто лет, будут ли современные ученые вынуждены изменить свои взгляды под весом новых доказательств? Подтвердит ли «Марс Глобал Сарвейор», что факты могут оказаться более поразительными, чем вымысел? Пока нет сомнений в том, что два марсианских зонда, запущенные в 1970-е годы — «Маринер-9» и «Викинг-1», — сфотографировали на поверхности планеты ряд объектов, которые были объявлены доказательством существования разумной жизни в другом мире.

1960-е годы оказались сплошным разочарованием для исследователей Марса. Первоначальный энтузиазм был приглушен первыми фотографиями «Маринера», на которых Красная планета предстала в облике мрачного и безжизненного ада, испещренного оспинами кратеров. В течение некоторого времени никто не знал, что фотографии, сделанные этими первыми зондами, оставили без внимания разнообразные и удивительные геологические особенности, которые с полным правом позволяют называть Марс «планетой загадок».

Конец 1960-х годов освободил сверхдержавы от космической гонки на Луне. Они поспешно возобновили программы марсианских исследований и за 22 дня в мае 1971 года отправили к Марсу целых пять космических зондов.

Два зонда, «Маринер-8» и «Маринер-9», были американскими. Задача «Маринера-8» заключалась в картировании топографических элементов Марса с обзором около 70 % поверхности планеты при облете по сильно наклонной орбите. Благодаря этому появлялась возможность фотографировать поверхность Марса, когда Солнце стояло очень низко над горизонтом и отбрасывало длинные тени. С другой стороны, «Маринер-9» должен был расположиться под большим углом к Солнцу, чтобы делать фотографии «областей низкого альбедо» и экваториальных регионов [4].